В/ч №44708: Миссия Йемен - читать онлайн книгу. Автор: Борис Щербаков cтр.№ 24

Летом 1977 года, после защиты Диплома, я уже почти был «оформлен» в Йемен, оставалась, может быть, только «инстанция», ЦК, и я наслаждался ожиданием чего-то неизведанного, нового с одной стороны и чувством свободы от экзаменов, зачетов, груды конспектов и книг, с другой. Летом этого года я проводил последние недели «гражданской» жизни на даче, в Ашукинской, это километрах в 50 на север от Москвы, и тогда еще никакая цивилизация до тех мест не доходила, деревня и деревня, с минимумом асфальта, деревянными домами, полями вокруг, буйством трав, с глиняными карьерами вполне пригодными для купания, в общем, естественная средне-русская среда обитания.

Аж до Дмитровской трассы, на запад шли густые, высокие леса. В августе начинались грибы, и следуя вековой традиции, люди с корзинками, в сапогах резиновых, потому что утро, роса, устремлялись в лес. Мы с братом несколько раз за то лето уходили в лес, да на весь день, с костерком и палаткой, грибов подсобрать, да просто поболтаться без дела по дремучему подмосковному разнолесью.

Надо сказать, что благодаря расположенному рядом военному полигону Софринской бригады, леса вокруг были тогда уникально-первозданны. Правда ходить там по ягоды-по грибы было небезопасно, особенно во время стрельб, но утром-то можно!. За колючей проволокой, собственно, и начиналось буйство грибной природы, не тронутое опасливыми любителями тихой охоты. А опасаться было чего, бывали случаи когда и ранило людей случайно залетевшей автоматной пулей, но фатальных случаев я не припоминаю. Корову у соседки, правда, как-то неудачно зацепило, с летальным исходом, но то корова…

К чему я это все? Да к тому, журавли, плавно вылетающие из утреннего тумана из камышей, с озера, что влажный запах утреннего, просыпающегося леса, шорохи листвы под ногами и всегда неожиданные грибы эти под еловой лапой, или листом ягодным, преследовали меня практически весь первый год командировки. После выжженных белых улиц Саны, и нездоровых запахов многочисленных неорганизованных мусорных куч…как же мне хотелось в то гулкое грибное утро, в заповедный подмосковный лес, по мхам да по еловым опавшим иголкам походить.

В Гиперборею, в Гиперборею….

Не передать. И пресловутая «ностальгия по березкам» тут ни при чем, просто катастрофически не хватало знакомой с детства, привычной природной среды. С чего начинается Родина, в общем.

Через какое-то время, мы обнаружили рядом с Саной, в горах, маленький водопадик, в местечке Хадда, и каждый раз, как выдавалась возможность, отправлялись туда в пятницу, в выходной, просто посидеть на берегу ручейка, посмотреть на живую траву! Место само по себе историческое, куча живописных исторических мутаваккилийских развалин, но смыслом поездок в Хадду, все же, было восстановление хоть какой-то связи с природой, компенсация за долговременную отлучку от средней полосы.

В Хадде росли какие-никакие, жухлые кустарники, «колосились» кактусы, бегали по каменьям синие непуганные вараны, какая уж тут средняя полоса. Но хоть так, хоть на час вырваться из пыльного Санского марева…

Столь, видно, сильна была связь с матушкой-землей у меня в генах (хотя ни до, ни после Йемена я этого не замечал!!), что как только мы переехали на втором году командировки в отдельный «дом врачей», с палисадником, у меня родилась идея разбить там свой огород. (Дом врачей, понятное дело, потому, что туда были поселена почти вся группа советских врачей — специалистов, компактно, и недалеко от Центрального Военного Госпиталя, пешком ходили на работу. Одна беда — прямо под районным минаретом, но на рост растений молитвы негативного воздействия не оказывали.)

Зачем? Во-первых, занятие, физический труд, что уже неплохо. Во-вторых, радость наблюдать рост живых растений, коих вокруг не наблюдается. В-третьих, глядишь, свежая (а не желтая, сморщенная как на рынке) зелень к столу. Все резоны для создания собственного оазиса.

Из отпуска я привез с собой купленные на Преображенском рынке семена укропа, петрушки, редиса, и при первой же возможности, в свободный свой день, к изумлению хабиров-соседей, вскопал пару грядок в забывшей, как рожать продукт, земле. Благо хватало воды для полива, ежедневно вечерком совершал этот приятный ритуал, и в конце второй недели начал наблюдать всходы!. Но радость моя была — увы — недолгой.

Вызвали меня в Штаб, и объявили о командировании к новому месту службы, в южный город Таизз, в танковую бригаду. Спасибо за доверие, конечно, но….

«Стойте!!!А как же моя редиска??!!» — хотелось вскричать мне. Редиска гибла на корню, и это казалось так несправедливо. Настолько несправедливо, что сразу после переезда, в своей новой таиззской квартире, на огромном, опоясывающем балконе-лоджии 4 —го этажа жилдома…. я задумал немедленно воспроизвести «огород», воплощение своей мечты о скорых всходах.

И,поверьте, это было совсем непросто, «челлендж», как бы теперь сказали. Охота пуще неволи — я сколотил длинный фанерный ящик, затащил на балкон ведер 20 земли (а ее еще надо было поискать, в городе-то там пыль в основном, да камни, так что мне приходилось копать ее в горах, вдоль дороги на Мафрак), чем опять зело удивил хабиров своих, и стал поливать, экономно расходуя драгоценную воду. В Таиззе с водой было несравнимо хуже, чем в Сане, да и просто меньше ее привозили.

Сколько уж там растет эта редиска, не помню, дней 20–25 что ли, что-то там выросло на убогой почве, и мы даже, по-моему, смогли это в виде салата съесть, но, как обычно в жизни и бывает, когда чего-то ждешь и надеешься на маленькое чудо — его-то и не происходит. Вот чуда и не произошло, отвратный получился редис. Не расположена йеменская земля к производству редиса в привычной нам, сочной, хрустящей форме. Мой смелый эксперимент по перенесению навыков средне-русского земледелия на оконечность Аравийского полуострова закончился неудачей, и надо со всей мерой ответственности это признать. Другая там земля.

Впервые ощущение «другой» земли возникло еще в1975 г в Болгарии, куда ездили мы в составе студенческого стройотряда. Вроде все так же, а земля другая, люди другие, запахи друие, ко всему надо привыкать как-бы заново. И тогда уже встал вопрос, пока неосознанно, — а надо ли?

Не секрет, что из-за Железного Занавеса остальной мир казался нам чуть ли не Землей Обетованной, и, надо сказать, были на то веские основания. Но ведь фундаментально, в массе своей люди не расположены менять среду обитания лишь бы для того, чтобы поменять. Мир посмотреть — это да, а жить в чужой культуре и под чужим небом, немногие были готовы тогда, немногие могут и теперь. Ведь тут какая штука, требуется менять не только среду обитания, но и себя, изнутри, болезненно ломая привычки, стереотипы, отказываясь от привычных форм жизни. Гениально сказал Гораций (извините, сумничаю) «Animum non coelum mutant qui trans mare currant», что в переводе «Пересекающий море меняет не небо, но душу».

Ни тогда, в период первого своего попадания за строго охраняемую границу СССР, ни много после, когда все страны принялись охранять уже свои границы, скорее, от совестких, русских граждан перспектива менять душу меня не прельщала. И пусть успокоится на этом задним числом Генарал-майор Чернобровкин, узревший в моей биографии «червоточину», и все проверявшие меня тогда «инстанции», равно как и разномастные «особисты», по жизни неизбежно сопровождавшие командированного советского человека за рубежом. Хотя я никогда не осуждал людей, сделавших выбор в пользу «смены неба» — обстоятельства же у всех были разные, пресловутый «пятый пункт», например, делал жизнь совсем несладкой для огромного числа граждан. Да и оставшимся сильно мешал жить всякими дурацкими ограничениями, регламентами, лозунгами, идеологией…