Я снова нырнула в интернет, погуляла еще немного по билетным сайтам и купила себе еще один билет – на сей раз в Париж. Мне бы, конечно, по уму надо было бы в Вену, но рейса удобного не попадалось – то слишком рано, то слишком поздно. А в Париж – как раз вовремя. И то пришлось покупать билет в бизнес-класс, потому что дешевых не было. Значит, будет Париж. Европа маленькая, там все рукой подать. Вот только билет в Торонто, увы, отменить не удалось, он так и пропал, но тут уж ничего не поделаешь – за все в этой жизни приходится платить, а если у меня все выйдет, как я задумала, то это будет не такой уж и дорогой платой. В конце концов, он свое дело тоже сделал – я, как его купила, хотя бы соображать начала.
В восемь утра я в последний раз захлопнула за собой дверь собственной квартиры. Ключи и записку для брата Мишки я оставила на кухонном столе. Если все обойдется, я позвоню ему уже из аэропорта. Впрочем, если не обойдется, то тоже, наверное, позвоню... Из мест не столь отдаленных.
Из подъезда я вышла, неся в руках свою обычную сумку, а на плече – дорожную сумку «на три дня». За собой я катила небольшой чемоданчик на колесах. Сперва я вообще хотела обойтись только сумкой – в нее как раз влезал мой ноутбук и немного одежды, но потом решила оставить врагу как можно меньше. Впрочем, только дойдя до метро, я уже раскаивалась в собственной жадности. Таскаться теперь с этим чемоданом... Да и выглядит это подозрительно. Но не относить же его теперь – вдруг днем, когда я явлюсь его забирать, меня будет ждать засада? Впрочем, я все равно захлопнула дверь квартиры, так что и чемодан, и засада могут ждать меня в лучшем случае на лестнице. На засаду-то наплевать, ничуточки, что называется, не жалко, а вот чемоданчик, пожалуй, лучше без присмотра не оставлять, может и не дождаться.
Внезапно меня осенило. Я зашла в булочную, расположенную в соседнем доме, и попросила продавщицу:
– Марьиванна, голубушка, выручите меня пожалуйста? Можно я у вас тут на полдня сумочку оставлю? А то собралась в отпуск, а надо еще на работу забежать, возвращаться не хочется, а с ней тоже не потаскаешься... Будьте ангелом!
Продавщица, с которой мы были шапочно знакомы, молча кивнула, и я с облегчением засунула чемодан в уголок сбоку от прилавка. Одной заботой меньше.
Добравшись до галереи и отперев ее, что сопровождалось бесконечными озираниями по сторонам и прочими шпионскими страстями – даже понимая, что это, наверное, выглядело глупо и мелодраматично, я ничего не могла с собой поделать – я обнаружила там полную тишину и покой. Никто не проводил в мое отсутствие обысков, никто не прятался за стеллажами и под столом. Даже повестки никакой пока не прислали. Ну и хорошо. Значит, у меня есть небольшое пространство для маневров.
Я включила офисный компьютер. Немного подумав, напечатала себе пару нужных документов, после чего стерла оттуда начисто папку с каталогами и оформлениями продаж. Копии есть у меня в ноутбуке, а тут им незачем оставаться. Толстую амбарную книгу, в которой мы вели записи, я, не глядя, сунула в свою сумку. Потом открыла сейф и вытащила из него запас наличности. Не больно-то густо, конечно, перед праздниками я сама, как хорошая девочка, отнесла в банк все, что было. Но тем не менее, на первое время мне в крайнем случае хватит.
Еще в сейфе лежала машина трудовая книжка. Не особенно, конечно, ценный документ, но все-таки. Если сюда придут, я бы не хотела, чтобы у Маши были из-за меня неприятности. Я отыскала конверт, засунула туда книжку и сколько-то денег и написала записку, в которой просила Машу не приходить больше в галерею и по возможности не хвастаться никому своей работой на этом месте. Брошу в какой-нибудь почтовый ящик, авось дойдет. И позвоню еще из аэропорта. Скольким же людям я должна буду позвонить – это прямо список пора составлять.
Оглядев галерею напоследок – вроде, ничего важного я не забыла – я заперла ее и отправилась в небольшое кафе напротив. До открытия банка оставалось двадцать минут – как раз хватит на чашку кофе для бодрости.
В банке я оказалась первым клиентом. Не то, чтобы это имело большое значение – меня все равно тут обслуживали без очереди, по знакомству, но тем не менее. Подлетев к окошку девушки, которая занималась моими счетами, я сунула ей принесенные ведомости и затараторила.
– Леночка, миленькая, выручайте! Только что узнала, у меня тут такой интересный аукцион, филиал Сотби, знаете, безумно ценные вещи, а я недоглядела, мне непременно, обязательно надо успеть, прямо сегодня вечером, сколько у меня там денег на текущем валютном счету?
Девушка, постучав по клавишам, озвучила мне ответ.
– Ой, боюсь, не хватит! Леночка, голубушка, а на рублевом? А ведь у нас там еще и уставные деньги есть? И закрытые, отложенные счета? Скажите, миленькая, а мы же можем их снять, хотя бы временно?
– Можем, конечно, – вежливо улыбнулась мне девушка из окна. – До половины суммы уставного капитала можем снять просто немедленно, а если больше – нужно письменное разрешение совета директоров.
Это мне не понравилось. Особенно вот последнее, про директоров. На всякий случай я решила уточнить.
– Сейчас-сейчас, Леночка, но мне казалось, наши прибыли в последнее время... Я не помню цифр, но... То есть, я же не все начисто снимаю, собственно уставной капитал можно и не трогать. При чем тут совет директоров?
– Порядок такой. Так в уставе записано, и при этом неважно, сколько там остается. Я понимаю, что в вашем случае это простая формальность, вам совет любую сумму утвердит, но – так уж положено. Если хотите, можем до завтра подождать, сегодня-то, конечно, с подписью уже не успеть.
Ну конечно. Вот так всегда. Ты трудишься, трудишься, а как забрать свои денежки, так нате вам – мешают простые формальности. Развели бюрократизм! Но что ж поделать, нам, как говорится, не до жиру.
– Да нет, ну что вы, какое там до завтра. Я же говорю – прозевала, мне сегодня нужно было аукционный взнос уплатить, даже вчера еще! Леночка, миленькая, выручайте, черт с ним, с советом, может, мне и так хватит, давайте снимем все, что только можно, и поскорей, поскорей. И еще все это надо в евро перевести. И срочно кинуть на наш европейский счет, и я помчусь, может, еще успею. Мне ведь этот залог дурацкий платить, аукционный взнос, я так волнуюсь, вдруг все-таки не получится, опоздаю, скажите, если мы сейчас отправим перевод, когда он будет на месте?
Девушка подумала, постучала по своим клавишам еще немного.
– Ну, это же не только от нас зависит, мы-то сразу все переведем, но там корреспондентский счет есть. Все проводки через него идут, мы с ними уже ничего поделать не можем. Но это обычно недолго – если сегодня к вечеру не пройдет, то завтра после обеда точно будет. Да вы не волнуйтесь, мы-то вам что можем, все сделаем.
– Ой, правда? Спасибо, Леночка. Вы прямо ангел. А то я сама опоздала, не сразу узнала, а хочется же успеть. Так давайте тогда мы с вами сейчас все и оформим, а вы уж тогда постарайтесь. Я буду на вас рассчитывать. Что где я тут должна указать?