Сила меча - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Тедеев cтр.№ 19

— Мама, ну не надо!

— Ты что, хочешь, чтобы я умерла?

— Мама! Ну не надо, пожалуйста! Я был не один, ничего со мной не могло случиться!

— С кем ты был?

— С Олегом Ивановичем…

— Так я и знала!..

— Что ты знала?

— Что не доведёт тебя до добра этот твой Олег!

— Мама!

— Что Олегу нужно от тебя! Куда он таскал тебя ночью? Рассказывай всё, или я сейчас же звоню в милицию…

— Мама, ты что! Какая милиция?! Это же – ОЛЕГ ИВАНОВИЧ! Ты что, действительно думаешь, что он мог втянуть меня во что‑нибудь плохое?! Я всё расскажу, ты только успокойся! Сядь!

— Рассказывай.

Я всё рассказал маме. Почти всё. Она, кажется, поверила. Немного успокоилась. Продолжала делать вид, что сердится на меня и Олега, но я уже видел, что гроза миновала. Что я и Олег уже почти прощены.

— Понимаешь, мам, такое бывает раз в жизни.

— Что, полнолунье бывает раз в жизни?

— Тут не только полнолунье! Тут всё счастливо совпало!

— Да уж, счастливо…

— А разве нет?! И тучи дождевые вдруг разошлись! И Земля именно сейчас пересекает метеоритный поток!..

– …И твой тренер оказался таким же безответственным мальчишкой, как и ты. Могли бы хотя бы предупредить меня! Рявк!

— А ты бы разрешила, если бы предупредили?

— Конечно, нет!

— Ну вот, видишь! Нельзя было предупреждать! Ведь больше ЭТО никогда, ты понимаешь? – НИКОГДА! – не повторится… Ведь самое главное – это то окно разбитое, отражающее луну! Дом вот–вот снесут, и этого фокуса, зрительного парадокса с луной, её отражением и метеоритным следом, когда кажется, что на луне возникает волшебный Меч, этого уже НИКОГДА больше нельзя будет увидеть! Ведь правда, это здорово, что всё так счастливо сегодня совпало? Лапушка, правда ведь, здорово? Мам, вот видишь, и Лапушка подтверждает!

Мама засмеялась, взяла на руки кошку, стала её гладить. Мама просто не умела долго на меня сердиться. Она знала, что я не соврал ей про Меч, мама очень хорошо чувствовала моё враньё. Поэтому напрямую обманывать её я уже давно даже и не пытался. Когда надо было скрыть от неё что‑то, что могло её расстроить или напугать, я всё равно говорил ей правду. Почти всю. Умалчивая лишь самую малость. Но – самую важную малость.

В этот раз я умолчал лишь о том, что Лунный Меч показался мне очень уж настоящим.

Не могу сказать, что сатори, возвращение Камня, прикосновение к Лунному Мечу тут же заметно изменили меня и мою дальнейшую жизнь. Я жил вроде бы как прежде, как будто ничего не случилось. И Олег ни разу потом не заговаривал о Мече. И вскоре я стал склоняться к мысли, что всё‑таки Лунный Меч мне всего лишь пригрезился. А поразмыслив ещё, решил, что на самом деле тогда в Крыму Лунный хрусталь мне вложил в руку Олег. Подошёл к постели, увидел, что мне снится кошмар, и, чтобы успокоить, вложил в руку. И никак не стал разубеждать, когда понял, что для меня появление этого Камня – ожившая сказка. А потом, когда ему показалось, что мне нужна ещё одна “ожившая сказка”, придумал сказку про Меч и подарил её мне. Я, наверное, слишком впечатлителен, а к тому, что рассказывает Олег, вообще очень уж трепетно всегда относился. Вот и “поймал глюк”, наслушавшись его сказок…

От таких размышлений становилась грустно, но это была светлая грусть. Вперемешку с тихой радостью, радостью, что у меня есть Олег. Умеющий оживлять сказки и с царской щедростью дарить их друзьям. И что я – тоже его друг.

А иногда мне казалось, что появление Камня и Меч – всё‑таки не совсем сказки. Или даже совсем не сказки…

Так или иначе, но след в душе Камень и Меч оставили неизгладимый. Особенно – Меч. Я не мог забыть, как моя ладонь сжимала огненную рукоять Меча. Пусть даже выдуманного, но ведь всё равно – сжимала! По–настоящему сжимала! Олег был прав, частица Меча осталась со мной навсегда. А человек с Мечом ведёт себя всё‑таки немного иначе, чем человек без Меча. Даже если этот Меч, хранящийся в душе, невидим для других.

По крайней мере швырнуть Бурого в унитаз – раньше такого бы я не позволил себе даже “при отключенном сознании”…

После моей драки с Бурым школа гудела весь день как потревоженный улей. Подобные события случались у нас далеко не каждый год.

Сенсацией было не то, что тихий незаметный пацан сумел ткнуть Бурого головой в унитаз. Здесь‑то как раз ничего удивительного не было. Бурый вовсе не отличался ни силой, ни умением драться, очень многие сумели бы сделать это не хуже меня. Невероятным было то, что я отважился на это, поднял руку на “шестёрку” самого Тайсона. И не просто избил его, с этим Тайсон ещё мог бы смириться. Но я на свою беду умудрился очень крепко унизить Бурого, “опустил” его. То есть сделал то, о чём втайне мечтала чуть ли не половина школы, но никому и в голову не приходило на самом деле отважиться на такое безумие.

На переменах на меня приходили смотреть из других классов, в один миг я сделался школьной знаменитостью. Нельзя сказать, что я был в восторге от обрушившегося на меня внимания. Внутри всё холодело от тяжёлого предчувствия.

Ребята подходили, похлопывали по плечу, говорили что‑то вроде “Ну ты, блин, даёшь, Макс!”. Один “мелкий” парнишка неожиданно назвал меня “Дебилом”. Не желая обидеть, просто он пару раз приходил в наш клуб, когда там ещё был мой ненавистный тёзка, и запомнил меня именно под кличкой “Дебил”. В школе об этой моей позорной кличке никто почти не знал, и выходка пацана была воспринята как намеренная “провокация”.

Тут же услужливые руки подхватили несчастного мальчишку, его подтащили ко мне вплотную. Видно, недоумки рассчитывали на новое бесплатное зрелище, решив, что раз уж у меня настолько “съехала крыша”, что я “опустил” Бурого, то уж этого пацана, за которым не стоит никто наподобие Тайсона, я сейчас вообще размажу по стенам.

Мальчишка побелел и, заикаясь, стал извиняться. Ох, как мне не понравилось всё это, как напомнило тот случай в Крыму, распахнутые от ужаса глаза Ромки, то, как покорно он опускался на колени… Я молча растолкал уродов, набивающихся ко мне в “шестёрки”, а пацану не очень ласково сказал, что нечего извиняться, я и есть самый настоящий дебил, раз позволял когда‑то себя так называть.

Слова мои тут же были подхвачены и стали передаваться “из уст в уста”. Сегодня что бы я ни сказал, даже последнюю глупость, какой бы дикий поступок ни отмочил, всё было бы воспринято школьной толпой с восторгом, ореол мученического героизма буквально витал у меня над головой.

Я вовсе не чувствовал себя героем. Чувствовал действительно дебилом. Который сам себе подписал чуть ли не смертный приговор. И уже ничего не исправить, теперь ведь не докажешь, что вовсе не собирался унижать Бурого, даже драться с ним не собирался. Да и не стану я ничего доказывать Тайсону! Я точно знал, что не стану. Просто не смогу. Не только из‑за Меча. Случай в Крыму тоже оставил в моей душе неизгладимый след, и Камень, живое напоминание об этом случае, вновь был со мной, лежал в нагрудном кармане. Теперь любые проявления добровольного унижения, бессильной покорности вызывали у меня такое болезненное отвращение, что было оно сильнее любого страха.