Деньги - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Эмис cтр.№ 66

— Иди ко мне, милая. Ты же это любишь.

Расслабьтесь. На самом деле ничего не было. Собственно, весь вечер я вел себя неимоверно пристойно. Потому что до меня наконец дошло. Я просек, чего добивается Мартина Твен, чего она хочет. Дружбы. Просто дружбы — не секса, не обмана, не заморочек, не денег, а только человеческого контакта, без трений. Ну а мне-то какой, на хрен, с этого прок, подумал я вначале. Я был вне себя от трезвости и воздержания, в голове чувствовалась необыкновенная легкость, в голове шумело, как после хорошей пьянки, а я стоически обедал с этой извращенкой, которая видела во мне только меня самого. Редкой силы извращение, исключительной силы. Но я держал себя в руках, и беседа протекала достаточно гладко. Чего только ни бывает, философски заключил я и смирился. Все равно еще этот фурункул...

Правда, уходя в полдвенадцатого, я все же попробовал одну хитрость. Иногда самые шикарные женщины почему-то наиболее обделены заботой, и кто его знает, где найдешь, где потеряешь.

— Кстати, — сказал я. — Не дашь еще чего-нибудь почитать?

— Тогда подожди секундочку.

Книга называлась « 1984», и опять Джордж Оруэлл.

— Снова зверюшки? — предостерегающе поднял я палец.

— Нет. Ну так, несколько крыс.

— Снова аллегория?

— Не совсем.

— Кстати, — произнес я (вот она, хитрость), — ты мне тут недавно снилась. Сон был — просто закачаешься.

Обычно такой заход, на моей практике, вызывает либо защитную реакцию, либо откровенную панику. Но Мартина лишь глянула на меня с ровным любопытством и поинтересовалась:

— Да? И что там было?

— Ну... я, типа того, спасал тебя от краснокожих индейцев. Только они были не краснокожие, а сплошь нордические блондины. Мы спасались на моей машине, «фиаско». Только она не заводилась.

— И с чего там закачаться?

— Ну, потом образовалась другая машина, и мы уехали. Спаслись.

Тут я первый раз отклонился от истины. Сон у меня действительно был. Только на самом деле индейцы куда-то исчезли, ускакали по другим делам, «фиаско» превратился в роскошную спальню, Мартина скинула рубашку из х/б и штаны из оленьей кожи, и я любил ее до полного изнеможения.

— Просто засада была, — проговорил я. — Не заводится машина и не заводится, хоть ты тресни.

— Может, она перепила, — улыбнулась Мартина, открывая мне дверь на лестницу.

Фильм для взрослых оказался историческим и с несколько более выраженным сюжетом, чем обычно — о чернокожем владыке (Мавритания? Карфаген?) и аппетитах его одаренной жены (Хуанита дель Пабло), которая, при помощи горничной (Диана Пролетария), обслуживает не только законного супруга, но и большую часть его армии, а также отдельных слуг, рабов, евнухов, акробатов и, ближе к развязке, палачей. Под конец владыка ловит ее с поличным и отдает на растерзание львам (львы были подмонтированы очень знакомые, из какого-то старого-старого фильма). Когда я шаркал по проходу со своим Оруэллом и бутылкой, а из динамиков разносилась истеричная реклама следующего сеанса («...в главной роли Диана Пролетария! Принцесса Индии! Цветок джунглей! Роковая страсть!»)» со своих мест, потирая глаза, поднялись двое негров.

— Эх, круто бы в какую-нибудь такую древность завалиться. Только не слишком, блин, далекую.

— На пару там недель.

— На пару-тройку. Слишком далеко-то на хрен? Но завалиться в древность было бы круто.

Через пять минут я сидел в стрип-баре на Бродвее и обсуждал инфляцию с танцовщицей по имени Синди, отдыхающей между выходами. Спроси вы, как я себя чувствую, и я ответил бы: какое это облегчение — вернуться в цивилизацию.

— Хотелось бы поблагодарить вас, Джон, — сказала трубка, — за незабываемую ночь.

— Какую еще ночь?

— Субботнюю. Или воскресное утро. Только не говорите, что все забыли. Мы, типа того, встречались. Вы были крайне любезны, Джон. Ни мордобоя, ничего. Сама любезность.

— Хватит чушь болтать, — сказал я.

Опять меня достает телефонный Франк. Честно говоря, меня все еще интриговала субботняя ночь. Чем сильнее я напрягался, пытаясь вспомнить — точнее, пытаясь не дать воспоминанию всплыть, — тем сильнее убеждался, что произошло что-то серьезное, основополагающее, поистине катастрофическое. Вот почему, наверно, я так нажрался в воскресенье. Чтобы закопать воспоминание поглубже, как можно глубже. Впрочем, справиться с телефонным Франком было вполне в моих силах. Он у меня еще попляшет.

— Спички-то нашел в кармане? Иди-иди, Джон, поищи. Я там тебе пару слов черкнул.

— Да ну?.. Чего?!

— Поищи, Джон, поищи. Я хочу, чтобы ты увидел доказательство.

Я подошел к гардеробу и обшарил свой костюм. Я ничего не выкидывал. Я никогда ничего не выкидываю. А вот и предательские спички, розовая картонка цвета сладкой помады — «У Зельды: ресторан и дансинг, лучшие партнерши». Я развернул картонку и прочел, что там написано.

— Ах ты псих несчастный, — проговорил я. — Идиот недоделанный. Скажи-ка одну вещь, будь так добр. Зачем тебе это? Скажи еще раз. Я все время забываю.

— Ага, мотивировки захотелось. Мотивировку, значит, подавай. Хорошо. Пожалуйста. Будет тебе мотивировка.

Потом он произнес самую длинную свою речь. Он сказал:

— Помнишь в Трентоне, в школе на Бадд-стрит, бледного очкарика во дворе? Ты его до слез доводил. Это был я. В прошлом декабре в Лос-Анджелесе ты вел прокатную машину и проскочил на красный в Колдуотер-каньоне? Такси въехало в столб, а ты не остановился. В такси был пассажир. Это был я. Помнишь, в семьдесят восьмом году в Нью-Йорке ты устраивал пробы в Уолден-центре? Заставил одну рыжую девицу раздеться, а потом не взял, и хохотал еще. Это был я. Вчера ты переступил через бомжа на Пятой авеню, глянул на него, ругнулся и хотел пнуть. Это был я. Это тоже был я.

«Эшбери». Номер 101. На моей крокодильей морде мелькают заключительные отсветы позднего, самого позднего фильма. Я не...

Я не помню бледного очкарика в слезах на детской площадке; наверняка, конечно, был очкарик-другой, чего с ними миндальничать. На каждом шагу эти бледные очкарики... Я действительно был в Лос-Анджелесе в прошлом декабре и действительно брал в прокате тачку, и не раз был на волосок от аварии. Меня часто заносило, и я бил по тормозам или по газам, смотря по обстоятельствам. На каждом шагу — на волосок от аварии... Я действительно устраивал пробы в Уолден-центре в семьдесят восьмом, подыскивал сисясто-жопастых моделей для рекламы шоколадного батончика «Херши-кингсайз». Наверняка среди них и рыжие попадались, а я был настроен очень строго, по-деловому (когда я тружусь, я совершенно другой человек, абсолютно невыносим, и куда только все обаяние девается). На каждом шагу эти рыжие... В семьдесят восьмом я не миндальничал. В прошлом году тоже. А теперь еще и это.