72 метра. Книга прозы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Покровский cтр.№ 100

Здорово. Молодец. Еще бы вспомнить, где у них клапана.

А зачем тебе клапана? Отсек-то затоплен, значит, клапана вентиляции, подачи сжатого воздуха и слива воды из шахты люка нам не нужны. Все будет проще: открыл нижнюю крышку, поднырнул и вынырнул уже в люке, тебе закрыли нижнюю, открывай верхнюю и в воздушном пузыре всплывай.

И больше через этот люк никто не выберется.

Почему?

Потому что надо было, выходя, закрыть за собой верхнюю крышку, а это на глубине почти сто метров уже цирковое представление.

Стоп! Верхнюю крышку можно закрыть из отсека. Точно! Есть такое приспособление.

Или мне только кажется, что оно есть.

Ладно. Доберемся до первого — все станет ясно.

И все-таки несколько человек так можно будет отправить.

К праотцам, конечно!

Забыл про декомпрессию? Мы здесь уже несколько часов, а в воздушной подушке давление не меньше десяти атмосфер. Значит, в крови полно азота. Вот он-то и вскипит при свободном всплытии. Как в чайнике.

Все. Об этом лучше не надо. Ничего не вскипит. Ты здесь не несколько часов, а может быть, несколько минут. Черт, где же мои часы?

— У кого есть часы?

— У меня.

— Сколько времени?

— Так темно же.

Действительно, глупость спросил. Но времени все равно прошло гораздо меньше, чем кажется. При авариях всегда кажется, что прошло несколько часов.

Между прочим, для того, чтоб напитаться азотом, достаточно нескольких минут.

Очень полезные сведения.

Ладно. Что об этом сейчас думать. Ну, будут при всплытии орать на выдохе погромче. Может, и выйдет из нас все это дерьмо.

Очень убедительно. Если б ты был под десятью атмосферами минуту, тогда всплывай и ори. А так хрен поорешь, все равно кессонка замучает.

Так. Об этом после. Чего зря болтать. Ты сначала до первого доберись. А там сразу станет ясно, что к чему. Кстати, в первом люк находится в самой верхней точке и вряд ли затоплен. Так что нырять под нижнюю крышку, скорее всего, не понадобиться. А это уже хорошо. Может, и клапана отыщутся, и тогда все выйдем, как люди.

Словом, кто-то выйдет через люк.

Кто-то — как попало.

Остальные — через торпедный аппарат.

Если, конечно, легли на ровный киль, не зарылись по уши и найдем тот аппарат, что будет без торпед.

И еще бы найти торпедиста.

Желательно живьем.

И трюмного первого отсека неплохо бы на это дело поиметь.

Чего бы не помечтать.

А может, к нам подойдут спасатели, и тогда можно выходить через колокол…

Поехали фантазии.

Спасатели.

Какие, к нашей общей матери, спасатели? Были б наверху спасатели, они давно бы молотили по корпусу…

…мне всегда недодавали две копейки в магазине. И хотя мы с бабушкой продумывали заранее, что бы такое купить, чтоб не было так, что мне должны дать на сдачу две копейки, но всякий раз мне почему-то их недодавали, и это меня ужасно расстраивало Я шел и считал медяки, а потом протягивал их в кассу и знал, что меня все равно обманут, и те, что за прилавком, все знали и тоже волновались, по-моему.

…Только теперь почувствовал, что вода ледяная — сдавливает, не дает дышать. Ну ничего. Это мы замерли, вот и замерзли. Нужно терпеть, терпеть, скулить, скрипеть и терпеть! Ничего, ничего. Сейчас. Это мы запросто. Мы же умеем терпеть. И заговаривать себе зубы. Это нам раз плюнуть. Хорошо, что одежду не сбросили, вода внутри одежды скоро согреется, и можно будет терпеть. Вот-вот, уже хорошо. Главное, поменьше шевелиться, и тогда из-под одежды не будет уходить нагретая вода.

Вода…

Как лодка оказалась под водой — хрен его знает. Шли под РДП. Потом шторм. Как он налетел — один аллах ведает. Что там наверху произошло — неизвестно.

А может, повернули слишком лихо и попали под свою же собственную волну, поднятую ходом лодки?

Может, и так, но только вода угодила в шахту — это ясно как день, другого и быть не могло. Лодка просела, и тогда вода пошла внутрь уже полным ходом. Даже ахнуть не успели. Дифферент на нос, и рогами в дно, все кувырком, а потом вал воды гонится за нами по отсекам, а мы от него, как чумные белки, — винтом по трапам — скакали с палубы на палубу, туда, где есть воздух; крики, треск, хлопки электрощитов, вспышки и в конце концов вот эта долбаная темнота. Переборочные двери где открыты, где сорваны. Всего несколько минут — и мы по самую маковку в этом дерьме.

Но удар о дно был. И не один. Сначала носом — так ахнуло, что чуть мозг не вытряхнуло, потом кормой.

Хорошо тряхнуло.

Но плафоны не подавило — значит, легли на глубине меньше ста — повезло недоумкам. Собственно, и шли мы рядом с берегом.

Впрочем, вполне могли угодить на двести метров, и тогда вообще хана. Но все это лирика, конечно, разговор в пользу бедных, нас здесь семь человек, и нам надо в первый — там торпедные аппараты…

Хотя как мы их без торпедистов откроем — об этом лучше не сейчас.

Без торпедистов, без света, без гидравлики, на ощупь, с блокировкой или без, сначала открываем вручную заднюю крышку, человека внутрь, потом переднюю, и он всплывает без декомпрессии, курячьи проповеди.

От этого заранее тошнит.

А чего я переживаю — может, там есть торпедисты? Ага, сейчас. Сколько тут ныряем — ни одной живой души. Впрочем, и через люк выходить — это такие приключения — лучше не надо.

Нужен живой трюмный. Слышишь, Господи, нужен! А где его взять?

…когда я приходил домой без двух копеек, бабушка ругала Ленина по-армянски: «Отомстил за своего брата, и теперь мы все мучаемся».

Черт знает что лезет мне в голову.

— Отдышались?

У них, бедняг, и сил-то нет отвечать.

— Петров, на разведку.

Сейчас только пришло в голову, что я совсем не помню лица Петрова.

Остальных, правда, я тоже не помню. Я их почему-то не запомнил и ничего о них не знаю. Вернее, я даже не старался их запоминать. Не знаю даже, могут они плавать или нет.

Знаю только, что Петров плавает лучше всех. Что он там какой-то кандидат или мастер, и поэтому уходит под воду бесшумно и даже как-то лениво.

Вот и хорошо. Под водой нужно поспешать медленно. Так что пусть идет вперед.

— Ну, что там?..

Совсем загонял я Петрушу. Ну ничего, сейчас отплюется.

— Ну?

— Есть проход, только воздуха мало. Все не разместимся.

— Разместимся. Пойдем осторожно, двумя партиями. Так. Петруша, пузырь у буфетной?