Приведя себя в порядок, Ева снова забралась в постель, гадая, чем занимаются ее дети в свой первый студенческий вечер. Ей представилось, что они сидят рядышком в комнате, плачут и просятся домой, — именно так они вели себя в первый день в детском саду.
Глава 2
Брианна находилась в общежитской кухне-гостиной. Войдя туда, она наткнулась на парня, одетого как женщина, и девушку, одетую как мужчина. Они болтали о неведомых ей клубах и музыкантах.
На миг сконцентрировавшись на бессмысленной для нее беседе, Брианна очень быстро перестала слушать, но кивала и время от времени вставляла «Круто!». Брианна была девушкой высокой, широкоплечей, длинноногой и с крупными ступнями. Лицо ее почти полностью скрывала спутанная черная челка, которую Брианна убирала с глаз, только если по-настоящему хотела что-то разглядеть.
В кухню скользнула девушка в платье до пят леопардовой расцветки и коричневых уггах — вылитая побродяжка. В руках она держала объемистый пакет из «Холланд и Барретт», который целиком запихала в холодильник. Половина головы у нее была выбрита, и лысину украшала татуировка в виде расколотого сердца. С другой стороны головы, закрывая один глаз, свисали беспорядочные и плохо прокрашенные зеленые пряди.
— Чудесная прическа, — похвалила Брианна. — Сама сделала?
— Попросила брата, — ответила девушка. — Он педик.
Фразы она заканчивала, повышая тон, точно к концу предложения задавалась вопросом, а правда ли то, что она говорит.
— Ты из Австралии? — спросила Брианна.
— Боже!? Нет!? — выкрикнула девушка.
— Я Брианна, — представилась Брианна.
— А я Поппи?.. Брианна? Никогда не слышала такого имени.
— Моего отца зовут Брайан, — безучастно пояснила Брианна. — Сложно ходить в таком длинном платье?
— Не-а, — отозвалась Поппи. — Попробуй, если хочешь. Оно тянется, так что, наверное, налезет на тебя.
Она тут же стащила платье через голову, оставшись в стрингах и лифчике. Белье казалось сотканным из алых паутинок. Похоже, комплексов у Поппи не имелось. В отличие от Брианны. В себе она ненавидела все: лицо, шею, волосы, плечи, руки, кисти, ногти, живот, грудь, соски, талию, бедра, ягодицы, колени, ляжки, лодыжки, щиколотки, ступни, ногти на ногах и голос.
— Примерю в своей комнате, — сказала она.
— У тебя чудесные глаза, — похвалила Поппи.
— Серьезно?
— Носишь зеленые линзы? — спросила Поппи, отвела косматую челку и всмотрелась в лицо Брианны.
— Нет.
— Отпадный зеленый цвет.
— Серьезно?
— Охренительный.
— Мне нужно немного похудеть.
— Есть такое. Я, кстати, эксперт по диетам. Научу тебя, как надо блевать сразу после еды.
— Не хочу стать булимичкой.
— Лили Аллен
[2]
это здорово помогло.
— Терпеть не могу болеть.
— Но разве худоба того не стоит? Помнишь поговорку: «Нельзя быть слишком богатой и слишком худой»?
— И кто это сказал?
— Да вроде Винни Мандела
[3]
.
Как была, в почти невидимом белье, Поппи последовала за Брианной. В коридоре они встретили Брайана-младшего, который закрывал дверь своей комнаты. Он посмотрел на Поппи, и та ответила внимательным взглядом. Самый симпатичный парень из всех, что ей пока здесь встретились. Поппи закинула руки за голову и соблазнительно изогнулась в надежде, что красавчик восхитится ее грудью третьего размера.
— Как вульгарно, — пробормотал он, пусть и себе под нос, но достаточно громко.
— Вульгарно? — возмутилась Поппи. — А поконкретнее? Хочу знать, какие именно части моего тела вызывают у тебя отторжение.
Брайан-младший неловко переступил с ноги на ногу.
Поппи прошлась мимо него взад-вперед, крутанулась и, положив руку на костлявое бедро, выжидательно прищурилась. Брайан молча открыл только что закрытую дверь и скрылся в своей комнате.
— Дитя, — посетовала Поппи. — Грубое, но охренительно привлекательное дитя.
— Нам обоим по семнадцать, — сказала Брианна. — Экстерном сдали экзамены второго уровня сложности.
— Я бы тоже сдала досрочно, но в тот момент переживала личную трагедию… — Поппи замолчала, предоставляя Брианне возможность спросить, какую трагедию. Брианна ничего не сказала, и Поппи продолжила: — Ох, до сих пор не могу об этом говорить. Но я все равно умудрилась получить четыре высших балла. Меня зазывали в Оксбридж. Я поехала на собеседование, но, по правде сказать, не смогла бы жить и учиться в таком ископаемом университете.
— А куда ты ездила на собеседование, в Оксфорд или в Кембридж? — заинтересовалась Брианна.
— У тебя со слухом проблемы? Я же сказала, в Оксбридж.
— И тебе предложили место в университете Оксбриджа? — уточнила Брианна. — Напомни, пожалуйста, где находится Оксбридж?
— Где-то в центральной части страны, — промямлила Поппи.
Брианна и Брайан-младший проходили собеседование в Кембриджском университете, и обоим предложили места. Негромкая слава близнецов Бобер опередила их появление. В колледже Святой Троицы их попросили решить до невозможности сложную математическую задачу, посадив Брайана-младшего вместе с наблюдателем в отдельной от сестры комнате. Когда спустя пятьдесят пять минут все листы формата А4 были исчерканы, абитуриенты отложили карандаши, и приемная комиссия принялась читать их решения, точно захватывающий роман. Брианна педантично двигалась прямиком к правильному ответу, а Брайан-младший крался к результату более извилистыми тропками. Комиссия не сочла нужным расспрашивать близнецов об их хобби и предпочитаемом досуге. Легко догадаться, что эти соискатели не увлекались ничем кроме выбранной специализации.
После того как близнецы отказались от лестного предложения, Брианна объяснила, что они с братом желают учиться у знаменитого профессора математики Лены Никитановой в университете Лидса.
— Ах, Лидс, — вздохнул председатель комиссии. — Там выдающийся математический факультет мирового уровня. Мы пытались переманить очаровательную Никитанову к нам, предложив ей возмутительно щедрый оклад, но она написала, что предпочитает учить детей пролетариата — такого выражения я не слышал со времен Брежнева — и вполне удовлетворена местом лектора в Лидском университете! Типичное донкихотство!
И теперь, стоя в коридоре студенческого общежития Сэнтинел-тауэрс, Брианна сказала: