Клопы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Шарыпов cтр.№ 44

С криком: «Лови мента!» – они кинулись к Епротасову. Тот неожиданно побежал. Они поняли, что не догнать, и схватили меня.

Я закричал:

– Я маляр!

Передо мной была косоглазая морда с оскаленными клыками, я боялся, что он не поймет. Но подошел парень в тельняшке и отодвинул всех.

Осмотрев меня, он только заметил:

– Что-то не похож ты на маляра…

Странное свойство психики! Мы смотрели друг на друга, перед мысленным взором моим пронеслись паспорта, кисти, ведра – но я ждал, затаив дыхание, ждал, что он скажет.

Тут прибежали ребята, стали говорить, что я точно маляр, выворачивали мне руки, показывая пятна белил (ведь еще утром я красил рамы на даче). Все были сильно пьяны.

* * *

Потом собрался народ и стал говорить, что Кох прошел всю войну, что он не обидел мухи, и т.д. и т.п.

Из дома № 77 вышел Ипат, и его тут же взяли.

Как показывает экспертиза, Кох был мертвый, когда его ударили головой. Откуда и пошла эта сплетня, что он проделал весь путь, будучи мертвым.

Или еще – что Ипат спустил его с лестницы, т.е. они поссорились из-за бабы. Обидно, что Епротасов отнекивается. Мол, загораживали дома, а когда подошел, Кох был мертв, и т.д.

Неожиданно подтвердился ребенок. Я думал, что это аллегория прокурора. В грудь себя кулаком ребенок, конечно, не бил, а просто шел с отцом, и между ними имел факт примерно такого разговора:

– Антоша, закрой ротик.

– Папочка, что они делают! Бедного дядю бьют!

– Пьяные, ну их, пойдем. Не смотри. Пьяные, шалят и т.п.

Надеемся, что теперь картина является полной.

* * *

Таким образом, факты нами изложены. Теперь ваше дело. После некоторых раздумий мы решили воздержаться от дальнейших комментариев, поскольку двоякое толкование, на наш взгляд, исключено.

В заключение, поскольку осталось место, мы хотели бы раскрыть последнюю карту и задать, в свою очередь, вопрос. Целью его является смещение акцентов поисков. Ибо главный вопрос сегодня, на наш взгляд, не есть «кто», или «что», или «за что», или «в чем», или другой какой-нибудь подобный, предполагающий сидячее, стоячее или даже лежачее положение. Тем более что на все это уже даны ответы. (В чем счастье? В борьбе. За что? За жизнь, честь и свободу будущих поколений. Что делать? Ликвидировать третий период. Кто виноват? Как – кто виноват? Вы. Вы же и виноваты, и больше некому, и т.д.).

Вопрос, на который не получено ответа, звучит так: где?

Алена! Кажется, что и ты о нас думаешь иногда.

Не будь жопой, отзовись… Алена Ивановна, где ты?

Оперативный дежурный позвонил в 21.00.

– Дали горючее. Завтра в семь выезд. От тебя нужен человек с лопатой. Спирт есть?

– Немного было…

– Подкинем.

Положив на рычаг трубку, я сел на диване, где уже начал задремывать перед звонком оперативного, вытер руками лицо. Потом резко встал; минуя проход в ванную, подошел к входной двери; помедлив, открыл ее, выглянул за порог.

От бетонных стен веяло пустотой и холодом. В глубине коридора я увидел неясно очерченную, почти сливающуюся с полумраком фигуру. Блеск белков напомнил мне механика из нашей лаборатории.

– Гриша, ты? – спросил я.

– Ну, я.

Загремел мусоропровод.

– Ты завтра свободен?

– А что?

– Горючее дали.

– Мы же с тобой ездили три дня назад. Тебе что – больше всех надо?

– Лопата по крайней мере у тебя есть?

– Нет.

Закрыв дверь, я двинулся к лифту.

– Вилли! – окликнул меня механик.

Я поглядел на него.

– Вилли, я… У меня действительно нет.

Подождав, не скажет ли он еще что-нибудь, я протянул руку к кнопке лифта, но передумал и направился к лестнице – чтоб разогнать сон.

На лестничной площадке растеклась какая-то жижа; от нее вверх и вниз тянулись следы. Внизу царил еще больший беспорядок. Валялись банки, клочки бумаги, мусор, выметенный из квартир. Над входной дверью свешивались провода от разграбленной сигнализации. Пройдя под ними, я вышел на крыльцо.

В ноздри ударил едкий дым. В синей пелене, сгустившей сумерки, едва просвечивали фонари. Откуда-то слышны были тихие голоса, скрипы.

Засунув руки в карманы, я прошелся под окнами. Кого искать? Зачем? Кто сейчас даст лопату? Лучше выспаться до утра. Решив так, я поднялся обратно на лифте, вошел к себе и упал на диван.

Разбудили меня, однако, звонки. По частоте их я понял: голос. Так и есть. Тип А:

– Говорит «Пионерская зорька»!

– Привет.

– А чего ты хрипишь?

– Только проснулся.

– А сколько у вас времени?

– Полпятого.

– Эх, какая рань!.. Я тебя разбудила…

– Ничего, все равно вставать.

– Ну, расскажи, как вы там живете! Самолеты изобретаете?

– Какие самолеты?

– Ну, как там у вас вообще? Черемуха цветет?

– Нет, наверно… Уже поздно…

– А сирень?

– Не знаю… Тут у нас ее нет поблизости.

– Что ты такие паузы делаешь, ты говори что-нибудь, а то мы опять засоряем космос! Надо что-нибудь важное… Во, слушай! Чуть не забыла! Что такое дольчики?!

– Это такая хреновина, в обтяжку… Вроде штанов… Пестрые…

– Пестрые?..

– Ну да, разноцветные, кубиками…

– А, у меня таких до фига, знаю. Ну ладно, пока, засыпай снова!

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Я положил трубку. И тут же вспомнил, что забыл включить магнитофон. Чертыхнувшись, набрал номер оперативного.

– Это я – Томсон. Сейчас был голос, я запись не сделал.

– Почему?

– Да забыл спросонок.

– Ладно, в журнал запиши. Человека нашел?

– Сам поеду.

– А лопата у тебя есть?

– Три дня назад у них были штатные.

– Хоть черенок возьми.

– Да ну их!.. Они всегда перестраховываются.

– Ну, смотри.

Он положил трубку. Я открыл журнал, сделал запись: «15.08. 4.30. Зв. А. Дольчики». «Когда я это слышу, сердце мое переполняется радостью, почти нестерпимою», – добавил мысленно. Из протокола чьего-то допроса.