Эмигрантка в стране магазинов - читать онлайн книгу. Автор: Диана Луч cтр.№ 17

* * *

Впрочем, навык шутить по несколько часов в сутки, первоначально развитый с целью налаживания отношений с сотрудниками, очень скоро приобрел для меня жизненно важный смысл. Шутка помогала держаться независимо и не говорить комплименты тем, кто их, с моей точки зрения, не заслуживал. Юмористический настрой стал тем единственным спасательным кругом, с помощью которого мне удавалось удержать на плаву чувство собственного достоинства. К слову, еще в подростковые годы мне удалось почувствовать существенную разницу между юмористами и юмористишками. Дело было летом, в Евпатории, когда родители привели меня на концерт одного заезжего юмориста, а перед этим, где-то за неделю до концерта, мы смотрели по телевизору юмористическую передачу с популярной в те времена ведущей Региной Дубовицкой. Уже не помню, кто из признанных мэтров юмористического жанра там выступал, но вместе с тем не забылось, как от нашего хохота сотрясались стены гостиничного помещения. Зато на концерте заезжего юмориста в зале не смеялся никто, хотя отдельные части его монологов были точь-в-точь такими же, как монологи тех самых юмористов из недавно просмотренной телевизионной передачи. Дело в том, что провинциальный юмористишка их просто слизал, а затем кое-как между собой по частям склеил, выдавая за свои, но несмотря на это, так и не сумел полученные тексты грамотно интерпретировать. В общем, приблизительно на половине того концерта мы с родителями оттуда ушли, потому что смотреть на него было тошно.

Про разницу между актерами и актеришками, юмористами и юмористишками можно говорить долго, но все же думаю, главное отличие заключается в том, что последние пытаются у первых совершенно бездарно что-либо скопировать и на этом заработать. Услышали у кого-нибудь чудесный монолог или прочли где-то оригинальный текст и тут же вставляют его в свои выступления, иногда слегка переиначив, подысправив, поменяв тире на запятую. А все равно любая копия настолько заметна, что сразу бросается в глаза и кажется ужасно нелепой… Ведь у настоящего актера или юмориста существует свой собственный, годами выработанный стиль и индивидуальная манера интерпретации, а потому ни один из них в жизни не покусился бы на что-то чужое, не свое. Вот скажите, уважаемые читатели, кому-нибудь из вас пришло бы в голову, к примеру, такое, что Ефим Шифрин, Семен Альтов или Роман Гальцев «позаимствовали бы» у какого-нибудь другого юмориста часть его выступления? Да это просто невозможно! Почему? А потому что они – настоящие юмористы и для них интерпретировать чужой текст – все равно что примерить на себя чужие трусы. Дело тут и в уважении к самому себе, и в понимании своего творческого предназначения, которого у юмористишек нет, как нет ни своего стиля, ни артистического содержания. А потому и дают они выступления в провинциальных районах, особо не высовываясь, понимая, что за это, мягко говоря, копирование рано или поздно им придется ответить, но, как говорится, пока не пойман – не вор.

* * *

Кстати сказать, в целом артистическая среда весьма неоднородна и способы признания талантов – тоже. К примеру, художники часто сетуют на то, что успех к большинству из них в лучшем случае приходит только после смерти. То же самое можно сказать про известных изобретателей. Совершенно серьезно полагаю, что не только первому в мире конструктору колеса, но в том числе и его детям так и не довелось получить удовольствие от этого поистине революционного новшества. Только его внуки или правнуки сумели вдоволь насладиться ездой на телеге с запряженными в нее лошадями. А тому, кто изобрел лампочку, но чьим изобретением фабриканты в свое время не заинтересовались, так, извините, и пришлось до конца своей жизни ходить в туалет в кромешной тьме, не различая силуэта писсуара, и, как следствие, периодически в него промахиваться.

У писателей же складывается все иначе. Написал книгу – и успех пришел либо сразу, либо уже никогда. Абсолютно уверена в том, что читатели – это самая благодарная часть населения. Если картины художников зависят от мнения модных критиков искусства, а изобретения инженеров – от наличия средств в конструкторских бюро и лабораториях, то у писателя только один маркетинговый директор – читатель, который решает, быть ему таковым или не быть. Кстати, с недавних пор вошло в моду писать книги о своей творческой траектории. Все, кому не лень: артисты, певцы, фотомодели, телевизионные ведущие, – принялись один за другим излагать на пятистах страницах содержание своей звездной жизни, которое в подавляющем большинстве случаев представляло собой нижеследующее: «Проснулась, накрасила губы, подвела глаза, по телефону поругалась с продюсером, опять развелась с мужем, концерт прошел на ура, все подруги мне ужасно завидуют, ужинала в пятизвездочном ресторане, и креветки, надо сказать, там полная дрянь, а этот бизнесмен, господи, даже целоваться как следует не умеет, а все туда же, чуть отвернусь, за заднее место ущипнуть норовит, да знал бы он, сколько я пластическому хирургу заплатила, может, хоть тогда бы дошло, что такое произведение искусства бесплатно трогать нельзя; ну, все, смыла макияж, можно и поспать, но только на правом боку, чтобы случайно не захрапеть, а то папарацци, они ушлые, заразы, узнают, что я громко храплю – растрезвонят на весь мир, и тогда все, пиши пропало, можно будет ставить точку на своей карьере…» И пылятся такие жизнеописательные произведения на полках книжных магазинов большой кучей, потому что читателю это совершенно не интересно, плевать ему на сборную солянку про всякую звездную ерунду. Искренне надеюсь, уважаемые читатели, что многие из вас согласятся со мной в том, что настоящая литература повествует про другую жизнь – массовую, народную, про самых обычных, совсем даже не элитных людей, с их нормальными человеческими горестями и радостями.

Со своей стороны добавлю, что чрезвычайно ценю творчество народного писателя М М. Жванецкого и хочу, чтобы это слово прозвучало мощно, по-маяковски, энергично ударяя по звуку «р-р-р», вот так: «Нар-р-родный»! Вне всякого сомнения, именно народ короновал его писателем-юмористом. Жванецкий – весь из иголок, воздействуя которыми, как заправский рефлексотерапевт, оздоравливает нас и очищает от мусора повседневных забот. Согласитесь, что лишь немногим свойственна удивительная способность раскрывать понятия вселенского разума доступным для понимания языком. И еще относительно его творчества хотелось бы заметить, что, на мой взгляд, как и другие выдающиеся отечественные писатели: Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов, Б. Л. Пастернак, М. А. Булгаков и др. – он показывает важность психологического страдания. Ведь если задуматься, то по существу все выдающиеся народные писатели раскрывают в своих произведениях истинный смысл переживания по поводу чего-либо. Для них это единственно верный путь к познанию как окружающего мира, так и самих себя. Не озлобиться, а понять и успокоиться, посмеяться от души над каким-нибудь несовершенством и вернуть своей душе покой, поселить в нее мир. Именно об этом пишет М. М. Жванецкий, в моем сугубо индивидуальном понимании его творчества.

Не скрою, что иногда я задумываюсь о том, придет ли ко мне когда-нибудь писательский успех. И знаете, если такой момент в моей жизни наступит, мне бы хотелось, чтобы это произошло, как на концерте у Гарика Сукачева. Вот он, небритый, лохматый, в одежде балахонного типа, тряся головой, в дикой пляске скачет по сцене, наступая на свои же собственные штанины и отбивая какую-то немыслимую дробь, от которой пол ходит ходуном, и при этом, срываясь на крик, поет хриплым голосом: «А моя бабушка курит трубку! Моя бабушка курит трубку! Моя! Бабушка! Курит! Трубку!» Выступление закончено, Гарик низко кланяется, затем медленно выпрямляется и распахивает руки навстречу зрительному залу. В этот момент раздаются шквальные аплодисменты, и на его лице появляется растерянная улыбка, как у ребенка, открытого и счастливого от этой своей открытости, который все про себя честно рассказывает, совершенно не задумываясь о том, плохо это или хорошо, выражая всем своим видом: «А вам и правда понравилось?!» И если вам, уважаемые читатели, моя книга по душе, то, пожалуйста, пожелайте мне такого же успеха. Пожелай мне его, Гарик…