Лучшее лето в ее жизни - читать онлайн книгу. Автор: Лея Любомирская cтр.№ 73

Секретарши на заднем сиденье захихикали. Сеньор Тобиаш сжал кулаки. Для одного дня это было как-то чересчур.

* * *

Маленький автобус мчался по узкой темной дороге, подскакивая на неровностях, как бело-зеленый мячик. Что-то проносилось за окнами – не то деревья, не то дома, – от скорости пейзаж слился в одну бесконечную размытую полосу. На заднем сиденье, вцепившись друг в друга, тихонько подвывали от страха секретарши. Барышня Изабелиня уронила на пол свою большую сумку, но поднимать не стала. Она сидела, держась двумя руками за металлический поручень и не отрываясь смотрела на дорогу. Сеньор Тобиаш мельком глянул на нее в зеркало и изумился: на лице у барышни Изабелини застыло непонятное выражение. Если бы сеньор Тобиаш не был знаком с ней двадцать лет, он бы решил, что это восторг.

Поехать сейчас, что ли, прямиком в Испанию? – подумал сеньор Тобиаш.

В этот момент раздался оглушительный взрыв, и автобус пошел юзом. Секретарши завизжали.

* * *

– Простите меня, барышня Изабелиня, ради бога, простите меня, – повторял сеньор Тобиаш, – я не знаю, что мне взбрело в голову, пожалуйста, простите меня, клянусь вам, это никогда не повторится!

– В следующий раз будете сами менять колесо, – сказала барышня Изабелиня странным голосом. – Я испачкала блузку вашим домкратом.

Сеньор Тобиаш виновато посмотрел на нее. Барышня Изабелиня улыбалась.

* * *

Дома барышня Изабелиня повесила испачканную блузку на ручку шкафа и принялась составлять список покупок на завтра. Впервые за много лет она внесла в список бутылку вина.

* * *

Сеньор Тобиаш посмотрел на часы. Потом на телефон. Потом еще раз на часы. Потом позвонил и заказал себе такси на утро.

* * *

В субботу барышня Изабелиня поставила на стол салат из осьминогов, паштет и свежий овечий сыр. Нарезала хлеба, выложила в мисочку оливки, открыла вино и оставила дышать. Мясной рулет доходил в духовке, в холодильнике остывал пудинг флан.

* * *

– Ну ты даешь, Тобиаш! – пораженно повторяла бывшая жена. Накануне ночью сеньор Тобиаш позвонил ей и сказал, что приедет на свадьбу, но она ни на секунду ему не поверила, и вот, оказывается, – зря.

– Ну ты даешь, Тобиаш, – сказала и Алзира, очень хорошенькая в белом платье и венке из белых розочек на темных волосах. Мама просила ее хоть раз назвать сеньора Тобиаша папой, но у Алзиры не получилось. В конце концов, она видела его впервые в жизни.

* * *

В воскресенье барышня Изабелиня сунула испачканную блузку в стиральную машинку и доела салат из осьминогов. Выдохшееся за ночь вино она вылила в раковину, а мясной рулет нарезала тонкими ломтями, чтобы носить с собой на работу, – барышня Изабелиня не любила обедать в фабричной столовой.

* * *

– Вы представляете, барышня Изабелиня, – возбужденно говорил сеньор Тобиаш, – у меня дочь замуж вышла! В Испании! Муж – хороший такой парень, механик!

Барышня Изабелиня любезно покивала, села на переднее сиденье и поставила рядом с собой сумку.

– Ну, барышня, – спросил сеньор Тобиаш и подмигнул отражению барышни Изабелини в зеркале, – куда мы сегодня поедем?

– Удивите меня, сеньор Тобиаш, – вяло сказала барышня Изабелиня и отвернулась к окну.

Секретарши на заднем сиденье переглянулись и захихикали.

Ана София Мендонса отодвигает тарелку и аккуратно промокает салфеткой рот. На салфетке остается четкий двухцветный отпечаток губ – розовая помада и коричневый мясной соус.

Ана София брезгливо скатывает салфетку в шарик и заталкивает шарик в набитую окурками пепельницу.

«Ну почему у них здесь никогда нет зубочисток? – с тоской думает она, пытаясь извлечь языком застрявший между зубами кусочек бифштекса. – Не могу же я ковыряться в зубах ножом!»

Ана София твердо знает, что никто еще не умер, оттого что у него между зубами застрял кусочек бифштекса, но чем настойчивее она себе это твердит, тем сильнее злится.

Наконец Ана София не выдерживает. Она быстро оглядывается – не смотрит ли кто в ее сторону, потом прикрывает рот левой рукой, а пальцы правой запускает в рот, в надежде подцепить и вытащить чертово мясо.

– Десерт? – спрашивает чей-то приятный голос.

Ана София подпрыгивает от неожиданности, непроизвольно сжимает зубы и больно прикусывает собственный большой палец.

– Десерт? – повторяет официант. Потом наклоняется к Ане Софии и понижает голос до почти интимного шепота: – Может быть, принести зубочистку? Бифштексы сегодня жестковаты – повар не в духе…

Ана София тщательно вытирает салфеткой влажные пальцы и скатывает салфетку в шарик.

– Зубочистку, кофе и счет, – раздраженно командует она, не глядя на официанта, и засовывает шарик в пепельницу.

Очень белые руки, стремительные, как две чайки, споро собирают посуду, заменяют пепельницу и беззвучно уносятся.

Ане Софии кажется, что она чувствует едва уловимый запах рыбы.

«Больше я сюда ни ногой», – думает, морщась, Ана София.

Ана София терпеть не может чаек. В детстве одна чайка укусила маленькую Ану за палец.

* * *

Ловко орудуя щипчиками для бровей, Виржилиу Андраде вытаскивает из пепельницы два бумажных шарика. Осторожно сдувает с них пепел, разворачивает. Один мятый прямоугольник выглядит практически чистым, только в уголке к бумаге пристал крошечный кусочек мяса. На другом прямо посередине красуется жирный отпечаток губ.

Все тело Виржилиу на мгновение сводит мощной судорогой отвращения и удовольствия.

Виржилиу прикрывает глаза и глубоко дышит, стараясь сосредоточиться. Он еще полюбуется на эти салфетки. Потом, дома. А пока надо отнести кофе на второй столик, принять заказ у четвертого и отдать сдачу одинадцатому.

Не открывая глаз, Виржилиу хлопает себя по карманам в поисках герметически закрывающихся пластиковых пакетиков – раз, другой – и внезапно мрачнеет. Вчера, под конец вечерней смены, криворукая посудомойка Карла Соуза опрокинула на Виржилиу тарелку с остатками фейжоады, [58] заляпав жиром тонкий жилет и безупречные шелковые брюки. Сегодня с утра Виржилиу попытался отчистить жирные пятна супергелем, но супергель оказался бессилен перед Карлиной фейжоадой, только размазал жир еще больше. Поэтому Виржилиу сунул брюки и жилет в большую сумку, с которой он по субботам ходит в прачечную, а пакетики из карманов так и не вынул…

Виржилиу остервенело грызет ноготь. Он не может просто положить вытащенные из пепельницы салфетки в карман: они испортятся. Но и расстаться с ними в надежде когда-нибудь добыть себе еще Виржилиу тоже не может. Один раз он уже лишился ценнейшего экспоната – грязного носового платка премьер-министра. Скомканный платок спокойно лежал на столике, когда премьер-министр вышел из кафе. Виржилиу отлучился буквально на секунду – отнес посуду на мойку, а когда вернулся, платка уже не было. Кто-то увел у Виржилиу из-под носа будущую жемчужину коллекции.