Лучшее лето в ее жизни - читать онлайн книгу. Автор: Лея Любомирская cтр.№ 42

Доротея даже в жару носила блузки с длинными рукавами.

По утрам она приходила на пляж, снимала юбку и сандалии, клала на песок крошечное оранжевое полотенце и садилась на него очень прямо, вытянув длинные золотистые ноги. Время от времени Доротея поднималась с полотенца, заходила в океан по щиколотку и стояла неподвижно, а какие-то крошечные полупрозрачные рыбки щекотно пощипывали ее за пятки.

– Вам ведь, поди, жарко в рубашке, – посочувствовал полицейский инспектор Витор Обадия. Сам он был в длинных купальных трусах, синих с красной полосой на левой штанине, и ему было очень жарко.

– Я обгораю, – сказала Доротея и переступила с ноги на ногу. Полупрозрачные рыбки бросились было врассыпную, но Доротея больше не шевелилась, и они вернулись. – Рыжие вообще быстро обгорают, а я прям совсем… как спичка.

– А ноги? – спросил полицейский инспектор Витор Обадия. – Ноги у рыжих не обгорают?

– Меня зовут Доротея, – сказала Доротея и улыбнулась. Она действительно была рыжая, очень рыжая, и от улыбки на рыжих щеках расцветали абсолютно рыжие ямочки.

– И так всегда, – жаловался полицейский инспектор Витор Обадия кузине Мафалде. – Я у нее что-нибудь спрошу, а она раз! – и меняет тему.

– А ты не спрашивай, – говорила кузина Мафалда, подливая себе кофе из огромной кофеварки. Нигде больше полицейский инспектор не видел кофеварок таких чудовищных размеров. – Ты же не на допросе! Захочет – сама расскажет.

Жить с Доротеей оказалось удивительно приятно, но немного странно.

– Что ты хочешь на завтрак? – спрашивала она по утрам. – Омлет или хлопья?

– Тоффы ф фыом, – отвечал полицейский инспектор. Он чистил зубы, и на грудь ему капала пахнущая ментолом пена.

– Тосты с сыром, – повторяла Доротея и принималась резать хлеб.

– А ты что будешь? – спрашивал полицейский инспектор, выходя из ванной в одних трусах.

– У нас закончился сыр, – говорила Доротея. – Ты купишь, или я куплю?

Однажды в августе полицейский инспектор Витор Обадия вошел в ванную, снимая на ходу пропотевшую форменную рубашку. Доротея принимала душ.

– Дай мне, пожалуйста, полотенце и отвернись, – попросила она, протягивая руку из-за пластиковой занавески.

Полицейский инспектор снял полотенце с крючка и сунул его Доротее, но не отвернулся, а уставился на рыжее предплечье. На усыпанной веснушками коже были вытатуированы имена.

В основном женские, хотя инспектор успел заметить и пару мужских. Они были расположены в столбик и шли от запястья до локтя. Прямо у локтя изящным почерком с завитушками было написано: «Доротея». Кожа вокруг «Доротеи» казалась припухшей и красноватой, как будто татуировка была сделана недавно.

– Что это за имена? – спросил полицейский инспектор Витор Обадия таким тоном, как будто он сидел у себя в участке, а не стоял в ванной без рубашки и в расстегнутых брюках.

– Я же тебя попросила отвернуться! – сказала Доротея и полила полицейского инспектора холодной водой из душа.

Они прожили вместе всю осень. В октябре Доротея начала ходить по дому в майках без рукавов, а полицейский инспектор Витор Обадия перестал задавать вопросы вслух.

– Завтра у Сони из бухгалтерии день рождения, – говорила Доротея.

«Кто такая Соня из бухгалтерии?» – спрашивал Витор Обадия про себя.

– Купи ей цветов, – говорил он Доротее, доставая бумажник.

Доротея улыбалась рыжими ямочками:

– Я уже купила. Будешь пить чай?

– И ничего не объясняет, – жаловался полицейский инспектор кузине Мафалде. – Никогда ничего не объясняет. Я вечно додумываю все сам.

– Ну и ладно, – басила кузина, прикуривая от ароматической свечки. – Какое тебе вообще дело до Сони из бухгалтерии?

В начале декабря Доротея начала меняться. Вначале понемножку: пропала россыпь мелких веснушек с кончика носа, слегка посмуглели рыжие руки.

«Автозагар?» – подумал полицейский инспектор.

– Может быть, обмен веществ, – сказала кузина Мафалда.

Потом изменения стали заметнее. К Рождеству оказалось, что глаза у Доротеи не зеленые, как привык думать полицейский инспектор, а темные, а на голове целая шапка темных кудрей.

«Линзы? – подумал полицейский инспектор. – Парик?»

– Может, сейчас так модно? – неуверенно сказала кузина Мафалда.

После Рождества Доротея перестала вставать по утрам, чтобы сделать Витору Обадии завтрак. После Нового года стала уходить из дома по ночам. А в феврале пропала.

Полицейский инспектор прождал ее неделю, потом взял выходной и собственноручно сменил все замки на входной двери.

– И куда ты, инспектор, так торопишься? – раздраженно буркнула кузина Мафалда. Ей смертельно надоела эта история, но она считала, что родственники должны поддерживать друг друга. – Может, она еще вернется!

Полицейский инспектор достал рюмку, поглядел сквозь нее на свет.

– Хочешь коньяка? – задумчиво спросил он. – У меня еще есть.

* * *

В июле полицейский инспектор Витор Обадия встретил Доротею на пляже. Она положила на песок крошечное оранжевое полотенце и сидела на нем очень прямо, вытянув длинные ноги.

У нее были кудрявые, коротко стриженные волосы, кожа цвета кофе с молоком, высокие скулы и сочный рот мулатки, но это была та же Доротея, которая год назад улыбалась рыжими ямочками на рыжих щеках.

– Тебе ведь, поди, жарко в рубашке, – сказал полицейский инспектор, усаживаясь рядом.

Доротея пожала плечами.

– Как тебя сейчас зовут?

Доротея молча закатала рукав. Чуть повыше локтя черным по кофейной коже было вытатуировано: «Эулалия».

– Ты со мной не разговариваешь?

Доротея улыбнулась и приложила палец к губам.

Полицейский инспектор Витор Обадия поднялся и отряхнул песок с синих купальных трусов.

– Ну, счастливо, – сказал он. – Может, еще увидимся.

– Счастливо, – сказала Доротея. Голос ее звучал странно, как будто она давно им не пользовалась. – Приходи через год, ладно? Мне кажется, тебе понравится Фатима.

Сузана была манекеном в магазине пижам и нижнего белья. Она стояла за стеклом в малиновом пеньюаре или в кружевном поясе и чулках, смотрела на улицу и безразлично улыбалась розовыми губами.

* * *

– Ты видела? – спросил полицейский инспектор Витор Обадия. – Эта девица в витрине мне подмигнула!

Кузина Мафалда бросила на витрину быстрый взгляд и достала из кошелька двадцатисентимовую монетку.