Русские на Мариенплац - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Кунин cтр.№ 38

Старуха посмотрела на конверт и пожала плечами. Она никогда не слышала о таком человеке в Мюнхенской еврейской общине.

– Но если этот, так называемый «Абрам», – сказала старуха, – этот шейгиц, этот байстрюк, этот аид-а-моцер сможет тебе помочь, это будет первое доброе дело в его жизни! Иди на третий этаж. Он там вечно крутится. Ты его сразу узнаешь по его гнусной роже. Дай Бог тебе удачи!..

– У нас в общине нет человека с такой фамилией, – сказал мне этот Виталий-Абрам. – А я, слава Богу, знаю, что говорю.

Рожа у него была не такая уж гнусная. Я бы даже сказала – вполне интеллигентного вида. Небольшого росточка, рубашечка с галстуком, пиджачок, черные туфельки… Ни дать, ни взять – маленький чиновник беэр-шевского отдела абсорбции.

Мы стояли на третьем этаже в симпатичном и уютном холле, куда выходили двери трех или четырех служебных кабинетов. На стульях и диванчиках для посетителей в ожидании приема сидело несколько человек. Осторожно переговаривались шепотом и время от времени испуганно поглядывали то на закрытые двери кабинетов, то на этого Виталия-Абрама.

А он, сукин кот, всем своим видом, тоном, манерой не смотреть на собеседника, выказывая ему полное презрение, изо всех сил старался произвести впечатление «особы, приближенной к императору», которой известно что-то такое, чего другим знать не положено.

И чудовищный, наигранный, мерзейший псевдоеврейский акцент, с которым даже в Жмеринке никто не разговаривает!

– И не надо мне ваше письмо! Заберите его! Я не знаю, кто это писал и кому оно адресовано. Я знаю только, что вы пришли не по адресу. Я вообще не понимаю, как вас сюда пропустили! За какие такие ваши прелести? – он поглядывал на сидящих, словно хотел показать им, как надо разговаривать с такими, как я.

Но я решила, что вытерплю все! Обратной дороги у меня не было.

– Ну, пожалуйста… – говорила я, не обращая внимания на его хамский тон. – Может быть, вы проконсультируетесь с кем-нибудь?.. Человек, который писал это письмо…

– Я не собираюсь ни с кем консультироваться! Если я сказал, что такого человека здесь нет – значит, нет!!!

В это время дверь одного из кабинетов открылась и оттуда вышла очень хорошо одетая дама средних лет. Посетители тут же почтительно встали. Абрам сразу же стал меньше ростом.

Дама заперла свой кабинет на ключ и вопросительно подняла брови, глядя на бывшего ленинградского Виталия – ныне мюнхенского Абрама.

Совсем другим тоном, совсем другим голосом, заискивающе улыбаясь, пожимая плечами и беспомощно разводя руками, Абрам-Виталий показал этой даме на меня, на мое письмо и стал что-то ей говорить.

Она молча выслушала его, взяла письмо в руки, прочитала написанное на конверте, грустно улыбнулась и вскрыла конверт.

Письмо было написано на иврите. Она прочла его, печально покачала головой и вернула письмо Абраму, сказав несколько фраз. Тот, как китайский болванчик, мелко и часто кивал головой. Затем дама сочувственно улыбнулась мне и с легким поклоном попрощалась со стоящими посетителями. И пошла к лифту.

Я же видела, как она легко прочла письмо! Какого же черта я не заговорила с ней на иврите – до сих пор понять не могу…

Абрам подождал, когда за дамой закроются створки лифта, и мгновенно снова обрел начальственный тон:

– А я что говорил?! Нет такого человека! Он умер одиннадцать лет тому назад. И ваш покровитель, который писал ему, мог бы об этом знать, а не писать письма на тот свет! И потом, оказывается, он просит, чтобы вам помогли устроиться в Мюнхене! Так вы же уже один раз эмигрировали?! Что же вы еще хотите? Еще раз эмигрировать? Теперь уже из Израиля в Мюнхен?! От чего вы теперь бежите? От антисемитизма? Или, может быть, вы ищете политических свобод?.. Не смешите людей и не морочьте им голову! Забирайте свое письмо и возвращайтесь к маме в Израиль. Германия вам не проходной двор! Это раз. А во-вторых, настоящая еврейская девушка не должна покидать землю предков! Другое дело, может быть, вы вообще не еврейка? Тогда, кто вам позволил придти в еврейскую общину?.. Что вы здесь делаете? Кто вас сюда к нам подослал?.. Как вы посмели здесь появиться?! Меня, как настоящего еврея, это просто-таки возмущает!

И тут во мне что-то сломалось. Даже в глазах темно стало.

– Кто-кто «настоящий еврей»? – спросила я. – Вы? Вы – «настоящий еврей»?!

– Да! Да! Да! – закричал он. – И горжусь этим! И попрошу очистить помещение!

– Нет, – сказала я с улыбочкой. – Вы не еврей. Вы – персонаж из черносотенного анекдота. Вы приволокли с собой из «совка» все самое худшее, самое отвратительное, и на этом пытаетесь теперь выстроить свою маленькую вшивую карьерку!.. И не смейте налегать на еврейский акцент, бездарность! Так разговаривают антисемиты, когда пытаются изобразить еврея. Ничтожество… Шесть миллионов погибших евреев должны в гробах переворачиваться только потому, что такая дешевка, как вы, представляет их сегодня среди оставшихся в живых!

– Я сейчас же вызываю полицию, хулиганка! – завизжал он.

Вот тогда я совсем перестала себя сдерживать!

– Что-о-о?! – рявкнула я. – Ты где находишься, эмигрант хуев? На Васильевском острове или в Мюнхене?! Кто ты такой, дерьмо беспаспортное?! Я – гражданка государства Израиль, а ты кто такой, шестерка вонючая?!

И, клянусь вам, я вдруг, совершенно неожиданно для себя, сказала это с такой искренней гордостью, что сама чуть в обморок не упала! На ногах меня удержала только ненависть к этой сволочи.

– Стоит, сучка, на задних лапах, да еще и тявкает: кто – еврей, кто – не еврей… Нацист засраный!.. – сказала я ему напоследок и пошла к лифту.

Спустилась вниз к этим трем вооруженным раздолбаям, взяла свою сумку, свою гитару и направилась к воротам.

– Тебе помочь? – спросил один на иврите.

– Пошел ты, знаешь куда!.. – ответила я ему по-русски и вышла на улицу.

Бреду по этой чертовой Райхенбахштрассе, чтоб она провалилась, волоку тяжеленную сумку, тащу гитару, ничего не соображаю. Переставляю ноги, как курица с отрезанной головой. Господи, думаю, что же делать, что же делать?..

А вокруг меня – такой красивый, такой уютный и такой чужой город! И никого, никого – перед кем можно было бы просто расплакаться…

В проститутки пойти, что ли?..

Остановилась передохнуть, сунула руку в карман за сигаретами (я тогда еще курила) и наткнулась на какую-то бумажку. Вытащила ее, а там телефон и адрес Сэма. Стою и думаю – позвонить, не позвонить?.. А, плевать, думаю! Позвоню. Ну, нет у меня сегодня другого выхода! А завтра я что-нибудь придумаю.

Совсем рядом со мной две желтые телефонные будки.. Шарю, шарю по карманам – ни одной немецкой монетки! А вторая будка вообще только по карточкам. Как разменять бумажку в десять марок? Кого спросить? И такое отчаяние на меня навалилось, что и не высказать.