Лондонские поля - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Эмис cтр.№ 137

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Лондонские поля | Автор книги - Мартин Эмис

Cтраница 137
читать онлайн книги бесплатно

— Я не знаю… я не знаю… куда этот мир… куда он катится.

Замечание это показалось Гаю едва ли не самым шокирующим изо всех, что ему когда-либо доводилось слышать. Он осторожно взглянул на нее.

Не сделать ни малейшей попытки что-то сказать, как-то отозваться, придать своему лицу хоть какое-то выражение — а потом взять да и брякнуть этакое.

— В туалете, — сказала она.

Гай выжидал.

— Он заявляется в мою нору. Всякое приносит… бухло, все такое. Ко мне в нору. И пользуется мной, как туалетом.

— Да нет, я уверен, быть такого не может, — сказал Гай, подумав о том, что даже слово «нора» — это просто-таки восторженный эпитет для того места, где обитает Триш, — если, конечно, верить неаппетитным Китовым описаниям.

— Держит меня, как порножурнал. В моей норе. Как только захочет, так заявляется и отпарывает меня до поросячьего визга. У меня башка идет кругом. Где уважение? Где признательность? Он когда-нибудь… когда-нибудь говорит обо мне?

— Кит?

— Кит.

Она задала этот вопрос с такой всепоглощающей униженностью, что Гай недоумевал, как будет правильно ответить. В голову ему пришла мысль о соломинке — та ли это, за какую можно ухватиться, или же та, что перешибет тебе хребет? На самом-то деле Кит говорил о Триш довольно часто, это для него было вполне обыденным делом, таким же, как и хвастовство о перемещениях по городу; причем упоминания о ней он имел обыкновение сопровождать чудовищными подробностями — в той мере, в какой у него хватало на это желания или времени.

— Да, — сказал Гай, — он говорит о вас, и с нежностью.

— Кит?

— Кит.

— Ах, я так его люблю, всем сердцем, — сказала она. — Люблю по-настоящему.

Лицо ее еще более размягчилось: мать, склонившаяся над спящим ребенком. Мать, которой пришлось какое-то время отсутствовать, быть в заключении. Сломленная мать. Такая мать — увы! — которую тебе ну никак не захотелось бы увидеть рядом со своим ребенком — с этой ее неправильной любовью.

— А дальше? Продолжайте, пожалуйста. Что именно он говорит?

— Он говорит, — сказал Гай, беспомощно, но совершенно правильно заключив, что Триш поверит чему угодно, — что его чувства к вам основаны на глубокой привязанности. И доверии.

— Почему же тогда? Почему, Кит, почему? Почему он тычет меня носом в такое? С этой… В туалете.

— Что, здесь?.. Что ж, да, порой он ведет себя импульсивно. Поддается порывам.

— А она на коленях…

Гай поднял взгляд. Зрелище, представшее ему, было таково, что колени у него затряслись, как от предвосхищения ужаса, наполнявшего его в те мгновения, когда Мармадюк причинял себе увечья (что случалось каждые полчаса). Николь в одиночестве взобралась на стойку и стояла там, держа в правой руке свои туфельки, а светлая ее меховая накидка походила на низкое солнце; с неизъяснимой холодностью она надзирала за тем, как проходит состязание.

Триш между тем расплакалась, и Гай взял ее за руку.

— Все, — сказала она сквозь слезы, вновь с бесконечным трудом, — все катится… ко всем чертям.

И пока Триш остановившимся взглядом глядела, казалось, в собственные глаза, Гай держал ее за руку и наблюдал за толпой: за тем, как она, подобно кровопийце, высосала все краски из огромного помещения, втянув всю энергию в саму себя и превратившись в единое торжествующее существо; как она задрожала, а затем взорвалась — или дозрела — или умерла, высвобождая из себя отдельные личности; и как победителя влекло течение ее распада, как хлопали его по спине, ерошили ему волосы; и как извивались вокруг него женские руки, а он хохотал, подобно богу всех подонков на свете.


— Итак, сказка продолжается, — сказал Кит Королевского Дуба, — осушив свой стакан и утерев рот рукавом. — По существу, течение матча изменилось во втором заходе третьего сета. Быстрорукий малыш-азиат, оправившись после несуразного своего старта, когда у него все так и валилось из рук (каламбур, а?), сумел трижды чисто выбить 16 на двойном — а это наивысший дубль на доске. Тот, что побольше, мог только стоять и смотреть. Но его опасения оказались мимолетными, потому как юнец-япошка все сам себе вскорости изгадил. Пользуясь преимуществами домашней встречи, метатель из Северного Кенсингтона делался все сильнее и сильнее — ведь он вышел туда, чтобы наказать заносчивого коротышку, который так и не оправился от удара. Да, промашка ему дорого обошлась. После этого он ни в коем разе не мог предотвратить свое поражение.

После этих слов Кит прикрыл глаза и зевнул. Втайне он восхищался своим голосом. Вместо того чтобы вообще его не слушаться, что было бы вполне простительно, голос его звучал на удивление хорошо (хотя он и сам был потрясен той глубиной, какую тот приобрел после последних нескольких порций выпивки). Но какая внушительность, какая лихость и беглость! Кит опять зевнул — судорожный вздох, сопровождаемый грубым подвыванием. Было так поздно, что «Маркиз Идендерри» вот уже полчаса как закрылся; но вечеринка продолжалась за запертыми дверьми, и бокалы каждого с гордостью вновь и вновь наполнял до краев сам управляющий, Майк Фрейм. И опять Кит не удержался от зевоты. Возможно, зевотой этой Кита заражали его сотоварищи (которые уже выдержали пятичасовой разбор состоявшегося матча). Внезапно они все как один издали протяжный стон, стоило Киту сказать:

— И пришлось ему кусать себе локти, когда дело стало близиться к завершению в четвертом сете, а…

Кит замолк — или же приостановился. Он заметил, что Триш спит — во всяком случае, не пребывает в сознании. Головы у всех женщин были склонены — то ли от усталости, то ли в любовной почтительности. Кит преисполнился таким счастьем и гордостью, что рот у него, раскрывшись помимо его воли, исторг нижеследующие слова (меж тем как правая рука — с выставленным дартсовым пальцем — переходила с одной на другую: Дебби, Энэлайз, Триш, Ники, Сутра, Петронелла, Игбала…):

— Лада, надо, ляда, рада…

Николь села прямо. А Гай заерзал на стуле. И тут, во всеобщем смятении упущенных намеков и непонятых острот, Триш с криком пришла в себя. Она покинула свой стул, но не выпрямилась — стояла, скрюченная, но с задранной головой, и указывала рукой на Николь Сикс.

— Ты! Это ты! У-у, я тебя видела. В мужском сортире. Она стояла на своих долбаных коленях в сортире! Возле Кита. Стояла на коленях в мужском сортире и сосала у него…

Кит по-хозяйски выступил вперед и единожды врезал Триш кулаком по скуле. Встал над нею, тяжело дыша, но тело ее не двигалось. На заднем плане, неподалеку от них, со снисходительным выражением лица выжидал Майк Фрейм, тихонько позвякивая ключами.


— Вот, — сказала Николь, — образчик эпического убожества.

— Да. Омерзительно до изумления.

— Как приду домой, сразу приму душ. И чтобы вода была — кипяток.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию