Рэвенделу не составило никакого труда провести связующую линию между тем, что король не слишком жалует Кукловодов и Механиков, и присутствием здесь одного из самых могущественных людей Нэрфиса. Деньги из казны зачастую обходили гильдии, чьи представители собрались в одном зале, стороной, а для развития непременно требуются финансы. Теперь понятно, откуда они берутся.
– Приветствую вас, господа, – вежливо улыбнулся Алан, сняв шляпу, – и вас, леди. – Он поклонился Эмилии Норетт, и уже начавшая седеть женщина, встав, ответила ему тем же.
Сидящие за столом также поднялись со своих мест, почтительно склонив головы перед важным гостем.
– Рад приветствовать вас от лица гильдии Кукловодов, господин Рэвендел, – певуче произнес Миравин Ластрен, хотя в его голосе и слышалось тщательно скрываемое презрение. Как любой другой эльф, один из Мастеров-Механиков не жаловал темную магию, которой, по слухам, пользовался Рэвендел.
– Механики также выражают свое почтение. – Пусть Берт фон Фентрешниц вежливо улыбался, в его красноречивом взгляде несложно было прочитать, как он на самом деле относится к Алану и любым другим магам, хоть вместе, хоть по отдельности.
– Рад нашей новой встрече, господин Рэвендел, – широко улыбнулся Осьминог. – Как поживает малышка Джессика?
– Спасибо. Гораздо лучше, чем раньше, – сдержанно ответил Алан, вспомнив девушку, спящую на прежнем месте, завернувшись в плед. Когда он уходил, Джессика лишь пробормотала что-то неразборчивое и снова уснула. – Но сейчас речь пойдет о другом.
– Конечно-конечно. – Осьминог вежливым жестом указал Алану на пустующий стул, и тот занял предназначенное ему место. Винсент, подобно каменному изваянию, замер за резной спинкой.
Устроившись на не самом удобном стуле, Алан взглянул на своих собеседников – все они были насторожены, за исключением, пожалуй, Осьминога. На лицах присутствующих отражались их внутренние переживания и сомнения. Эмоции Тройки Мастеров были понятны, за последний месяц их и без того немногочисленная гильдия сократилась почти на треть. Механиков расстраивала перспектива потерять своих единственных сторонников, к тому же они воспринимали столь чудовищное уничтожение марионеток личным оскорблением, ведь именно гномы собирали большую часть сложных механизмов, помогающих кукле функционировать, или, как выражались Кукольники и Механики, – жить. С Осьминогом также все было ясно, он еще ночью четко обозначил Алану свою позицию, а теперь еще выяснилось, что мистер Освальд Кушрэн возлагает на гильдию и совет какие-то надежды.
– С вашего позволения, я сразу перейду к делу, – начал Алан и, когда все присутствующие согласно кивнули, продолжил: – Вы все уже знаете, что убийца унес не один десяток жизней ваших коллег и их кукол. Я уверен и в том, что ни у кого из вас нет сомнений, что за всем этим стоит та же личность или личности, на чьей ответственности и остальные подобные убийства в Нэрфисе.
Присутствующие вновь согласно закивали.
– Ранее подобные убийства свершались не чаще одного в два, а то и три месяца, иногда жертв не было и по полгода, но в последнее время мы стали невольными свидетелями повышения активности преступников. Я говорю преступников, поскольку считаю, что один человек не в силах расправиться с опытным Кукловодом и его марионеткой точно так же, как с волшебником, если тот подготовлен к нападению.
– Мы с вами полностью согласны, господин Рэвендел. – Сплетя пальцы в замок, Осьминог подался вперед, положив локти на столешницу. – У вас есть какие-нибудь идеи или догадки?
– Я могу с уверенностью сказать, что на месте преступления не обнаружено никаких следов магии, сами же раны нанесены, предположительно, острым предметом, скорее всего ножом, но я не исключаю и когтей.
– Позвольте, господин Рэвендел, – вмешался Карвус Дравнин, и его скрипучий голос отразился от гладких каменных стен. – Вы считаете, что за убийствами могут стоять заблудшие?
– Я не утверждаю ничего подобного, но допускаю такую возможность. – Алан кивнул. – Раны, нанесенные убитым, не характерны для заблудших, ведь те, словно дикие твари, разрывают свои жертвы на части. – От внимания Рэвендела не укрылось, что Осьминог улыбнулся при слове «твари».
– Но и пятеро заблудших не справились бы с Мистхом и его Архирой, в любом случае бой вышел бы слишком шумным и привлек бы много внимания, точно так же, как расправы со жрецами или магами, – задумчиво произнесла Эмилия Норетт. – А все убийства произошли абсолютно без свидетелей.
– Скажу даже больше, леди Эмилия, на убитых почти нет следов боя, лишь ужасные раны, полученные при извлечении внутренностей. – Эти слова Алана заставили присутствующих нервно переглянуться.
– То есть как это – нет? – Берт фон Фентрешниц, дернул себя за ус, едва не вырвав его. – Марионетку не так-то просто не то что убить, даже застать врасплох.
– То-то и оно, господа, – мрачно согласился Алан. – Соответственно, я могу предположить, что преступником или же наживкой может быть кто-то, хорошо знакомый убитым. Кто-то, способный ослабить их бдительность. Но кто может быть хорошо известен сразу и Жрецам, и Механикам, и Кукловодам, и Магам? Причем известен настолько, что они могли позволить себе расслабиться в его присутствии? Основываясь на этом, я предполагаю, что убийца действует не один. Возможно, у него имеется целый ряд сообщников, вхожих в те или иные круги нашего общества.
– Если кто-то подходящий имеется и он состоит в нашей гильдии, – ласковый голос Эмилии Норетт дрогнул. – То есть среди нас есть предатель? Чудовище?
– Это невозможно! – Ясные глаза Миравина Ластрена не мигая уставились на Алана. – Я ручаюсь за каждого члена гильдии!
– Однако предположение господина Рэвендела остается весьма точным, – протянул Осьминог, взглянув на Алана, который с ледяным спокойствием выдерживал недовольный взгляд эльфа. – Что вы предлагаете?
– Призовите своих людей к осторожности и прервите любую гильдейскую деятельность, хотя бы на время. – Алан пожал плечами. – Отдохните немного в каком-нибудь укромном месте, к примеру, на острове Веселья. Там, по крайней мере, все будут защищены от волшебства, если преступник им все-таки пользуется.
– Вы хотите сказать…
– Да, господин Миравин, вы должны призвать всех своих людей, находящихся в Нэрфисе, вернуться в гильдию, бросив все дела, и всем вместе укрыться где-нибудь.
– Но наши Кукловоды несут стражу города в «Летучих рыбах», – возразил Карвус Дравин. Насколько знал Алан, этот Кукловод отдал «Летучим рыбам» двадцать лет жизни и в свое время даже возглавлял их.
– Они смогут вернуться к службе, когда угроза минует, кроме того, если все члены гильдии будут на глазах друг у друга, то со всех вас спадет подозрение.
– Со всех нас… – эхом повторила слова Алана Эмилия Норетт, настороженно посмотрев молодому человеку в глаза. – Вы подозреваете всех, господин Рэвендел?
– Лишь следую фактам, – сухо ответил Алан, ловя на себе недовольные взгляды.