Сказки должны кончаться свадьбой - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Стрельникова cтр.№ 2

Кузине, как и еще двум десяткам ‘счастливиц’ предстояло, в согласии с договором, отправиться на север, в недружелюбные объятья холодных ветров, на границу Запретного края.

Почти тридцать лет назад хмурые Серые Воины спасли Барию от нашествия чудовищ, порождений черной волшбы, наступающих из северных льдов, где говорят, по полгода царит ночь. А теперь девушкам предстояло стать частью оплаты за спасение.

Никто не знает, откуда они пришли, и какая трагедия заставила целый народ искать себе место под солнцем, известно только, что появились Серые внезапно, сплоченной, хорошо вооруженной армией, за которой следовал обоз с детьми и женщинами, предложив свою помощь Барии и двум сопредельным государствам, находящимся на грани отчаяния перед угрозой, от которой не было защиты.

Не бесплатно. Но в тот момент правители готовы были отдать хоть бы и луну с неба любому, кто сможет отогнать чудовищ, оставляющих после себя только смерть и пепел, от границ. Серые же Воины просили совсем немного - землю, где можно поселиться, право спокойно торговать и жен. Двадцать одну молодую женщину, здоровую и способную рожать, благородных кровей каждый год. Среди самих Серых женщин и детей было слишком мало. Причин они не объясняли.

Разве семь девушек, пусть даже и благородных, в год для государства это плата? А в качестве земель для поселения отдали все, что лежит севернее реки Брины. Пустошь и лес, до самых скалистых отрогов, до Запретного края. Пусть самим своим существованием Серые Воины стерегут границы. Все равно прибыли от тех земель никакой - одно беспокойство. А там, глядишь, породнятся с нами, смешаются в один народ, думали правители…

Серые Воины отогнали орду обратно за горы, заняли предложенную землю и с тех пор надежно берегли границу. Вот уже тридцать лет ни одной черной твари не видели люди. А Серые удивительно быстро отстроили замки и форты, наладили торговлю, иногда за большие деньги их нанимали телохранителями сильные мира сего. И не было никого надежнее и вернее Серых Воинов. Они не предавали и не били в спину, в любых обстоятельствах держали слово. Но, в то же время, и родниться не спешили, держались друг друга, старались лишний раз не покидать свои холодные и опасные земли.

Их не любили и боялись, терпели, как необходимую защиту, как спасение, хотя толком про них ничего не знали. Даже ‘Серые’ - это всего лишь прозвище, за одинаковый цвет кольчуг и оружия. Они просто не возражали против такого названия до тех пор, пока оно не стало почти официальным. За силу и обособленность, правильность и непонятность, рядом с которыми отчетливо становятся видны собственные слабости и грешки, их считали колдунами и оборотнями, продавшими свои души. В страшных сказках, которые так часто рассказывают дети, они по ночам превращались в зверей, рыскающих в поисках кровавой добычи.

Раз в год, поздней осенью, когда на Брине устанавливался крепкий лед, Серые Воины пересекали границу своих земель и приходили в столицу Барии, куда съезжались все выбранные девушки из трех стран, и забирали свою дань. Тогда же решались все политические и торговые вопросы.

Иногда они привозили письма от увезенных ранее, но там не было ничего кроме общих фраз, приветов и заверений в благополучии. Обратно ни одна из девушек не вернулась. Не приезжали и родившиеся от этих браков дети.

А неизвестность всегда страшит гораздо более ведомого и понятного зла.

Отбор невест производился по жребию, среди всех благородных незамужних девушек, за месяц до приезда Серых.

Я в силу происхождения участия в нем не принимала, и, откровенно говоря, почти никогда о нем не думала.

Просто в один определенный день в году мои кузины уходили из дому на рассвете, одетые в свои лучшие платья. И все время до их возвращения мне приходилось прилагать титанические усилия для того, чтобы не дать тетушке сорваться в истерику. В этот день никто в городе не наносил визитов и не устраивал никаких приемов. На следующее же утро жизнь возвращалась в колею, и, по молчаливому соглашению, до следующего года никто не вспоминал об этом дне. В конце концов, шанс угодить в ‘невесты’ к Серым был настолько невелик, что никто в нашем городке никогда всерьез не волновался об этом.

Но в этот раз все пошло иначе. Как будто бы мое неожиданно проснувшееся, пусть пока и молчаливое сопротивление, подтолкнуло события в другое русло.

Кузины, против обыкновения, вернулись неожиданно быстро, не отправившись, как всегда на радостях за абсолютно ненужными, но такими заманчивыми покупками. Старшая, Мелинда, была бледна как полотно, а Элси плакала навзрыд. Судя по косметике, стекшей с ресниц на щеки, и по покрасневшему носику, слезы лились давно. Внятного рассказа нельзя было добиться ни от одной.

Увидев эту картину дядя, барон Гронг, схватился за сердце, а тетушка совсем неаристократично грохнулась в обморок, прямо в мои объятья. Если уж плакала никогда не унывающая хохотушка Элси - дело было плохо. А еще хуже оно становилось от того, что у меня не хватало сил удерживать массивные телеса моей родственницы. И я, отдуваясь, могла думать только о том, как бы перепоручить ее в чьи-нибудь другие руки, или хотя бы опереть дражайшую родственницу о стену. Трагичность момента была утеряна.

Когда тетушку привели в сознание, дядю напоили сердечными каплями, всех слуг выставили из комнаты, а обе барышни наконец-то смогли внятно говорить, оказалось, что несчастливый жребий вытащила Мелинда, а Элси просто сильно переживала за сестру. Во время их рассказа я находилась при тетушке - принося нюхательные соли и воду, расслабляя шнуровку, подавая платок, и потому услышала все из первых уст. Осознав страшную новость, тетушка снова попыталась потерять сознание, Элси выразительно зашмыгала носом, а дядя упрямо сжал губы и посмотрел на Мелинду.

- Что скажешь? - спросил он ровным, невыразительным голосом.

- Разве у меня есть выбор? Я исполню, что должна, отец, - ответила она, поднимая глаза, несмотря на слезы, дрожащие на ресницах у краешков огромных синих глаз. Мел, любимица отца, с детства отличалась не только красотой, но и спокойной рассудительностью, и сейчас в очередной раз доказала это.

Грешно радоваться чужому горю, но в тот момент, хлопоча вокруг полубессознательной баронессы, я поняла, что кузина вытянула не только свой, но и мой жребий. У нас отныне одна судьба на двоих.

По условиям договора заключенного с Серыми, каждая девушка могла взять с собой служанку, если та добровольно или из преданности согласится на этот шаг. Почти всех девушек сопровождали до границы верные люди, но только немногие, особо верные, уходили вместе с хозяйками, разделяя их судьбу. Серые принимали всех.

Дядя называл меня ‘бессердечной гордячкой’ за то, что я никогда не просила о снисхождении и ни на что не жаловалась. Порой мне еще и дополнительно влетало за это. Но в тот день я бы наступила на горло своей гордости, я готова была умолять, стоя на коленях, прося позволить мне сопровождать сестру и заботиться о ней. Этого не понадобилось.

Если бы барон захотел насладиться видом моего унижения или испуга, ему бы это удалось, но нежелание отправлять дочь в неизвестность совсем одну пересиливало личную неприязнь. Не имея права приказать мне отправиться следом, дядя предложил мне выбор. Надо ли говорить, что я ответила? Любая судьба казалась лучше нежеланного замужества. Боюсь, что мое согласие ехать в неизвестность было гораздо более искренним и радостным, чем согласие на брак. Этого нельзя было не заметить. И получив мое согласие, не смог отказать себе в попытке уколоть меня, чтобы хоть так высказать гнев за свалившееся на его семью несчастье. Во время всего разговора в его глазах пряталась презрительная насмешка. Спасибо, хоть меня в колдовстве не обвинил.