Штучки! - читать онлайн книгу. Автор: Ариэль Бюто cтр.№ 7

– Людовик хочет с тобой встречаться?

– Ну… да! Только я не об этом.

– Да ты что… Встречаться с Людовиком!…

Что могло быть круче?… Я сдалась, утратив способность соображать, и с трудом обрела ее вновь, когда узнала, что именно привело Летицию в такой восторг. Она наконец-то дождалась положительного ответа от модельного агентства! Благодаря моим фотографиям! Мы дружно завопили от радости и крепко обнялись, хохоча как ненормальные. Скоро улыбка Легации появится во всех газетах.

Он вышел один, без багажа, только пластиковый пакет в руке, – и едва не затерялся в толпе обычных прохожих.

– Жерар Корбье, пятьдесят четыре года, – сообщила Элиза.

– А у нас получится? – забеспокоилась Каролина.

– Должно получиться.

Подруги начали слежку. Этот тип хромал, и он ни разу не обернулся, – вот уж не думали, что все окажется до такой степени просто.

Каролина, конечно же, согласилась помогать Элизе, но в глубине души надеялась, что непреодолимые препятствия ждать себя не заставят и им волей-неволей придется отказаться от осуществления нелепых и опасных планов подруги.

Двадцать минут спустя, прокатившись на метро и двух автобусах, они оставили его у дверей никаким туристическим стандартам не соответствовавшего «Hotel Moderne». Что ж, первая часть Элизиного плана прошла как по маслу.

– Если хоть слово скажешь моим родителям – убью! – пригрозила мне Летиция, перед тем как расцеловать в обе щеки.

Она уже собиралась войти в вагон метро, но вдруг, развернувшись, крепко меня обняла. Я услышала, как колотится ее сердце – совсем рядом с моим. Потом раздался сигнал «поезд отправляется», и я ощутила такую же боль, как если бы с моей покрытой пушком руки слишком резко сорвали пластырь.

Я осталась одна на перроне. Купила в автомате коробочку медовых леденцов и вышла на нечистый воздух бульвара Батиньоль. На пути мне попался газетный киоск. Девушки на обложках улыбались или притворялись недовольными. «Лучше бы ее попросили улыбнуться!» – подумала я. Пусть все полюбуются ее ровными зубками, и ямочками, и искорками в глазах. Летиция с надутыми губами нравилась мне меньше, чем с улыбкой. Но разумеется, решать фотографу.

Они никак не могли сговориться насчет сроков: Элиза говорила – два дня, Каролина предлагала неделю.

– Нам надо придерживаться первоначального плана, – упиралась Элиза. – Может, за эту неделю ему еще что-нибудь предложат и он не захочет иметь дело с нами.

– Ну да, конечно! В его-то годы и с его биографией? Не беспокойся, таких чудес в жизни не бывает!

– Нет, я все-таки не понимаю, зачем откладывать? Ты меня бросить собираешься, что ли?

– Знаешь, Элиза, если тебе такое приходит в голову…

Ссориться им было ни к чему. Они решили дать ему еще три дня.

Три дня. Поиски продолжались три дня, и все эти три дня я без конца повторяла то немногое, что мне было известно. Пришлось нарушить обещание и рассказать родителям о встрече с фотографом из агентства Давина. При расследовании выяснилось, что Летиция и в самом деле обращалась туда, в это прославленное агентство, поставлявшее свеженьких девочек. Секретарша узнала Легацию на снимке, но хозяин агентства заявил, что с такими мерками у девушки не было даже половины шанса пройти отбор, ее бы точно не взяли.

Он ошибался. Некий мужчина выудил фотографию моей простодушной сестренки из корзины – именно там суждено было бесславно сгинуть мечтам Легации и нескольких десятков уличных шлюшек. Жерар Корбье. Двадцать девять лет. Уборщик. Ранее ни в чем не замечен, в полицейской картотеке не числится.

Теперь оставалось только ждать. Элиза позвонила ему из телефона-автомата. Сказала, что получила сведения о нем от тюремного инспектора по социальным делам, и назначила встречу у Каролины. Он ничего не заподозрил. Да, он ищет работу, нет, никаких требований насчет размера зарплаты и расписания не предъявляет. Вопросы эти Элиза затронула в разговоре только ради большего правдоподобия – на самом деле ей, разумеется, было глубоко наплевать на запросы этого ублюдка. Говоря с ним, она глаз не сводила с фотографии, появившейся тогда в газетах. Заурядный парень, в такое лицо надо долго всматриваться, если хочешь потом узнать его при встрече, потому что взгляду не за что зацепиться. Безликий. Никакой. Всякий-каждый. Чудовище. Выродок.

Она предложит ему выпить или чашку кофе. Подсыплет яду, потому что у нее не хватит духу взяться за нож или пистолет. А потом отправит его восвояси, и, пока он будет идти по улице, отрава расползется по его жилам. С каждым шагом все дальше. Может быть, он даже и не успеет вернуться в свой «Hotel Moderne».

Каролинина подружка, медсестра, результат гарантировала. Ей наплели, что это для собаки, которая каждый день облегчается на коврике у дверей. Первое, что пришло в голову. Каролина-то теперь понимала, насколько ненадежен их план, но Элиза и слышать ничего не хотела. Только твердила: «Мы ничем не рискуем!» Можно подумать, уже отправила на тот свет не меньше дюжины таких, как он. Да, Элиза твердо и решительно стояла на своем, и Каролина просто не узнавала свою незлобивую подругу: до чего же велико было горе, о котором она столько лет молчала… Всё прорвалось только теперь, когда тот человек отбыл свой срок.

Поднос был приготовлен, оставалось лишь молиться, чтобы гость не отказался от кофе. Элиза решила прикинуться добросердечной волонтершей, помогающей бывшим заключенным заново включиться в профессиональную и общественную жизнь. Каролина представится возможным работодателем. У них оставалось десять минут на то, чтобы собраться и войти в роль. Элиза выглядела чудовищно спокойной, у Каролины взмокли ладони.

– Надо было и Флоранс обо всем рассказать, – подумала она вслух.

– Это еще зачем?

– Обидится же, когда узнает, что мы оставили ее в стороне.

– Ничего она не обидится, потому что мы ей не расскажем.

Ни у одной из них никогда не было секретов от двух других. А теперь, самое большее через час, их дружба будет запятнана сговором, и на совести у них останется смерть человека.

– Меня сейчас вырвет, – испуганно прошептала Каролина.

Она было приподнялась, но Элиза удержала:

– Кто-то идет по лестнице. Мы должны быть наготове!

– Элиза, ну пожалуйста, ну подумай хорошенько! Эту глупость еще можно прекратить!

Вместо ответа Элиза достала из сумки пожелтевший клочок бумаги.

Ее улыбка появилась в газетах. Эти сочные губы, эти глаза, начинающие смеяться раньше, чем рот, этот взгляд, еще не знающий разочарований. И подпись – ужасные, отвратительные слова, несовместимые с этим сияющим личиком. Западня. Изнасилование. Удушение. Тело нашли на свалке.

Ее имя – Летиция – означает «радость». Когда Летиция умерла, в мире навсегда стало чуть меньше радости.

А в газетах поместили даже не одну из моих фотографий, – просто автоматический снимок, последнее и высшее оскорбление для Легации.