1900-й. Легенда о пианисте - читать онлайн книгу. Автор: Алессандро Барикко cтр.№ 10

Несколько дней я вертел в руках это письмо. Потом сел на плимутский поезд, добрался до порта, разыскал «Вирджинию», дал денег стоявшим рядом охранникам, поднялся на корабль, обошел его сверху донизу, спустился в машинное отделение, сел на ящик, похоже набитый динамитом, снял шляпу, положил ее на пол и сидел так молча, не зная, что сказать/

…Не двигаясь, глядя на него, – он, не двигаясь, смотрел на меня/

И у него под задницей тоже был динамит, всюду динамит/

Дэнни Будмэн Т. Д. Лемон Тысяча девятисотый/

Можно было подумать, он знал, что я приду, – точно так же как он всегда знал, какие ноты я буду играть, и…/

Это лицо – постаревшее, но постаревшее красиво, без следов усталости/

На корабле – полная темнота, только слабый свет пробивается сквозь щели, – ночной свет/

Белые руки, пиджак, застегнутый на все пуговицы, начищенные ботинки/

Он ни в какую не сошел/

В полутьме он казался каким-то принцем/

Он ни в какую не сошел, он бы взлетел в небо вместе со всем остальным, посреди моря/

Прекрасный финал, и все смотрят с причала, с берега, – огромный фейерверк, прощай, занавес опускается, огонь и дым, а потом – огромная волна/

Дэнни Будмэн Т. Д. Лемон/

Тысяча девятисотый/

В этом корабле, поглощенном тьмой, последнее воспоминание о нем – голос, совсем тихий/

/

/

/

/

/

(Актер превращается в Девятисотого.)

/

/

/

/

/

Весь этот город… и края у него не было…/

Край, прошу вас, нельзя ли увидеть край?/

И шум/

На этом проклятущем трапе… все было прекрасно… и я был таким франтом в этом пальто, я здорово выглядел, и я не сомневался, – было ясно, что я сойду, это было решено/

В своей синей шляпе/

Первая ступенька, вторая ступенька, третья ступенька/

Первая ступенька, вторая ступенька, третья ступенька/

Первая ступенька, вторая/

Я остановился не из-за того, что я увидел/

Из-за того, чего я не увидел/

Можешь понять это, брат? из-за того, чего я не увидел… я искал это, но во всем бесконечном городе этого не было, – было все, кроме/

Было все/

Но там не было края. То, чего я не увидел, – где все это кончается. Края.

Вот, к примеру, рояль. Клавиши начинаются. Клавиши кончаются. Ты знаешь, что их восемьдесят восемь, и никто тебя в этом не разубедит. Они-то не бесконечны. Ты бесконечен, и бесконечна та музыка, которую ты можешь извлекать из клавиш. Их восемьдесят восемь. Ты бесконечен. Это мне нравится. С этим можно жить. Но если ты/

Но если я спускаюсь по этой лесенке и передо мной/

Но если я спускаюсь по этой лесенке и передо мной разворачивается клавиатура из миллионов клавиш, миллионов и миллиардов/

Миллионы и миллиарды клавиш, и нет им конца, и это истинная правда, что нет им конца и эта клавиатура бесконечна/

Если эта клавиатура бесконечна, тогда/

На этой клавиатуре нет музыки, которую ты можешь играть. Ты ошибся местом: это рояль, на котором играет Бог/

О господи, но ты же видел там улицы?/

Только их я и видел, тысячи улиц, как вы там умудряетесь выбрать только одну/

Выбрать одну женщину/

Один дом, один клочок земли, который принадлежит только вам, один пейзаж, чтобы им любоваться, один путь к смерти/

Весь этот мир/

Этот мир вокруг тебя, и ты сам не знаешь, где он заканчивается/

И сколько его еще/

И вам никогда не бывает страшно, всем вам, – что у вас может крыша поехать при одной только мысли об этой громаде, – при одной только мысли? О жизни…/

Я родился на этом корабле. И здесь я видел мир, но каждый раз это были две тысячи человек. И желания тоже здесь были, но лишь те, что могут возникнуть на расстоянии между носом и кормой. И можно было выливать свое счастье на клавиатуре рояля, которая не была бесконечной.

Я это понял. Земля – это корабль, слишком большой для меня. Это слишком долгое путешествие. Это слишком красивая женщина. Это слишком сильный аромат. Это музыка, которую я не умею играть. Простите меня. Но я не спущусь. Позвольте мне вернуться назад.

Пожалуйста/

/

/

/

/

/

Попробуй понять меня, брат, попробуй понять, если можешь/

Весь этот мир перед глазами/

Жуткий, но прекрасный/

Слишком прекрасный/

И страх, который увлекал меня назад/

Корабль, снова и навсегда/

Маленький корабль/

Этот мир перед глазами, каждую ночь, снова/

Призраки/

Можно умереть, если выпустить их/

Желание сойти/

Боязнь этого/

Так можно сойти с ума/

С ума/

Что-то надо сделать, и я сделал это/

Сначала я придумывал это/

Потом сделал/

Каждый день, в течение многих лет/

Двенадцати лет/

Миллиарды секунд/

Незаметное и медленное движение./

Я, который не смог спастись, уйдя с этого корабля, я ушел из своей жизни. Ступенька за ступенькой. И каждая ступенька – это было желание. Каждый шаг – одно желание, с которым я прощался.

Я не сумасшедший, брат. Мы не сумасшедшие, когда ищем способ спастись. Мы хитроумные, как оголодавшие животные. А сумасшествие здесь ни при чем. Это гениальность, вот что. Это геометрия. Совершенство. Желания разрывали мне душу. Я мог бы жить ими, но у меня ничего не вышло.

Тогда я их заколдовал.

И одно за другим я оставил их позади. Геометрия. Совершенная работа. Всех женщин в мире я заколдовал, играя целую ночь напролет для одной женщины, – одной , – тонкая кожа, руки без украшений, стройные ноги, голова покачивается в такт моей музыке, она не улыбается, не отводит взгляд, целую ночь напролет, – когда она встала, это не она ушла из моей жизни, это были все женщины в мире. Отца – я никогда не стану отцом – я заколдовал, глядя несколько дней подряд на умирающего ребенка, я сидел рядом с ним, не пропустив ни одного мига этого кошмарно-прекрасного зрелища, я хотел быть последним, кого он видел в жизни; когда он умер, глядя мне в глаза, – умер не он, а все дети, которых у меня не было. Землю, которая была моей, во всех частях света, я заколдовал, слушая, как поет один человек, который был с Севера, и, когда ты слушал его, ты видел, видел долины, горы вокруг, реку, медленно текущую меж ними, зимний снег, волков в ночи, и, когда этот человек закончил петь, моя земля закончилась, навсегда, где бы она ни была. Друзей, которых я хотел иметь, я заколдовал, играя для тебя и с тобой вместе в тот вечер, – и в твоем лице, в твоих глазах – я всех их видел, всех своих любимых друзей, и, когда ты ушел, они ушли с тобой. Я распрощался с чудесами, когда увидел в Северном море, как рушатся гигантские айсберги, нагретые солнцем, я распрощался с чудесами, когда увидел, как смеются люди, которых разрушила война, я попрощался с яростью, когда увидел, как этот корабль начиняют динамитом, я попрощался с музыкой, со своей музыкой, в тот день, когда я сумел сыграть ее всю одной лишь нотой, длившейся мгновение, и я попрощался с радостью, заколдовав ее, когда увидел, как ты входишь сюда. Это не сумасшествие, брат мой. Геометрия. Тонкая работа. Я обезоружил несчастье.