Семья Машбер - читать онлайн книгу. Автор: Дер Нистер cтр.№ 103

— Да, именно сейчас. Время не ждет, наше положение висит на волоске, а положение Алтера зависит от нашего: если не мы — то кто же, и если не сейчас — то когда?

— Но зачем такая спешка? — спросила Гителе, и на глаза ее навернулись слезы.

— Это — богоугодное дело, свадьбу не откладывают! Тем более такую, как свадьба Алтера.

* * *

Странно, но факт: после одного или нескольких ударов судьбы человек порой оказывается настолько пришиблен, что ему не хватает сил восстановить разрушенное; он запускает все, а нажитое и благоприобретенное превращает в крохотный сверток, который он возьмет с собою в последний горестный путь, ему предстоящий, — и уходит он от бывшего своего величия.

Удивительно, скажем мы, как Мойше Машбер теперь отвернулся от всех дел, словно их и не было, между тем как другой на его месте еще попытался бы что-нибудь предпринять, совершить последнее усилие — как рыба на песке, как недорезанная птица, — попытался бы привлечь кого-нибудь в компаньоны или получить поддержку другим путем.

Нет, Мойше Машбер выкинул все дела из головы, и главным предметом его забот после смерти дочери стал Алтер… Однажды Мойше увидел его в дни траурной недели, когда тот на пороге столовой столкнулся с Гнесей. Мойше заметил, как Алтер взглянул на нее и как посмотрела на него она… И, несмотря на несчастье, от которого дом еще не оправился, оба они обратили немые взоры к Мойше, как бы напоминая, кем они теперь приходятся друг другу и что им было обещано…

Мойше Машбер сразу понял, что означает их взгляд, и в дни траурной недели, когда Лузи пришел к нему со словами утешения, завел с братом разговор — шепотом, чтобы никто не слышал. При этом кто-то из них вспомнил изречение о том, что смерть близкого человека не должна служить задержкой для намеченной свадьбы. Так гласит закон, и так сложились обстоятельства, поэтому свадьба должна состояться во что бы то ни стало.

Мойше Машбер принялся за это дело так спешно, точно кто-то стоял над ним и гнал его вперед. Он начал присматриваться к Гнесе, и одно ее тело, распиравшее одежду, говорило о том, что она на выданье и что, если бы он, Мойше, не просватал ее за своего брата Алтера, нашлись бы люди из ее, Гнесиного, круга, которые не стали бы ломаться, — кто-нибудь вроде Катерухи или другой.

Мойше Машбер не ошибался насчет Гнеси. Стоило ей появиться на базаре среди мясников, мясорубов и подобных им людей, как эти молодые, веселые парни, глядя на нее, начинали перемигиваться, толкать друг дружку в бок, причмокивая языком, что означало на мясницком наречии: «Вот девка так девка!..»

И даже Мажева, уже знакомый нам помощник мясника Меера Бласа, волновавший многих женщин, при взгляде на Гнесю не раз потирал руки от возбуждения.

Вполне вероятно, что она числилась в его донжуанском списе: Мажева думал о ней, хотел как-нибудь подцепить ее и завести с ней более близкое знакомство.

Когда он узнал — от Катерухи или от кого другого, — что она, эта самая Гнеся, отвернулась от людей своего круга и дала себя просватать за какого-то хворого богатого недотепу, он очень досадовал: во-первых, оттого, что сам упустил случай, а во-вторых, если бы она не досталась ему, то попала бы, по крайней мере, к кому-нибудь из своих, к ремесленнику или мясорубу… И вот, узнав о предстоящей свадьбе, Мажева однажды увидал Гнесю на базаре и стал следить за ней, не упуская ее из виду. А когда она, уходя с базара, направилась домой, то вдруг встретила Мажеву в переулке у глухих ворот.

Гнеся его, разумеется, знала: какая прислуга или горничная не поглядывала на Мажеву, облизывая при этом пересохшие губы? Но, увидав его сейчас с глазу на глаз, возле себя, она очень испугалась. К тому же Мажева заманил ее за ворота, а не пойти на его зов она не могла… Гнеся чувствовала себя птенцом, которого гипнотизирует взглядом змея… Напрасно пыталась она опустить глаза, а руки поднять к лицу боялась. От пугающей близости она ощутила жар, разливавшийся по ногам выше колен. Стоя в ожидании его первого слова, она понимала, что находится в полном его распоряжении: удрать невозможно, кричать — и подавно, а главное, ей и боязно, и приятно от жара, поднимавшегося по ногам.

— Служишь? — спросил Мажева.

— Да, — ответила Гнеся.

Ей было страшно вспомнить, где она служит и с кем теперь связана… Она связана с тем домом, с теми людьми и вдруг встретилась в заброшенном переулке за глухими воротами с мужчиной, да еще с таким, как Мажева…

— Что тебе нужно? — в испуге спросила она.

— Ничего. Я хотел только знать: говорят, ты замуж выходишь за богатого дурня, думаешь, он тебя осчастливит… Так вот, хочу сказать, что пора тебе одуматься. Ведь они даже этого дела толком делать не умеют…

— Какого дела? — не поняла Гнеся и растерянно смотрела на Мажеву.

— А вот этого самого… — ответил Мажева и, подойдя вплотную, крепко прижался к ней крепким молодым телом, показывая без слов, но наглядно, о каком «деле» он говорит.

— Оставь меня! — безвольно отвернулась Гнеся, желая освободиться от его чрезмерной близости, душившей и не дававшей вздохнуть. — Пусти, а то кричать буду.

— За крики у нас бьют по морде и еще кое по чем, — сказал Мажева и, видя, что в подворотне действовать неудобно, так как можно и на прохожих напороться, он освободил ее. — Иди, подумай, — сказал он ей. — Смотри, как бы потом не раскаялась.

Вернувшись домой, Гнеся была бледна и напугана встречей с Мажевой и его предупреждением, которое она в смятении поняла только наполовину. Но больше всего ее испугала близость, ощущение которой еще не прошло, близость, от которой до сих пор подкашивались ноги — точно у курицы, когда петух обхватывает ее и не дает ей пошевельнуться…

Придя с базара, она опустилась на стул, и старшая прислуга, всегда видевшая ее насквозь, прочла на лице Гнеси, что произошло с ней нечто необычайное.

— Что такое? Что случилось? Почему ты так бледна? Зачем присела?

— Ничего, — ответила Гнеся, не считая возможным вспоминать о Мажеве и о встрече с ним даже в разговоре с самым близким ей человеком, со старшей прислугой, с которой она делилась всем.

— А все-таки? Говори, расскажи, ты мне зубы не заговаривай… Встретилась с кем-нибудь, с парнем?.. Говори!

Гнеся опустила глаза. Она не могла отрицать и не хотела признаваться, а старшая прислуга сама поняла и, не желая больше тянуть из нее слова, принялась ее успокаивать, уверять, что все это пройдет, что надо подождать, хозяевам сейчас не до того, они еще не пришли в себя после похорон, но слово их верное, она помолвлена и вскоре, наверное, справят свадьбу.

— Тебе нужно… — говорила старшая, с материнской нежностью склонившись над Гнесей, — конечно, нужно… Тебя распирает… Обручи клепок не держат… Платье — девичье тело… Но подожди, скоро, скоро тебе полегчает.

Встреча Гнеси с Мажевой и утешительная беседа со старшей прислугой произошли как раз в то время, когда Мойше Машбер, заметивший переглядывание Гнеси и Алтера, говорил с Гителе о свадьбе.