Клуб обреченных - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 14

— Выпью, — сказала я. — Наливай. Что это такое?

— Водка, — просто ответил Андрей.

— Мне тоже, пожалуйста, — хрипло сказала с кресла Наташа, убирая с плеч мои руки. — Надо и внутри помассировать. Так, Крокодил Даня?

Жуткое это было зрелище. Среди ночи, в залитой светом квартире, в тишине пили люди. Пили, не запивая и не закусывая. Стараясь не смотреть друг на друга.

На своем веку я повидала всякое, в том числе и проявления глубокого человеческого горя. Но сейчас эта сцена подействовала на меня каким-то особенным, завораживающим образом. И я не знала, чего пугаться больше: лихорадочного ли блеска Наташкиных глаз, угрюмого толстого лица Данилы Нилова или же затравленного, остановившегося взгляда Андрея Шевцова.

Все друг друга стоят.

Наташка напилась быстро. Наверно, потому, что просто хотела напиться. Даня транспортировал ее в спальню, да сам же там и заснул. Прямо на коврике — до дивана или хотя бы кресла не дотянул.

— Он вообще пить не умеет, — сказал Шевцов, не поднимая на меня взгляда. — Опрокинет стаканчик… причем себе на рукав — и в отключку.

Сам же Шевцов был очень пьян. Хотя на его речи это не особенно отражалось. Страх, который пронизывал его, теперь сменился тупой оцепенелостью, какой-то вялой, покорной анемичностью. Как будто нет ему дела ни до чего происходящего.

— Вот что, Андрей, — сказала я, — мне нужно с тобой поговорить.

— О чем? — Он поднял на меня стеклянные глаза и глупо засмеялся. — Если о том, чтобы покувыркаться, то это не ко мне… я сейчас н-ни на что не го-ден. Кстати, Дани… Ни-лов тоже не годен.

— Да нет, я не об этом, — сказала я. — Просто Михаил Николаевич Белозерский сказал мне, что в последнее время за тобой кто-то следил. Честно говоря, я сегодня наблюдала за тобой и решила, что ты чего-то сильно опасаешься. Возможно, тех самых людей, которых подозреваешь в убийстве своего друга Самсонова.

Бессмысленный булькающий смех замер на губах футболиста, как склеился. Он подался мне навстречу, сделал левой рукой какой-то непонятный жест, а потом выговорил:

— Я ничего не… ничего не знаю, поняла ты меня, нет? Ни-че-го.

— Примерно то же самое я слышала от Зимина, того самого гражданина, которого я задержала в офисе, — сказала я. — Только он, в отличие от тебя, еще и врача требовал. Нет, Андрей, я вовсе не хочу сказать, что ты имеешь прямое отношение к смерти Самсонова, — быстро добавила я, видя, как он оскорбленно дернулся. — Просто есть мысль, что метили вовсе не в Самсонова, а в тебя. И что тебе надо остерегаться. Поэтому я спрашиваю: кого ты подозреваешь в слежке за собой?

Лицо Шевцова дрогнуло. В этот момент мне показалось, что он вот-вот может расплакаться. В конце концов, он сейчас не столько суперфутболист и потенциальная звезда, задерганный известностью и вниманием к своей персоне, теперь еще и придавленный смертью друга и накачавший себя по этому поводу водкой. Испуганный мальчик.

— Я боюсь, — наконец сказал он довольно твердым голосом. — Я не знаю, что делать. Сегодня они срывают мой контракт, а завтра будут срывать проводки… с системы жизнеобе… обеспечения!

— Что ты имеешь в виду?

— А то! — почти выкрикнул он. — То, что моя мама лежит в клинике в Дюссельдорфе!

— Ах, вот оно что, — пробормотала я. — Ну конечно. Прости. Ты подозреваешь кого-то конкретно, но боишься сказать мне?

Шевцов отвернулся, а потом, не глядя на меня, ткнул пальцем в пиджак с правой стороны. Затем, налив себе полный стакан водки, начал жадно пить, как будто сейчас было хмурое похмельное утро, а в стакане находились снимающие бодун кефир, минералка или пиво.

Он не допил. Стакан вылетел из его пальцев и, упав на пол, разбился, оросив ковер едкой бесцветной жидкостью. В горле Шевцова что-то клокотнуло, и он, запрокинувшись назад, на спинку кресла, обмяк.

Все. Вырубился парень.

И сдается мне, что он пил этот стакан исключительно ради того, чтобы полностью проигнорировать мой вопрос и забыть о том, что я вообще его задавала.

Я подошла к отключившемуся Шевцову и только тут вспомнила этот в высшей степени выразительный жест: правая рука Шевцова чуть вынесена вперед, потом — резко на себя! — и палец уже тычется в правую сторону груди.

Я почему-то подумала, что это не было пьяной выходкой. Андрей что-то хотел этим сказать, не находя сил — или возможности — сказать то же самое словами.

Я наклонилась к Шевцову и начала осматривать его пиджак.

Искать долго не пришлось. Отогнув правый лацкан пиджака, я увидела миниатюрную, длиной с треть спички, антенну передающего маячка. Проводок от него шел в верхнюю пуговицу. Она, кстати, находилась примерно в том месте, куда за минуту до того Шевцов ткнул пальцем.

Та-а-ак! Вот это номер! Оказывается, кто-то прослушивает все разговоры лучшего футболиста Петербурга. И, по всей видимости, этого «кого-то» Шевцов и подозревает в убийстве Саши Самсонова.

Но не может прямо назвать имя. Потому что — не зря же Андрей об этом упоминал — в дюссельдорфской клинике лежит мать знаменитого футболиста. Наверно, это те, кто навесил Шевцову подслушивающее устройство. Кстати, хорошая система, с маячком, который передает координаты и определяет местонахождение Андрея.

На правом запястье Шевцова я обнаружила тонкий браслет, тоже явно не для красоты. Браслет выполняет те же функции, что и маячок, — пеленгует местонахождение Андрея.

Черт возьми!

Я оправила на заснувшем Шевцове пиджак и подумала, что дело, должно быть, куда серьезнее, чем мне показалось сначала. Остается только сожалеть, что нет при мне моего уникального оборудования, которое все осталось в Тарасове: ноутбука с подключающимися к нему приборами слежения и прослушки, аппарата подмены абонентского номера — прекрасная вещь! — и прочих дорогостоящих приспособлений. Будь все это при мне, я попробовала бы прямо тут, на месте, декодировать на Шевцове аппаратуру и подключиться к прослушиванию и пеленгованию самой. А так — придется или обходиться без этого, или затребовать аппаратуру из Москвы, из отдела, так как в Питере ничего подобного мне точно не предоставят: лишнего нет!

Что же делать сейчас? Ничего.

Завтра будет видно. Утро вечера мудренее.

Я тщательно проверила все замки и засовы на входной двери, заблокировала предохранители, спрятала все ключи, чтобы никто не мог уйти, не пожелав мне доброго утра, и, упав на диван, тотчас же заснула тяжелым, без сновидений, свинцовым сном.

Как провалилась в омут.

* * *

Утро выдалось на славу.

Я проснулась от шума дождя за окном и от того, что кто-то упорно в прихожей пытался открыть дверь. Я вскочила с дивана и выглянула в коридор.

Здесь меня ожидало незабываемое зрелище.

Придерживаясь рукой за стену, стоял Даня Нилов. Его складчатое лицо было багровым, в темных припухлых глазницах, как масло на сковороде, плавали и плавились мутные глаза. В них я прочла апокалиптическое похмелье и скорейшее желание от него избавиться.