Кремль 2222. Транспортное кольцо - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Выставной cтр.№ 5

Толпа злобно зарычала. Кто-то выкрикнул:

– Повесить мерзавца, да и дело с концом!

Выкрик поддержали одобрительные возгласы.

– И я поддержу обвинение – со стороны духовенства, – решительно заявил подавшийся вперед священнослужитель. Это был давно обозленный на семинариста наставник, отец Никодим. Книжник лишь застонал от досады: этот-то чего лезет?

– Я давно заприметил, – продолжил отец Никодим. – В этого мальца словно бес вселился! До своего ухода из Кремля был он юноша кроткий, хотя и вольнодумствовал, случалось. Теперь же стал дерзок и богопротивен. Не искушайте Господа – примерно накажите изменника!

– Да ты, Никодим, похоже, совсем умом ослаб, – раздался новый голос. – Сдается мне, ты сам искушаешь Бога, раз лезешь в обвинители. Или забыл, что тебе по сану не положено в светском судилище участвовать?

Толпа расступилась, и вперед, опираясь на посох, вышел худощавый седой старик в поблекшей от времени рясе. Это был отец Филарет. Авторитет его был достаточно велик, чтобы толпа притихла, прислушиваясь к словам старца.

– Раз в обвинение подались лица духовного звания, я уравновешу чаши весов правосудия, – ровно проговорил отец Филарет. Сдержанно поклонился князю, повернулся к дьяку Судебного приказа:

– Обвинение, вроде как, высказалось? Не пора ли дать слово защите?

– Да, конечно, – почтительно закивал дьяк и повысил голос: – Слово предоставляется защите!

– Вот и славно, – сказал отец Филарет. Обернулся к толпе. – Люди добрые, не все из вас принадлежат к моей вере, но все знают меня и не могут упрекнуть в неправедности моих суждений…

Старец помолчал, вслушиваясь в одобрительные возгласы. Кивнул и продолжил:

– Я не берусь утверждать, что этот юноша не делал ничего из того, о чем говорил представитель Тайного приказа. Ложь противна мне, и я не хочу строить защиту на лжи. – Филарет указал на насупившегося Книжника. – Он и сам мне признался: да, бежал, да, ранил нескольких служителей Тайного приказа. Возможно, за это и следует наказать. Но где здесь измена? Он бежал потому, что его не хотели слушать! Он бежал от несправедливости. Каково слышать подобные обвинения тому, кто рисковал жизнью ради спасения целого народа? И даже двух разных народов, что теперь пытаются жить и бороться вместе! Почему же его обвиняют во всех смертных грехах? Не потому ли только, что он перешел кому-то дорогу?

Теперь заволновались боярские ряды. Особенно возмущался, фыркая и вскрикивая, Малюта. Князь жестом остановил волнение. Филарет продолжил:

– Вы же видите: он сам пришел на суд, как до этого сам вернулся к нашим стенам, когда Кремлю грозила опасность. Он не скрывался, не бежал – он пришел, чтобы биться с нами!

– Он сам привел дружину к Кремлю! – выкрикнул Данила, стоявший в первом ряду участников Вече. – Он прислал нам послание, без этого мы просто не успели бы!

– Именно он разомкнул Кольцо, снял блокаду и дал нам еще один шанс на выживание, – сказал Филарет. – Не все из вас это знают, как не знают и многого другого. Как же вы можете судить его?

На этот раз в людском гомоне послышалась растерянность.

– Как же ты предлагаешь судить его, отче? – с почтением спросил князь. – Как ни крути – обе стороны в чем-то правы.

– Может быть, «полем»? – насмешливо выкрикнул Малюта. – Ты готов выйти на «Божий суд», отче?!

Бояре расхохотались. Засмеялись и в толпе, представив, как старец выходит биться за интересы изменника. «Божий суд», он же «поле» – вещь страшная, это не языком чесать.

– А что же, – неожиданно серьезно сказал отец Филарет. – «Божий суд»? Пусть будет так. Бог справедливее толпы. Согласен ли ты, княже?

Филарет посмотрел на князя. Тот задумался ненадолго, сказал, чуть прищурившись:

– А пусть решит Вече! Не зря же оно здесь собралось!

– Согласно ли Вече – решить дело «полем»? – крикнул дьяк Судебного приказа.

– Согласно! – заволновалась толпа.

– «Поле!»

– «Божий суд!»

– Это по справедливости!

– Да будет так! – торжественно провозгласил советник.

Старец перевел взгляд на Книжника.

Тот был бледен. Он не мог поверить, что отец Филарет так с ним поступит, подведет его к этой черте. «Поле» – это не словесная перепалка. Это настоящая схватка, к которой обвинение наверняка подготовилось лучше. Он, Книжник, воин никудышный, и коли выставят против него крепкого опричника, привыкшего к хорошей драке да владеющего тайными приемами, – его дело труба. Если, конечно, за него не вступится кто-то. Может, Данила?

– «Поле» так «поле», – усмехнулся опричник. И сделал знак кому-то позади себя.

Это было худшим из того, что предполагал семинарист. Из толпы, через оцепление, вышел здоровенный дружинник. Книжник растерянно перевел взгляд на Данилу, стоявшего поблизости. Увидев растерянное лицо ратника, понял, что проиграл.

Данила никогда не станет биться с товарищем по оружию. Никакие слова и высшие интересы не будут для него сильнее боевого братства. Опричники здорово просчитали его.

Филарет невозмутимо стоял в центре арены.

– Напоминаю, – торопливо выкрикнул дьяк, – духовное лицо не может биться с ратником!

– Я знаю, – отозвался отец Филарет. – Да не смог бы ратник поднять на меня руку, и «Божий суд» бы не состоялся.

– Видать, придется ему самому биться, – глядя на Книжника, оскалился ратник. Только не было в этой улыбке доброжелательности: воин искренне считал Книжника изменником и предателем.

– Не придется! – разнеслось по Ивановской площади, и толпа удивленно замерла, глядя на нового человека, появившегося в центре судного круга. Кому-то уже довелось его видеть здесь, многие узрели впервые, но и первые, и вторые не скрывали любопытства. Ведь этот человек совсем не был похож на кремлевского. Одежда, оружие, длинные светлые волосы и рубленые черты лица выдавали в нем воина народа вестов. Потомка врагов, неожиданно ставшего союзником.

– Зигфрид! – Книжник подался вперед и зашипел от боли, когда крепкие пальцы стражников стиснули его плечи.

Воин глянул на обвиняемого и, не изменившись в лице, едва заметно подмигнул ему. После чего спокойно направился к центру арены. Стражники не сводили с него настороженных взглядов, но не препятствовали, повиновавшись знаку отца Филарета.

– Я готов драться за него, – объявил Зигфрид.

– По какому праву?! – выкрикнул опричник. – Ты не кремлевский, и негоже тебе в «Божий суд» лезть!

– Вот как? – усмехнулся Зигфрид. – Может, мне негоже было и за Кремль биться, когда на него Орда наседала? Может, и Книжнику негоже биться, раз вы считаете его нелюдем?

– Да хватит болтать, давай все решим делом! – нетерпеливо отмахнулся ратник. – Каким оружием драться хочешь?