Хорошая жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Олари cтр.№ 25

Мы с Верой понимали, что наступают хорошие дни. У меня Даша, у Веры дела и дети. Дашей, делами и детьми какое-то время можно было прикрываться. Даша уехала встречаться с родителями, а я отправилась к Вере в гости. Она планировала сесть на поезд тем вечером, но день прошел так, что Вера спросила, скажи, что мне делать. А что мне делать. Мы провели ослепительный день. Не касались друг друга, разговаривали ни о чем, много улыбались, были распахнуты, девственны и совершенно невинны. А что мне делать после такого дня. Нам не хотелось расставаться, и все же я была убеждена, нам не стоит продолжать, иначе мы потеряем нас. Я убежденно ответила, нужно ехать. Говорила убежденно. Жалела о том, что говорила. Не могла сказать иначе. Хотела, чтобы Вера осталась, но оставаться не нужно. Ослепительный день закончился сумбурно. Не знаю, о чем думала Вера, а я думала, все это к лучшему, хорошо бы ей уехать. Хорошо было Даше не приезжать завтра, потому что к завтрашнему дню я не приду в себя. Она вернется, но меня прежней нет.

К возвращению Даши мне удалось избавиться от странной улыбки и блуждающего взгляда, правда, для этого пришлось замкнуться. Так или иначе, я не была прежней. Даша, поборница правды, пыталась выяснить, что произошло в ее отсутствие. Я молчала. Даша спрашивала. А я молчала. А Даша спрашивала. И тогда, с каким-то потрясающим ехидством, я осведомилась у нее, уверена ли она в том, что хочет узнать, что случилось. И сможет ли потом спокойно жить с этим. Да, ответила простая Даша. Ладно, говорю, слушай. Мы с Верой провели один день вместе, и нам было хорошо. Мы обе чувствовали сильное влечение друг к другу, нам совершенно не хотелось отвлекаться, однако в ключевой момент мы обе нашли в себе силы и остановились. Даша осталась сидеть перегоревшей лампочкой. Мне показалось, я слышу, как рвется нить накала. Нет выражения, нет реакции. Когда она пришла в себя, то спросила, почему же вы не сделали это. Мы. Не сделали это. Это. Отвечаю, я не сочла возможным сделать это с Верой, потому что Вера взрослый человек. У нее положение, о ней мнение, ей это не нужно. Мне стало жаль ее, вот и все. Даша перегорела дважды. Это. Даша начала возмущенно выговаривать, вместо того чтобы сказать, что ты не сделала это из-за меня, потому что ты меня любишь, ты говоришь, что не сделала это из-за Веры. Все правильно, из-за Веры, не хочу портить ей жизнь. Даша перегорела третий раз. Следующие дни были кошмарными. Она притворялась ко всему безразличной. Я понимала, что она может уйти, а может и остаться, но, в любом случае, погубит мои нервы.

Поэтому, когда Вера приехала, я попросила ее поговорить с Дашей, обсудить то, что между нами случилось. Донести до сознания Даши простую мысль, никто ее не собирается бросать, мы удержались от соблазна. Вера удивилась моей просьбе, и я удивилась своей просьбе. Но все же Вера взяла себя в руки и начала с Дашей телефонный разговор. Вере сорок шесть, Даше двадцать три. Вера годится Даше в матери, что Даша ей и транслирует. Вера, я смотрю на вас и удивляюсь. Вы мне в матери годитесь, но то, что вы говорите, звучит смешно. Даша перегибала палку, но будь я на ее месте, я бы перегнула больше. Вера, допустим, вы любите Риту, но жить с ней вы не можете, тогда скажите, что вы намерены делать. Выращивать тыквы, что же еще, подумала я. Вера ответила, я могла бы проявлять свою любовь, заботясь о Рите. Так замкнулся круг. В тот момент, именно тогда замкнулся круг. Сбылась мечта идиота в словах «заботиться о Рите». Вот Вера и заботилась. Как могла и когда могла. Честно заботилась обо мне. В собственном понимании значения этого слова заботилась. Сейчас мне даже не на что жаловаться, меня еще в начале пути предупредили, любовь проявляется в заботе, и я не только услышала, я прочно запомнила. Но тогда, на фоне маленькой, глупо добивающейся своего сомнительного счастья Даши, Вера выглядела мудрой и благородной. Она тонко и умно обвела Дашу вокруг ели трижды, смущаясь и показывая неловкость, вызвала в Даше слепую ненависть. И меня обвела вокруг ели, и себя. На всякий случай. Все мы были готовы к тому, что Даша сорвется. Следом сорвусь я, а Вера останется Верой. Она нисколько не удивится моему ночному звонку с жалобой. После слов «проявлять свою любовь, заботясь о Рите», машина Веры будет стоять с поднятыми парусами, а ее квартира будет готова принять меня. Импровизированная режиссура после ослепительного дня невинности.

Спустя пять месяцев я спрошу у Веры, зачем ты построила для меня хоспис. И не только для меня, для всех, кто хоть как-нибудь с тобой связан. Любой приходящий к тебе может надеяться на то, что ты погладишь его по голове и выслушаешь длящееся годами нытье. Ты никогда не скажешь ему, что он сорокалетний подкаблучник, ненавидящий свою жену. Он спокойно мог бы развестись с ней хотя бы потому, что давно ее ненавидит. Но он не может с ней развестись, потому что он трус. И этого мало. Он пораженческих настроений, он завидует партийным товарищам и не может преуспеть ни на одной работе. Даже на той, о которой полгода назад мечтал. Он полный мудак, и у него нет шансов узнать о себе ничего до тех пор, пока ты гладишь его по мудацкой его голове. Гладишь, и слушаешь новый бред о деньгах, которые ему сегодня нужно отнести жене. Только денег нет, потому что вчера он потратил их на очередную шлюху. Я скажу, Вера, так происходит всегда, это отчетливо видно, и это малопонятно. Скажу, не хочешь лечить его, не лечи, но зачем я лежу в твоем хосписе вместе с ним. Либо поставь диагноз и начни интенсивную терапию, либо выпиши меня. Вера ответит, в твоих словах что-то есть, мне нужно подумать, возможно, ты права. Вряд ли она всерьез думала об этом. Когда твоя жизнь становится похожей на удобную обувь, тебе незачем покупать новую. В старой уже хорошо.

На вопрос, почему ты не хочешь встречаться с Андреем, он же тебе подходит, Галя ответит, потому что он молдаванин. Ну и что, удивлюсь я, подходит же. Подходит, согласится Галя, но ведь я уехала из Молдавии, чтобы не видеть молдаван, так что у нас ничего не выйдет. Анжела вытрет слезы, Рита, он спит со своей матерью. Ты можешь такое представить. Не могу, ответила я. Вот и я об этом не думала. Пришла домой, а он с матерью лежит в нашей спальне. Я говорю им, значит так, собираете вещи и уезжаете домой, в Питер, поняли. А они говорят, Анжела, это не то, что ты подумала. Ты представляешь. Нет, не представляю. Лида перебьет, Риточка, у меня была такая жизнь, такая жизнь, меня так много любили. Я спрошу, Лида, вы прожили шестьдесят лет, и вот сейчас, когда можно подвести итоги, скажите, что в вашей жизни было главным. Что, задумается Лида, ну, у меня была такая жизнь, такая жизнь, меня так много любили. И заплачет. Света скажет, Рита, эти люди жуткие бараны. Галя добавит, зачем мне такие козлы. Катя сотый раз позвонит и предложит встретиться. Как вас зовут, спросит Катина мама. Рита. Так вы и есть та самая Рита. Наверное, отвечу я, а что происходит, я вашу дочь вообще не видела. Вы уверены. Уверена. Странно, она четыре года о вас рассказывает. Я скажу, мне жаль, а что происходит. Катя не очень здорова. Это многое объясняет. Лида вновь перебьет, Риточка, а почему все так хотят ебаться, что в этом такого. Я выпью корвалол и скажу, Лида, вы за шестьдесят лет сами хоть раз пробовали. Ну конечно, у меня мужики какие были, все большие умницы, но козлы. Когда даже тот, кто не переносил табачный дым, стоял передо мной на коленях с пепельницей, ты же знаешь, не могу без сигарет, я подумала, какое жлобство. Все готовы пресмыкаться, нет никакого достоинства. Лида, а что с сексом. Да, так вот другой говорил мне, Лида, давай я приведу тебе мужика, он будет прыгать на тебя как гепард со шкафа. А вы. А я сказала, нахрена мне мужик, который будет прыгать на меня со шкафа, что за ужас. Лида, миленькая, вы оргазм испытывали. Ну, наверно испытывала. Клиторальный или вагинальный. Не знаю, в чем их отличие. Лида, подождите, вы что, действительно никогда не испытывали удовольствие, занимаясь сексом. Испытывала, если сама на кого-то бросалась, с теми, кого потом не увижу рядом. Подождите, остановит Ляля, вот мы с мужем прожили десять лет. Так вышло, что он успел стать богатым. Я отвечу, не вижу проблемы. Подождите, Рита, вот объясните мне, почему так случилось, когда успела произойти мутация. Мы жили нормально, но однажды я поняла, что он давно сошел с ума от денег, а я вела себя как обычно. Тратила деньги как прежде, так же экономила, будто у нас ничего нет. Когда с ним произошла эта перемена, почему он стал одеваться в золото. Ляля, это родовая травма. Вы думаете. Я убеждена. Маруся скажет, он подталкивает меня к замужеству и рождению ребенка, потому что понимает, что я материально от него не завишу и могу уйти в любой момент. Ляля добавит, я ушла после десяти лет брака, не взяв с собой ничего. Я отвечу Марусе, он понимает, что ты его не любишь. И это тоже, кивнет Маруся. А Вера выступит с неожиданным предложением, Рита, можно продать картины. Ой, Вера, не нужно продавать картины. Почему не нужно, на эти деньги можно прожить несколько месяцев. И что будет после. После найдется работа. Нет, Вера, не нужно продавать картины. Таня начнет выть, моя дочь пропала, ее украли, ты можешь это представить. Нет, не могу. Света объяснит, Рита, не пропадала ее дочь, она сама продала ее в Турцию, можешь такое представить. Не могу. Катя спросит, зачем ты хочешь встретиться со мной. Я отвечу, хочу знать, за что тебя любит Настя. Настя поинтересуется, и как Катя. Я скажу, она умная, я думала, будет хуже. Инга одернет, прекрати все валить на Веру, ты сама во всем виновата. Нет, Инга, я не могу быть виноватой во всем. Можешь. Взять, к примеру, наши с тобой отношения. Ты говорила, что любишь меня. Да, говорила. Но ты меня не любила. Это не так. Так, не так, ты не любила меня, как любила других, признайся. Признаюсь, тебя я любила иначе. Рита, это не правда. Инга, какая разница, ты все равно не поверишь, и что. А то, что ты не виновата в том, что не любила меня. Да, застыну я, тогда кто же виноват. Я сама виновата, мне не нужно было тебе доверять, а я доверилась, это мой прокол. Вот и у тебя с Верой так же. Не, мать, погоди, это с каких пор мы считаем доверие людям проколом. С тех пор как обманываемся. Вера скажет, знаешь, я позвонила насчет картин, но они стоят очень мало. Вот и хорошо. Инга, если мы обманываемся, нас обманули. Или все выжили из ума. У меня перед тобой в наших отношениях были обязательства, так. Допустим, кивнет Инга. Теперь допустим, что я свои обязательства не выполнила. Допустим. Ну и в чем здесь твой прокол. Да в том, что я могла бы догадаться, что ты не выполнишь обязательства. Инга, это фантастика, ты кого-нибудь в этой жизни вообще любила. Аня с грустью посмотрит и тихо произнесет, Рита, не могла бы ты не уходить. Могла бы, Аня, когда угодно, только не сейчас. Валерия сквозь зубы процедит, не хочу тебя больше знать. Я отвечу, и не надо. Потом процедит, мои соболезнования. Я отвечу, это еще кто кому. Люда скажет, я понимаю, что ты в Москве стала акулой, но знай, мы здесь пираньи. Как верно подмечено твоим примитивным сознанием, Люда. Мачеха пригрозит, тебе не достанется квартира, так и знай. Неужели, Катя. Да, ты плюешь на брата, на сына твоего родного отца. Твой брат, между прочим, тебе тоже родственник. Счастлива, что до тебя это дошло восемь лет спустя. Тетя Женя, почему вы не закрываете за собой дверь. Не знаю. Лида, разбудит криком «люблю». Я упрекну, Лида, вы ведь этой фразой с людьми играете. Да, обрадуется Лида, Риточка, они как дети. Им всем нужна любовь, посмотри. Я вкладываю в это слово один смысл, но каждый из них понимает его по-своему. В меня даже девочка одна влюбилась, хорошая девчонка такая, но звонила и звонила по ночам. А потом сказала, что убьет себя, и мне стало так неприятно. От чего вам стало неприятно, Лида. Ну а если бы она убила себя, знаешь, пусть даже я понимала, что не убьет, а все равно неприятно, понимаешь. Понимаю. Алена ворвется, возмущаясь, сестра, так мы делаем что-нибудь или мы ничего не делаем. Делаем, Алена, мы все делаем. И где же ты делаешь, я не вижу. Ты не понимаешь, что тебя просто имеют. Нет, не понимаю. Что же ты дура-то такая, Рита, открой глаза, ты видишь, что вокруг происходит. Наверное, не вижу. Я спрошу, Алена, какого хрена ты перепрыгнула через мою голову, и позвонила Илье сама. А я что, не имею права знать, что происходит, опять возмутится Алена. Имеешь, я же тебе рассказываю, что происходит. Ну и что, а я хочу узнать сама. В конце концов, он сам дал мне телефон, и я могу ему звонить. Звонить ты ему можешь, но только не тогда, когда мы работаем вместе, и я тебя нанимаю, вот не ты меня, а я тебя. И что. Как что, ты варварски растоптала деловую этику. Да пошла ты нахер, Рита, вместе со своей деловой этикой и вместе со своим Ильей. Влада спросит, и зачем ты звонишь сейчас, тебе же три года назад не было интересно, как я живу. Я отвечу, Влада, это было три года назад. А что с тех пор изменилось. Я изменилась, Владуся, я очень изменилась. С трудом верится. Я скажу, ладно, позвоню тебе позже, или ты мне. На то, что я тебе позвоню, можешь не рассчитывать. Хорошо, не буду. Спрошу у Алены, мать, что ты меня все время посылаешь. Алена ответит, неужели ты на самом деле ничего не понимаешь. Нет, не понимаю. Я настолько утомлена бессмысленным общением, что у меня нет никакого желания размышлять над всемирным заговором. Мне кажется, это может получиться, вставила Наташа. Очередная безумная идея, не согласилась Марина. Сама во всем виновата, отчеканила Инга. Минуточку, сказала Лена, может быть нам провести вечер вместе. Ира спросила, всем вместе. Оля спросила, Рита, где деньги. Маша предложила пойти выпить кофе. Маруся уехала играть в покер. Кошка истошно завыла. Я проснулась в два часа дня. В квартире пахло сгоревшей проводкой. В дверь настойчиво звонили. Елки, подумала я, елки горят. Встала и открыла дверь. На лестничной площадке веселый узбек старательно крепил листовку с надписью «суши» к кнопке звонка на моей двери.