Дар волка - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 120

Сергей оказался талантливым ученым, седовласым, с кустистыми бровями и голубыми глазами, в которых читался пытливый ум. Его голос был чем-то схож с голосом Тибо, низкий и звучный, хотя и немного трескучий. Однажды он вступил в долгий и захватывающий разговор с Лаурой и Ройбеном о гениальном и пророческом, в своем роде, Тейяре де Шардене, проявив завидные познания и любовь к теологии и философии.

На самом деле угадать реальный возраст этих людей Ройбен не мог. А спрашивать, очевидно, было бы невежливо. Не слишком-то подобающий вопрос: «А сколько же ты странствуешь по этой планете?» — особенно от того, кого Фрэнк упорно продолжал звать «щенком».

В любой момент, за ленчем или ужином, просто собравшись поговорить в утренней столовой, двое из них или больше могли перейти на другой язык, видимо, забывшись. И всякий раз Ройбена поражала красота и быстрота ритма этого языка, который он, при всем желании, не мог сопоставить ни с одним из известных ему языков.

Маргон и Феликс часто говорили на этом языке, оставаясь наедине. Он не раз слышал это случайно, и ему постоянно хотелось спросить, что это за общий язык. Однако это казалось ему настолько же невежливым, как спросить их о возрасте, о том, где они родились, или о тайном письме в дневниках и письмах Феликса. Он чувствовал, что это будет невежливо, что это не следует делать.

И Стюарт, и Ройбен хотели знать, кто придумал этот термин, Морфенкиндер, Изменяющиеся, или Морфенгифт, Дар Изменения. Какие термины были прежде, какие появились сейчас. Но понимали, что эта информация, как и многая другая, будет дана им в свое время.

Все разбились на небольшие группы, чаще попарно. Ройбен большую часть времени проводил с Лаурой и Феликсом. Лаура тоже с удовольствием общалась с Феликсом. Фрэнк чаще всего общался с Сергеем. Стюарт преклонялся перед Маргоном и следовал за ним неотрывно. Тибо же, судя по всему, был прирожденным одиночкой и одинаково хорошо общался со всеми. Между Тибо и Лаурой возникла взаимная симпатия. Лаурой восхищались все, но Тибо особенно любил ее компанию, часто ходил с ней гулять в лес и по делам, а иногда смотрел вместе с ней фильмы.

Родные Ройбена, вместе с Селестой и Мортом Келлером и доктором Катлер приехали в гости на День благодарения, присоединившись к Ройбену, Лауре, Стюарту и почтенным джентльменам, и это стало самым приятным праздником в этом доме за последнее время. Равно как и ярчайшим доказательством правоты Маргона в том, что человек должен жить в обоих мирах — мире людей и мире зверей, если он хочет выжить.

После ужина Фрэнк поразил Ройбена и его родных потрясающей игрой на рояле, сыгрыв любимые Ройбеном произведения Сати, а затем перейдя к Шопену и другим композиторам романтической эпохи.

Даже Джим, весь вечер ведший себя мрачно и отстранение, втянулся в беседу с Фрэнком. И, наконец, сам сыграл произведение, которое сочинил очень давно, до того, как поступил в семинарию, свой аккомпанемент к поэме Рильке.

Для Ройбена эти мгновения стали очень болезненны. Он сидел в музыкальной, на небольшом позолоченном стуле, слыша, как Джим погружается в короткую и печальную мелодию, так похожую на музыку Сати, медленную, медитативную, полную боли.

Лишь Ройбену было известно, что познал Джим. И лишь Джим, среди всех гостей, знал, кем на самом деле являются эти почтенные джентльмены, что произошло со Стюартом и кем стал Ройбен.

Они не разговаривали в тот вечер, Ройбен и Джим, на всем протяжении Дня благодарения. Был лишь этот краткий момент, когда в освещенной свечами музыкальной Джим играл мрачную мелодию. Ройбен почувствовал стыд за то, что так жестоко поступил с Джимом, посвятив его в свою тайну. Теперь он не знал, что и делать. В будущем настанет время, когда он снова встретится с Джимом, чтобы обсудить все происшедшее. Но сейчас он не мог решиться на такое. Сейчас он просто не хотел этого делать.

Грейс хорошо чувствовала себя в их компании, но что-то в отношениях Ройбена с матерью изменилось. Она уже более не пыталась понять, что с ним происходит, нет, похоже, она нашла место в своем упорядоченном сознании для феномена, который так долго занимал ее. Но между ней и Ройбеном будто пролегла тень. Ройбен изо всех сил пытался прорвать эту тьму, снова стать ей ближе, как раньше. Быть может, стать ближе всему миру, если у него получится. Но так не случилось. Его мать что-то чувствовала, возможно, лишь разительную перемену в поведении сына, но в ее прекрасном и блистательном мире отныне жил безымянный страх, в котором она никому не признавалась.

Селеста и Морт Келлер отлично чувствовали себя вместе, и Селеста бесконечно пыталась втолковать Ройбену нецелесообразность «уединенного сосредоточения» для человека его возраста. Морт и Ройбен гуляли среди дубов, разговаривая о старинной английской поэзии, которую они оба так любили. Морт привез Ройбену посмотреть последнюю редакцию своей диссертации.

После праздников они переставили рояль в гостиную, где нашли отличное место для него, у дверей в зимний сад, а музыкальную комнату переделали в кинозал, куда вскоре приобрели удобные кожаные диваны и кресла белого цвета, чтобы иметь возможность всем вместе смотреть кино и телевизор, если захочется.

Ройбен начал писать книгу. Это не была автобиография или роман. Она представляла собой нечто отвлеченное, основанное на его собственных наблюдениях, размышлениях о том, что высшие истины, какие способен познать человек, имеют основу в природе окружающего мира.

Тем временем старый полуразвалившийся двухэтажный коттедж, стоявший ниже по склону, гостевой дом, который Ройбен увидел еще во время прогулки с Мерчент, был полностью восстановлен и ждал Фила. Феликс сам выписал чек Гэлтону, сказав, чтобы тот не скупился на расходы.

Он также познакомился с людьми из городка Нидек, представившись сыном покойного Феликса Нидека, вложил деньги в «Таверну», и необходимость продажи отпала. Выкупил магазины, не торгуясь, и собирался сдавать их продавцам по выгодной цене. Важно, объяснил он Ройбену, чтобы семью воспринимали как благодетелей городка. Ройбен понимал, что это просто прекрасно. Был приглашен к ужину, вместе с Феликсом, в дом мэра города, занялся поиском в Интернете возможностей дальнейшего развития идей, высказанных Феликсом.

Тем временем Человек-волк быстро уходил в область легенд, а продажи футболок, кружек и прочей атрибутики, с ним связанной, росли как на дрожжах. В Сан-Франциско уже организовывали туры по местам, связанным с Человеком-волком, продавали костюмы.

Ройбен написал две обширные статьи по заказу Билли, сделав подробный анализ легенд о вервольфах на протяжении всей истории человечества, в том числе о красочных гравюрах с изображениями вервольфов, которые ему особенно понравились, а также творчестве свободных художников, на которое сложно было не натолкнуться, лишь выйдя в Интернет.

Каждую ночь Ройбен охотился в лесу вместе с Феликсом. Они забирались все дальше и дальше к северу, в округ Гумбольдт, охотясь на диких кабанов с их бритвенно острыми клыками, а однажды выследили могучую дикую кошку, куда больше той самки, с которой так легко справился Ройбен. Ройбен не любил охотиться на стадных животных, а также на одиночек, таких как олени и лоси, поскольку они не были убийцами по природе, однако Феликс напомнил ему, что эти животные часто гибнут сами, не менее болезненно и мучительно.