Статский советник - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 61

Потом, разделившись, прошли по Остоженке пешком. Ни скучающих дворников, ни остроглазых сбитенщиков, ни праздных прохожих.

Слежки за домом определенно не было.

Немного успокоившись, Грин отправил Снегиря в парикмахерскую, расположенную как раз напротив Аронзонова подъезда – сбрить пух на щеках. Велел сесть подле витрины и смотреть за сигнальным окном. Если вторая штора раздвинется, подниматься наверх. Если со шторами более десяти минут ничего происходить не будет, значит, в квартире засада. Тогда немедленно уходить.

У двери с медной табличкой „ПРИВАТ ДОЦЕНТ СЕМЕН ЛЬВОВИЧ АРОНЗОН“ остановился и прислушался.

Стоял долго, потому что звуки из квартиры доносились странные: тихое подвывание, будто заперли собаку.

Один раз очень короткий и пронзительный вскрик, смысл которого был непонятен: словно кто-то собрался заорать во весь голос, да подавился.

Ни с того ни с сего давиться криком никто не станет, и собаки у Аронзона не было, поэтому Грин достал револьвер и позвонил в колокольчик. Оценивающе оглянулся: стены толстые, капитальные. На лестнице стрелять – конечно, услышат, а если внутри, то навряд ли.

Быстрые шаги по коридору. Двое мужчин.

Лязгнула цепочка, створка приоткрылась, и Грин с размаху ударил рукояткой прямо меж пары влажно блестевших глаз.

Толкнул дверь что было сил, перепрыгнул через упавшего (заметил только, что в белой рубашке с засученными рукавами), увидел еще одного, от неожиданности отпрянувшего. Этого схватил за горло, чтобы не крикнул, и с силой стукнул головой о стену. Придержав обмякшее тело, дал ему медленно сползти на пол.

Знакомое лицо, где-то уже видел эти подкрученные рыжие усы, этот камлотовый пиджак.

– Что там? – раздался голос из глубины квартиры. – Взяли? Тащите сюда!

– Так точно! – рявкнул Грин и побежал по коридору на голос – прямо и направо, в гостиную.

Третьего, розоволицего, беловолосого, узнал сразу, а заодно вспомнил и двух первых. Штабcротмистр Зейдлиц, начальник охраны генерала Храпова, и двое из его людей. Видел их в Клину, в вагоне.

В комнате было много такого, что требовалось рассмотреть, но сейчас времени на это не имелось, потому что, увидев незнакомого человека с револьвером в руке, жандарм (не в мундире, как в прошлый раз, а песочной тройке) оскалился и полез рукой под пиджак. Грин выстрелил один раз, целя в голову, чтобы наверняка, но попал неточно. Зейдлиц схватился за разорванное пулей горло, забулькал и сел на пол. Его белесые глаза ненавидяще смотрели на Грина. Узнал.

Стрелять еще раз Грин не захотел. Зачем зря рисковать? Шагнул к раненому и проломил ему висок ударом револьверной рукоятки.

Только теперь позволил себе взглянуть на Аронзона и Иглу. Она была привязана к креслу. Платье на груди разорвано, так что видно белую кожу и затененную ложбинку. Во рту кляп, губы разбиты, под глазом набирающий синеву кровоподтек. С приват-доцентом, кажется, было совсем худо. Он сидел у стола, уронив голову на руки, ритмично раскачивался и тихо, беспрерывно выл.

– Сейчас, – сказал Грин и побежал обратно в коридор. Оглушенные агенты могли в любую секунду прийти в себя.

Сначала добил того, что неподвижно лежал навзничь. Потом повернулся ко второму, который бессмысленно хлопал глазами, привалясь к стене. Взмах, хруст кости. Кончено.

Опять бегом назад. Отдернул штору, чтобы подать сигнал Снегирю и чтобы в гостиной стало посветлее.

Аронзона трогать не стал – было видно, что толку от него не будет.

Развязал Иглу, вынул у нее изо рта кляп. Платком осторожно промокнул кровоточащие губы.

– Простите меня, – вот первое, что она сказала. – Простите меня. Я чуть вас не погубила. Я всегда думала, что не дамся им живой, а когда схватили за локти и поволокли, вся будто оцепенела. И возможность была, когда усадили в кресло. Могла выдернуть иглу и воткнуть себе в горло. Тысячу раз представляла, как это будет. Не вышло…

И вдруг всхлипнула, и слеза покатилась, прямо по синеющей скуле.

– Это все равно, – успокоил Грин. – Если бы и смогли, я бы все равно пришел. Какая разница.

Объяснение не утешило Иглу, а наоборот, сделало только хуже.

Слезы потекли уже из обоих глаз.

– Правда пришли бы? – задала она вопрос, лишенный смысла.

Грин и отвечать не стал.

– Что здесь? – спросил он. – Что с Аронзоном?

Игла постаралась взять себя в руки.

– Это начальник охраны Храпова. Я не сразу поняла, думала, из Охранного. Но те себя так не ведут, этот сумасшедший какой-то. Они еще с вечера здесь. Между собой разговаривали, я слышала. Этот, белобрысый, хотел сам вас найти. Всю Москву обрыскал. – Ее голос стал тверже, глаза были еще мокрыми, но слезы уже не текли. – Квартира Аронзона все эти дни находилась под негласным наблюдением Охранки. Видно, после Рахмета. А этот, – она снова кивнула на мертвого штабс-ротмистра, – подкупил филера, который вел наблюдение.

– Зейдлиц, – пояснил Грин. – Его фамилия Зейдлиц.

– Филера? – удивилась Игла. – Откуда вы знаете?

– Нет, вот этого, – качнул он головой, досадуя, что потратил время на ненужную деталь. – Дальше.

– Вчера филер сообщил Зейдлицу, что у Аронзона была я и ушла с каким-то свертком. Филер пытался меня выследить, но не сумел. Я „хвоста“ не видела, но на всякий случай свернула на Пречистенке в одну хитрую подворотню. Привычка.

Грин кивнул, потому что и сам имел такие же привычки.

– А когда филер рассказал Зейдлицу, тот с двумя своими людьми нагрянул к Аронзону. Пытал его всю ночь. Аронзон выдержал до утра, а потом сломался. Я не знаю, что они с ним делали, но вы сами видите… Он все время так сидит. Раскачивается и воет…

Из коридора вбежал Снегирь. Белый, глаза расширены.

– Дверь открыта! – крикнул он. – Убитые!

А потом увидел, что в гостиной, и замолчал.

– Дверь закрыть, – сказал Грин. – Тех перетащи сюда. И снова повернулся к Игле.

– Чего хотели?

– От меня? Чтоб сказала, где вы. Зейдлиц только спрашивал и ругался, а бил вон тот, с засученными рукавами. (Смертельно бледный Снегирь как раз волок по паркету за руки агента в рубашке.) Зейдлиц спросит, я молчу. Тогда этот бьет и зажимает рот, чтоб не кричала. – Она дотронулась до скулы и поморщилась.