Версия Барни - читать онлайн книгу. Автор: Мордекай Рихлер cтр.№ 71

— И что? Ты полагаешь, надо провоцировать погромы?

— Ха-ха-ха. Ты что думаешь, я шучу? Мы теперь в моде, нас чуть не везде берут с распростертыми объятиями, и молодым уже нет резона жениться на шиксе. Ты оглядись вокруг! Евреи появились в правлениях банков, в Верховном суде и даже в федеральном правительстве. Харви Шварц, эта марионетка Гурского, сидит в сенате. Самая неразрешимая проблема с Холокостом в том, что он сделал антисемитизм неприличным. Впрочем, сейчас весь мир стоит на голове! Ну вот к примеру: если ты сейчас пьяница, это что? Это болезнь. Если ты убиваешь собственных родителей, подкрадываешься к ним сзади с двустволкой и сносишь им головы, как те двое ребятишек из Калифорнии, тебе что нужно? Понимание. Перерезаешь горло жене и гуляешь на свободе, а почему? Потому что ты черный. Извини, пожалуйста, я оговорился — ты афроамериканец. Ты гомосексуалист? — ну ладно, хорошо, таки чего же ты от нас-то хочешь? А! — ты хочешь, чтобы на тебе женился рабби!.. Когда-то о любви не смели говорить впрямую, а теперь знаешь, что вынуждено прятать свой лик? Антисемитизм. Слушай сюда, дружище, не для того мы пережили Гитлера, чтобы наши дети ассимилировались и еврейский народ исчез. Вот скажи ты мне, как ты думаешь, Дадди Кравиц и на этот раз сумеет выйти сухим из воды?

— Использование закрытой информации в коммерции — трудно доказуемая вещь.

(Последний раз я встретил Дадди в аэропорту Торонто, он шел в сопровождении блядчонки-секретарши.

«— Эй, Панофски, вы в Лондон? Сядем вместе!

— Да я вообще-то сперва в Нью-Йорк лечу, там на "конкорд" пересяду, — сказал я, торопливо добавив, что плачу за билет не я, платит Эм-си-эй [240] .

— Ты думаешь, я не могу себе позволить лететь "конкордом"? Вот шмук [241] ! Летал я на нем! Летал, и мне не понравилось. В этот "конкорд" садишься, а там одни мультимиллионеры. Такое не по мне. Д. К. лучше полетит первым классом в семьсот сорок седьмом, с вылетом прямо из Монреаля, чтобы можно было пройти в хвост через клуб и эконом-класс: пусть все эти засранцы, которые на меня сверху вниз поглядывали, увидят, какой я крутой, и подавятся».)

— Я даже надеюсь, — продолжал тем временем Ирв, — что эта их хренова «Парти Квебекуа» наконец выиграет референдум и устроит хороший переполох среди евреев, которые здесь еще остались. Только я советую им на сей раз отправляться в Тель-Авив, Хайфу и Иерусалим. Да. Пока Израиль не заполонили черные Ефиопляне или эти новые русские иммигранты, которые в большинстве своем никакие даже и не евреи. Каково, а? Семьсот пятьдесят тысяч русских иммигрантов! Израилю самому уже грозит сделаться очередной гоише страной. Но несмотря ни на что израильтяне — это единственные антисемиты, на которых мы еще можем рассчитывать. Давай смотреть в лицо фактам: ведь они ненавидят евреев диаспоры. Заговори ты там на идише, тебя тут же головой в унитаз засунут: «А, ты, видимо, очередной еврей из гетто!» Я столько лет жизни на них угрохал, столько денег собрал, через вот эти руки прошло по меньшей мере пятьдесят миллионов долларов, а приезжаю к ним, и мне говорят, что я плохой еврей, потому что не послал туда своих детей жить и воевать с арабами!

Заметочка в коллекцию капризов судьбы.

Моя первая жена Клара никаким другим женщинам не уделяла ни секунды, а в загробной жизни оказалась феминистской святой, зато Вторая Мадам Панофски, йента, [242] которая до сих пор из кожи вон лезет, чтобы посадить меня в тюрьму за убийство, — так вот она действительно превратилась в воинствующую феминистку. Я за ней приглядываю и узнал, например, что каждый Песах она объединяется с шестью другими брошенными женами, этакими современными Боадицеями [243] , и они вместе устраивают чисто женский седер. Начинают с того, что пьют за Шехину — согласно каббале это женская ипостась Всевышнего. Вздымая вверх поднос с мацой, они поют:

Вот блюдо Седера. Блюдо Седера плоско,

И женщина плоска, как это блюдо,

Она пейзаж истории не застит…

Потом идут такие слова:

Почему матерям в эту ночь

Так горько?

Они лишь готовили, мыли, стирали —

Не ели. Они подавали, служили, но не

Славили Бога. Потом

Им читали о предках-отцах;

Где наши матери, где?

Грозные воительницы, сочинившие сию пародию на пасхальную агаду [244] , убеждены, что Мириам, сестру Моисея, только пинали и шпыняли, несправедливо забыв о ее заслугах. Почему, например, в Книге Исхода нет упоминания о колодце Мириам? Да вырезали его, вон он — валяется на полу в монтажной! Зато в устном предании говорится, что это Мириам надо сказать спасибо за то, что сынов Израиля по всей пустыне сопровождал колодец со свежей, вкусной водой. А когда Мириам умерла, колодец высох и исчез.

Дочь рабби Гамалиэля сказала: «Есть гнев в наследии нашем. В пустыне Мириам и Аарон упрекали Моисея: "Одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам?" [245] И сошел Господь в облачном столбе, и вот Мириам покрылась проказою, как снегом, Аарон же не пострадал. С Мириам поступили как с дурной дочерью, которой отец плюнул в лицо и выгнал на семь дней из стана, пока не будет ей даровано прощение».

Ах, Мириам, Мириам, как томится по тебе мое сердце! Плюну я в лицо Блэра, в твое же — никогда.

Сегодня у Мириам день рождения. Ее шестидесятилетие. Будь она со мной, ей бы подали завтрак в постель. Было бы редереровское шампанское «кристаль» и белужья икра, не говоря уже о шестидесяти длинночеренковых розах и шелковом пеньюаре — элегантном, но весьма игривом. И, может быть, еще то дико дорогое жемчужное колье, что я видел в салоне «Биркс». Не то что Герр Профессор Доктор Хоппер, который небось — и-эх! — расщедрится на набор химикатов для определения степени загрязненности воздуха. Или на пару практичных туфель, изготовленных без использования кожи животных. Нет, вот — придумал. Он подарит ей записи песен китов. Ха-ха-ха.