Отпуск с папой - читать онлайн книгу. Автор: Дора Хельдт cтр.№ 60

Карстен поперхнулся, Калли закашлялся, а я резко встала.

– Папа, мне нужно сходить домой за каплями. И я хочу полежать.

– Да, хорошо, – озабоченно кивнул он. – Не торопись, мы все сделаем.

Я быстро пересекла комнату, спеша уйти оттуда и ничего, ничего не знать об их стратегических планах. Перед дверью в квартиру мой телефон зазвонил.

– Это я, Йоханн. Я все время о тебе думаю. Что ты сейчас делаешь?

У меня заныло в желудке. Ледяным голосом я сказала:

– Мне нужно немедленно тебя увидеть. Слышишь? Немедленно! Через десять минут на скамейке у «Молочного бара».

Я отключила мобильный и попыталась привести дыхание в норму.

М. Розенберг

Я почти бежала, но по спине струился холодный пот. Тяжело дыша, я упала на скамейку и прикрыла глаза от солнца. Я еще не успела толком успокоиться, как передо мной появился Йоханн, улыбаясь, словно в мире все было в полном порядке.

– Ну? Ты тоже плохо справляешься со своей тоской?

Он хотел меня поцеловать, но я отвернулась, и его губы скользнули по моей щеке. Он сел и положил руку на спинку скамейки. Я подвинулась вперед.

– Что случилось?

В его голосе слышалось недоумение. Вот актер. Я села так, чтобы видеть его лицо. Часто по глазам можно понять, лгут тебе или нет.

– Где ты был весь день?

– На пляже, а что?

– Не в «Георгсхёе»?

Йоханн выпрямился и, по-моему, рассердился.

– В чем дело? Вчера мы с тобой говорили, что эта история с брачным аферистом – бред, ты сама смеялась над Гизбертом фон Майером, и вдруг такое недоверие. Я чего-то не знаю?

– Ты был в отеле или нет?

– Да, моя радость, я выпил там кое-что. Это преступление?

Он признался!

– Тебя видели.

Глаза его поблескивали. Секунду подумав, он сказал:

– Не понимаю, с чего вдруг после нашей ночи у тебя так мало доверия ко мне. Зачем ты со мной так?

– Зачем я так? – В голосе появились визгливые ноты, но мне уже было все равно. – И с кем же ты там кое-что выпил?

Йоханн задумчиво на меня посмотрел:

– Ах, Кристина. Я терпеть не могу допросы. Сегодня утром мне показалось, что между нами все как-то иначе.

Наверное, Гизберт мог бы стать соавтором этой фразы, именно так должен был вести себя его брачный аферист. Его уличили, и он пытается перевести стрелки. Но почему у него такие прекрасные глаза? И ресницы…

– Тебя видели, и ты был не один. А мне говорил, что никого тут не знаешь. И поедешь на пляж.

– Очевидно, ваш великий детектив еще одну ситуацию оценил неверно. В слежке он, во всяком случае, не слишком искушен.

– Тогда расскажи мне, что ты здесь делаешь. Почему распиваешь кофе с пожилыми дамами, интересуешься Марлен, почему фотографируешь пансион и все вокруг? Я хочу…

Зазвонил телефон Йоханна. Никаких поползновений ответить на звонок с его стороны не последовало. После трех громких гудков я сказала:

– Ну что же ты, ответь.

Не сводя с меня глаз, он подчинился. Голос в трубке был таким четким, что я слышала все.

– Ты где? Мы должны были встретиться пятнадцать минут назад. Ну иди же, номер сто двадцать шесть.

Йоханн закатил глаза.

– Мышка, сейчас неподходящий момент, спустись в бар, я приду сразу, как только смогу.

Я встала, не дожидаясь, когда он нажмет на отбой. Йоханн схватил меня за руку.

– Это моя тетя.

Он криво улыбнулся, я ужасно разозлилась. Подчеркнуто медленно высвободила руку.

– Знаешь что, Йоханн? Врать я и сама умею. Мне абсолютно все равно, что за игру ты ведешь. Но я к этому отношения иметь не хочу. Лучше уезжай, пока не попался на глаза моему отцу и Гизберту. Или отправляйся в «Георгсхёе», там уж тебя точно примут с распростертыми объятьями. Или поезжай домой, где бы он у тебя ни был.

– Кристина, это смешно. Я могу тебе все объяснить. Но не сейчас.

Ну конечно, нет, ведь его ждет мышка.

– Да пошел ты…

Я повернулась на каблуках и ушла, а он остался стоять где стоял. Когда-то я усвоила, что уходить надо с гордо поднятой головой, оставляя за собой последнее слово. Хотелось только понять, почему все это казалось мне неправильным. И все же я не обернулась и, стиснув зубы, быстро зашагала назад к пансиону.

Окна и двери пивной были открыты настежь. Марианна Розенберг вместе с папой пела песню «Чужой мужчина». Из пивной вышла Доротея с двумя мешками мусора, и я заплакала. Она тут же бросила мешки и подбежала ко мне.

– Что случилось?

Ответить я не могла.

– Твоя мама?

– Мой… папа… был… прав… брачный… – задохнулась я.

Вторым голосом вступил Хуберт, кто-то начал постукивать в такт.

– Пойдем, Кристина, пойдем в квартиру.

Она потянула меня за собой, я не сопротивлялась.

Вскоре мы сидели в нашей небольшой кухоньке. Доротея заваривала чай, я, израсходовав две пачки бумажных платков, постепенно обретала способность формулировать связные предложения. Она слушала меня, вытаращив глаза. Я старалась не упустить ни одной детали, за исключением некоторых, и описала вчерашний вечер и последовавшую за ним ночь, следуя хронологии и с колотящимся сердцем. В какой-то момент она вздохнула: «Как в кино!» – и слезы снова брызнули из моих глаз. Конъюнктивит ее позабавил. Когда я дошла до фотографий в телефоне Гизберта, она выпрямилась.

– И? Что там было?

– Ну что? Йоханн и пожилая дама, такая вся в кольцах, дорого одетая. И очень с ним нежничала.

– И кто же это оказался?

– Откуда я знаю? Наверное, следующая жертва…

Доротея посмотрела на меня с сомнением:

– А ты его не спрашивала, кто эта женщина?

– Спрашивала, – мысленно вернулась я к недавнему разговору, – но он не ответил.

– Может, ты неправильно его спросила? У него вообще был шанс все объяснить?

– Ну конечно, – отогнала я воспоминание об избранной мной тактике допроса. – К тому же там нечего объяснять. А потом позвонила эта мышка.

– И?

– Он сказал, что это его тетя. А голос был молодой.

– Тетя Мышка? Такое не выдумывают.

Я потерла глаза и размазала остатки туши.

– Скажи, ты вообще на чьей стороне? Мне тоже вся эта чушь с брачным аферистом кажется смешной, но ведь что-то происходит… Я не понимаю.