Пространство Откровения - читать онлайн книгу. Автор: Аластер Рейнольдс cтр.№ 150

Вольева подняла автомат. Соблазн выпустить в этих придурков всю обойму был нестерпим. Убить их, конечно, нельзя, зато можно повредить проецирующую технику.

Но боеприпасы надо беречь. Арсенал теперь недоступен.

– Отстаньте! – завопила она. – Убирайтесь куда подальше!

Один за другим мертвецы смолкали и исчезали. А перед тем как исчезнуть, каждый укоризненно качал головой, будто ему было стыдно находиться рядом с Вольевой.

И вот наконец Илиа полностью отвоевала рубку. Она дышала резко и часто; надо было успокоиться. Медленно выкурила сигарету, стараясь дать отдых мозгам. Пальцы поглаживали автомат. Вольева радовалась, что не выпустила весь магазин, хотя, ее бы воля, она с наслаждением разгромила бы рубку. Прикосновение к оружию было необычайно приятно. Хоури подобрала ей отличную стрелялку. На ложе золотом и серебром горели китайские драконы.

И тут заговорил дисплей.

Вольева подняла глаза и увидела лицо Похитителя Солнц.

Паскаль открыла Вольевой значение этого имени, так что никем иным он быть и не мог. Но эта сущность оказалась гораздо страшнее, чем представляла себе Илиа. Потому что она не просто видела Похитителя Солнц. Она видела его таким, каким он видел себя сам, и, похоже, с рассудком у него обстояло неблагополучно. Вольева вспомнила Нагорного и только теперь поняла, почему тот сошел с ума. Ничего удивительного – попробуй поживи с этаким чудищем в голове да попытайся понять, как оно туда попало и чего от тебя хочет. Можно только пожалеть погибшего артиллериста! А что, если и у самой Вольевой развился психоз в контакте с этим привидением, маячащим в каждом ее сне, стоящим за первой утренней мыслью?

Наверное, некогда Похититель Солнц был амарантийцем. Но он изменился – возможно, по собственной воле – благодаря генной инженерии, вылепив из себя и своих отлученных совершенно новый биологический вид. Они приспособили собственное анатомическое строение для полетов в условиях нулевой гравитации. Вырастили огромные крылья. Сейчас эти крылья были видны – возвышались над круглой лысой головой, а та, казалось, стремительно приблизилась бы к Вольевой, если бы не упиралась в невидимое препятствие.

Пожалуй, правильнее было бы назвать это голым черепом. Глазницы, правда, не пустовали, их до краев заполняла кромешная мгла, такая же черная и бездонная, какой Вольева представляла себе завесу затворников. Кости Похитителя Солнц испускали мертвенное сияние.

– Что бы я ни говорила раньше, – сказала Вольева, когда первый шок от увиденного прошел, а вернее, понизился до переносимого, – думаю, что ты уже придумал способ убить меня. Если, конечно, твоя цель заключается в этом.

– Ты не можешь знать, чего я хочу.

Когда он говорил, слова не звучали, но смысл удивительным образом доходил до Вольевой – как будто ее рассудок выхватывал его из молчания. Сложные челюсти Похитителя Солнц вообще не двигались. Ей вспомнилось, что устная речь не была у амарантийцев важным средством общения. Эта цивилизация развивалась на базе визуальных изображений. И эта база, надо полагать, была достаточно мощной, чтобы сохраниться даже после того, как Похититель Солнц покинул Ресургем и подверг свой народ трансформации столь радикальной, что по возвращении на родную планету они были приняты за крылатых богов.

– Зато я знаю, чего ты не хочешь, – сказала Вольева. – Ты не хочешь допустить, чтобы кто-нибудь помешал Силвесту достигнуть Цербера. Поэтому и решил нас уничтожить.

– Его миссия для меня исключительно важна, – признал Похититель Солнц, но тут же поправился: – Для нас. Для тех, кто выжил.

– Выжил после чего? – Может, это последний шанс достичь перемирия с ним. – Нет, постой-ка… Что еще вы могли пережить, кроме гибели амарантийского мира? Или речь о другом? Неужели ты нашел способ не умирать?

– Теперь ты знаешь, где я вошел в Силвеста. – Это был не вопрос, а скорее бесстрастное утверждение.

«Интересно, – подумала Вольева, – многое ли из наших рассуждений стало известно Похитителю Солнц?»

– Должно быть, в Завесе Ласкаля, – сказала она. – Только в этой версии я вижу хоть какой-то смысл.

– Там мы обрели убежище на девятьсот девяносто тысяч лет.

Совпадение было слишком явным, чтобы не придавать ему значения.

– То есть с того времени, как на Ресургеме погибло все живое?

– Да. – Это прозвучало в мозгу как зловещее шипение. – Завесы сделаны нами. Последняя отчаянная попытка нашей стаи, предпринятая уже после того, как оставшиеся на планете амарантийцы превратились в пепел.

– Не понимаю… Ласкаль рассказывал, да и сам Силвест обнаружил…

– От них скрыли истину. Ласкалю представили вымысел, вместо нас он увидел древнюю культуру, нисколько не схожую с нами. Настоящее предназначение завес осталось для него тайной. Ему показали приманку, которая могла пробудить интерес у других и привести их к нам.

Вольева поняла, как сработала ловушка. Ласкалю дали понять, что завесы представляют собой склады опасных технологий, которые человечество было бы совсем не прочь прибрать к рукам. Разве отказались бы люди от двигателей, позволяющих преодолевать скорость света, и тому подобного? Когда Ласкаль рассказал об этом Силвесту, тот, естественно, еще сильнее захотел проникнуть в завесу. Ему удалось получить поддержку всей демархистской общины Йеллоустона – в случае успеха экспедиции эта группировка получила бы невообразимое преимущество.

– Но если это ложь, – сказала Вольева, – то каково же настоящее предназначение завес?

– Триумвир Вольева, завесы нам нужны для того, чтобы прятаться за ними. – Казалось, Похититель Солнц играет с нею, наслаждаясь ее непониманием. – Это убежища. Области реконструированного пространства-времени, где мы можем жить не боясь.

– Не боясь кого?

– Тех, кто пережил Войну Рассвета. Тех, кого прозвали ингибиторами.

Вольева кивнула. Многого она еще не понимала, но одна вещь была вполне ясна. То, что рассказала Хоури – фрагменты странного сна, увиденного в ЦАПе, – очень походило на правду. Стажер запомнила далеко не все, многое она изложила не в правильной последовательности, но теперь стало очевидным: все это потому, что от Хоури ожидали понимания чего-то слишком огромного, слишком чуждого, слишком апокалиптического, – того, что ее разум был просто не в силах понять и сохранить. Ана сделала все от нее зависящее, но одного старания тут мало.

Теперь же Вольевой предлагали самой сложить фрагменты картины, вот только подход к этой задаче подразумевался совершенно другой.

О Войне Рассвета Хоури узнала от Мадемуазели, которая не хотела, чтобы Силвест добился успеха. А Похититель Солнц, напротив, всеми силами пытается этот успех обеспечить.

– Так что же происходит? – спросила Вольева. – Я догадываюсь, чем ты тут занимаешься. Задерживаешь меня. Знаешь, что я ужасно хочу получить ответы на кучу вопросов. Что ж, будь по-твоему.