Двухместное купе - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Кунин cтр.№ 80

— Никто от твоей шавки ничего не требует, — сказал ему один наш знакомый оперативник. — Вали с ней отсюда по холодку, не путайтесь под ногами!..

У распахнутых ворот ремзоны толпился всякий милицейский служебный люд.

Здесь же снимали показания с председателя кооператива и нескольких гаражевладельцев...

— А еще у кого могли быть ключи от этого ремонтного бокса? — спрашивал председателя второй знакомый нам оперативник.

— Ключи от этого гаража могли быть только у меня — у председателя. Я получаю заявку на самостоятельный ремонт машины от членов нашего кооператива, выдаю ключики под расписку, а потом так же их принимаю. Все! И вторые ключи были у подполковника милиции Петрова Николая Ивановича... Он тоже член нашего кооператива. И член правления.

— А он когда последний раз здесь ремонтировался? — словно невзначай спросил следователь районной прокуратуры.

Оперативник все записывал и записывал в свой потрепанный блокнот...

В гараже следственная бригада снимала отпечатки пальцев с тельферной колодки, с бутылки из-под ликера «Южный», с табуретки...

Еще кто-то внимательно осматривал внешний край воротных створок, замок, ручку двери...

— Николай Иванович, считай, здесь уже с полгода не был, — сказал председатель кооператива. — Как «Москвича» своего продал, так и перестал сюда ходить... Он сейчас на «Жигуля» копит. Ждет, когда дадут ему машину у вас в эМВэДэ, и снова начнет появляться в гараже.

— У нас дадут — как же... — сказал оперативник. — Догонят и еще дадут!

А следователь прокуратуры тут же переспросил:

— Так вторые ключи, вы говорите, у этого Петрова были?

И стал записывать в свой блокнот.

Подошел водитель «труповозки»:

— Увозить можно? А то у нас еще три вызова...

— Чего ты у меня спрашиваешь?! У тебя хозяин — судмедэксперт! Вот его и спрашивай...

— А он велел к вам идти...

— А я тебе велю идти к бениной маме с этим дохлым говнюком!

— Все ясно, — мирно сказал водитель «труповозки». — Уже пошел.

Он сел за руль своей мрачной машины и уехал вместе со своими помощниками и трупом Зайца.

Начальник уголовного розыска райотдела, садясь в свою потрепанную черную «Волгу», говорил старшему опергруппы Третьего отделения:

— Короче... Знаете, что делать. Ученого учить — только портить. Если что — докладывайте. То, что это не самоубийство, и ежу понятно. Привет!

И тоже уехал...

Это был тот же самый кабинет, куда когда-то приезжал подполковник Петров выручать Толика Самошникова...

За двумя письменными столами сидели те же самые оперативники.

Один из них заканчивал допрашивать пацана из окружения Зайца:

— Так ты говоришь, что до поездки Зайцева к тетке этого золотого кольца у него не было?

— Не было...

— А появилось только после того, как он вернулся в Ленинград?

— Да.

— Ну хорошо... Распишись вот здесь... Молодец! И вот здесь тоже... Хорош. Нужно будет — вызовем. Вали отсюда...

Второй оперативник оторвался от бумаг, сказал выходящему пацану:

— И позови из коридора следующего!

Первый опер — второму:

— Костя, махани в колонию — к Тольке Самохе. Может, чего нароешь...

— А как я туда доберусь?

— Сходи к Петруччио. Может, даст машину...

Этого начальника мы уже видели в кооперативном гараже, когда увозили труп Зайца.

— Петр Петрович, — сказал оперативник, — мне бы в колонию смотаться, к Самошникову... Вы мне машинку какую-нибудь не дадите?

— Ага! — сказал Петруччио. — Сейчас — с разбегу. Перетопчешься. Мы все — в говне, а ты — в белой манишке с «бабочкой»! Да?

— Просто, Петр Петрович, я подумал...

— Не о том подумал, Костенька... Ты думай про то, что у нас одна «Волга», которая под моей задницей разваливается, патрульный «УАЗ» и один оперативный «Москвич», который колеса на ходу теряет от старости. А горючее мы, как последние курвы, у знакомых шоферюг сшибаем. Что вполне можно квалифицировать и как вымогательство, и как «получение взятки»! А насчет колонии, Костя, мысль хорошая. Двигай!

У подъезда скамеечки, старушки с внуками и без...

— Фирочку-то скоро выпишут?

— Лидка Петрова говорила, что вот-вот...

— Ох, бедненькая-а-а!.. Господи, как же это Боженька-то допустил такое?!

— Зайцев старший-то в запой ушел в страшенный... — сказала третья старуха и стала тревожно оглядываться. — Алик! Алик, ты куда запропастился?! Ну-ка вылазь из кустов счас же!

И на зов бабушки из кустов, обрамлявших унылую хрущевскую пятиэтажку, вылез пятилетний Алик...

В одной руке он держал малюсенького котенка, а в другой — очень большой грязный слесарный молоток...

Это был молоток Зайца, которым он убил Сергея Алексеевича Самошникова.

— Брось эту гадость немедля! — крикнула бабушка внуку.

Тот испуганно выронил молоток.

— Стой... — сказала одна из старух и с трудом поднялась со скамейки.

Она подошла к упавшему молотку, нагнулась над ним и, не прикасаясь к нему, внимательно разглядела молоток...

— Так он же весь в кровище засохлой!!! — сказала старуха.

— Ой, страсти-то какие!.. — воскликнула вторая. — А может, ржавый просто?.

— Да на нем волосы прилипшие!.. Какая там ржа?! Что ж я, зря двадцать лет заседателем в нарсуде отмантулила?! Никитишна! У тебя у одной телефон есть — звони-ка в Третье отделение... Уж не этим ли молотком Сереженьку нашего Самошникова убивали?..

В колонии шла обычная послеобеденная жизнь — строем маршировали через плац из учебных классов...

...грузили старые железные койки на грузовик...

...выносили чаны с объедками из столовой...

...кто-то из подростков учил уму-разуму младших — щелкал их по бритым головам, а те покорно подставляли свои головы и тихо плакали...

И все в одинаковой серо-мышиной мешковатой форме заключенных с дурацкими шапочками на стриженых головах...

* * *

В Ленинской комнате с жалким детским бюстиком Володи Ульянова с длинными волосиками, с обязательной наглядной «агитацией»...