Комерс. Тем, кто не дожил - читать онлайн книгу. Автор: Ефим Дикий cтр.№ 43

При этом барышня любила, как она это называла, «гулять по крышам». В смысле пропасть на недельку, а потом томно объясняться.

– Тань, я тебе неделю дозвониться не могу, беспокоиться уже начал! Где тебя носило, осмелюсь поинтересоваться?..

– Да как тебе сказать, Сереженька… Общалась с интересными людьми… Гуляла по крышам… Один грузинский кинорежиссер… В общем, не важно: сейчас-то я с тобой. В смысле приезжай прямо сейчас.

Грузинские режиссеры, белорусские режиссеры – к особым комплексам девушка была не склонна. Я, собственно, тоже – но постоянный промискуитет странным образом сочетался с ревностью; даже годы безумного блядства в докторской тусовке не смогли этого вытравить.

С белорусским режиссером вообще получилось смешно. Довольно известный не только у себя на родине человек, прославившийся дико оппозиционным фильмом «Обыкновенный президент». В какой-то момент он решил «сменить концепцию» и использовать Татьяну в деловой плоскости. А именно – открыть под нее в Москве филиал своей конторы.

Контора проработала где-то год, причем занималась почему-то не вопросами кино, а банальным обналом – впрочем, довольно мелким. В январе Танька пожаловалась мне, что ей, кажется, не присылают обещанную долю с операций, довольно значительную. Я, изучив за два часа бухучет, обнаружил, что белорусы кинули барышню где-то на трешку грина.

Нет, понятно, что «незаработанные деньги – не потерянные», но как-то обидно. Мы разработали план, и на первом этапе все шло замечательно.

Последний транш Татьяна обналичила через меня. Сумма была несколько больше обычной, и режиссер со своим старшим партнером приехали в Москву лично. Встретив гостей столицы на вокзале, мы привезли их прямо на Гашека (никоновцы еще не переехали), благо рядом. Каким-то странным образом в компании оказался еще и режиссер Геннадий Полока (тот самый, снявший «Интервенцию» и еще несколько хороших фильмов). Воистину лазаревский офис как магнит привлекал знаменитостей – даже после бегства самого Шестакова.

Забив для переговоров «главный кабинет начальства», я призвал для внушительности Краба – и начал базар:

– Господа, мы должны вам шестнадцать штук грина, я правильно считаю? Двенадцать – последний транш, и еще четверка – хвост за прошлый год.

– Все правильно, – согласились белорусы.

– Замечательно. Вот деньги. – Я открыл кейс с упаковками долларов и выдержал паузу. Пауза тянулась долго, кинодеятели насторожились. – Но тут есть небольшой нюанс. Вы, по нашим расчетам, задолжали трешку Татьяне. Думаю, будет правильно этот вопрос решить прямо здесь, на месте. То есть три тысячи я забираю, а остальное отдаю вам.

Гости заволновались и пытались возмутиться. Краб сделал грозное лицо и начал демонстрировать какую-то особо хитрую распальцовку.

– Если вы беспокоитесь о методике подсчетов, – невозмутимо продолжал я, – то тут все нормально. Я пересчитал все цифры и по квартальным балансам, и по «черной» бухгалтерии. Если угодно, можем вечером вместе посмотреть выкладки; убедите, что я не прав, – все недостающее сразу верну. Вы ведь у Татьяны ночевать собрались?.. Вот там вечером и встретимся. На этом предлагаю закончить – а то у вас ведь встречи днем, вот и господин Полока заждался.

Геннадий Иванович мялся в углу: он вообще не понимал, что происходит. Белорусы поняли, что положение безвыходное, и предложение приняли.

Вечером встретились вчетвером и посмотрели бумаги. Кинобизнесмены согласились с моим аргументами, и вопрос как бы был снят. После чего полночи вполне доброжелательно выпивали, а для вящего комфорта мы освободили им квартиру. Татьяна поехала ко мне, прихватив и Тоби.

Когда мы покупали Тоби на Птичке, то даже не представляли себе, какой он породы. Танька просто увидела меховой комочек, приблизилась, чтоб лучше рассмотреть, – и тут комочек ее лизнул. Кто ж знал, что из него вырастет здоровенная московская сторожевая!.. Еще и ревнивый: на меня он смотрел не особо добро, а во время постельных забав постоянно норовил залезть на кровать.

Это, кстати, был не первый подарок даме «борзыми щенками»: Ирке в Пензу была отправлена именно что борзая, афганская – тогда эта порода была в моде.

Ночь прошла нормально – не считая того, что Тоби заглянул в комнату к матушке, изрядно ее напугав. Утром Татьяна с псом уехала домой – и вот тут начались неожиданности.

– Сереж, у меня тут странности, – сообщила она мне по телефону. – Ребята уже уехали, и куда-то исчез факс.

– Ну не они же забрали – мы с ними вроде все вопросы решили…

– Ну, они же его мне и купили год назад, так что… Погоди, погоди… Ох ты елки-палки – и печать пропала…

В общем, выяснилось, что белорусы с квартиры забрали все, что имело отношение к фирме: так сказать, «свернули сотрудничество».

– А ты как думал, – веселился Игорь, – опустил людей на трешку грина по базару и теперь думаешь, что после пары бутылок водки вы друзьями стали?.. Вот же простая душа!

С Игорем, бывшим сожителем Насти, мы общались достаточно часто. Он оказался вездесущим человеком: хорошо знаком с Греком, а одним из его деловых партнеров и вовсе был второй муж Татьяны, к которому она позднее и вернулась.

Сама Настя тем временем воспитывала сына и вместе со своим «болгарским найденышем» собиралась эмигрировать в Штаты. Муж уехал первым – так что на какое-то время и этот мой роман получил очередное продолжение. Сводившееся, правда, все больше к совместному распитию водки, хотя и не только.

Насчет белорусов Игорь оказался совершенно прав. Хотя факс и прочая мелочь (еще и чужая) на трешку грина ну никак не тянули. Для сравнения: за двушку примерно в это же время я купил у брата Никоновой вполне приличный девятилетний «опель», первую в жизни иномарку.

С машинами у меня было весело еще со времен тусовок с Доктором. Умение проебывать тачки мы поставили на широкую ногу: то угонят, то еще что. Да и потом это ценное качество никуда не пропало: белую «шестерку» через пару месяцев после покупки угнали, пока я отдыхал в Коктебеле; в ментовку пошел только через неделю после обнаружения пропажи. Ну а на злосчастном «опеле» Краб умудрился в ночи снести автобусную остановку, после чего машину пришлось продавать на запчасти.

Комиссаров чуть позже выступил еще остроумней, попав на очередном «Москвиче 2141» (сколько ж их у нас было? Штуки четыре, если не все пять!) в занос и изрядно покалечив разом пяток машин.

– Саша, ты же по доверенности управляешь? – поинтересовался я в ответ на его звонок с места происшествия.

– Ну да. Тачка на Макса записана.

– Так и вали оттуда немедленно. А Доктор пускай ее в угон подает.

В угон подать не успели: красавцы напились и угодили в ментовку за нарушение общественного порядка. Макс потом долго отмазывался от потерпевших (до внедрения ОСАГО было еще далеко, и автостраховка была скорее экзотикой). Сам я в какой-то момент пришел к выводу, что лучше вообще без машины: от нее одни хлопоты. Тем более что после аварии на Варшавке за руль больше не садился: как-то боязно.