Комерс. Тем, кто не дожил - читать онлайн книгу. Автор: Ефим Дикий cтр.№ 37

Доктор явился в храм в состоянии, близком к невменяемому. Антон и впрямь был ему человеком не чужим, да и кличку Безумный Макс носил не просто так. Когда священник в проповеди заговорил о том, что сейчас называют толерантностью, Доктор повернул ко мне зареванное лицо.

– Сейчас я ему в ебало садану!

– С ума сошел!

– Нет, ну а хули он!..

– Держи себя в руках.

Обстановка была нервная. На похороны я решил не ездить: не люблю это дело, а отрицательных эмоций и так получено по самые не балуйся. Захотел слегка развеяться – зайти потереть по делам к Акулюшину: его новая контора находилась поблизости, на Никольской (только-только переименованной из улицы 25-го октября). Прошел по залитой солнцем Тверской, потом через Охотный ряд – вот и узкий проход у метро «Площадь революции».

Миша со своими ингушами занимал первый этаж уютного особнячка по диагонали от ГУМа, в двух шагах от Кремля. Остальную площадь занимала нашумевшая контора с загадочным названием «Идигов продукт». Тоже ингушская, как потом выяснилось, а «Идигов» – всего лишь фамилия хозяина фирмы. Ничего таинственного.

Акулюшина в конторе не оказалось, встретили меня его партнеры, те самые немолодые ингуши. История с Пряником была давно забыта – по крайней мере о ней давно уже никто не вспоминал.

– Что такой мрачный, Сергей? – спросил старший, Иса. По лицу моему было видно, что настроение и впрямь далеко от радужного.

– Да вот, с отпевания возвращаюсь.

– Что случилось?

– Да вот, приятеля зарезали. Отпели, на похороны не поехал: и так тоскливо.

– Кто зарезал?

– Да непонятно. Вроде кавказцы какие-то. – Слов типа «черные», а тем более «звери» употреблять явно не стоило. При том, что в общем-то хотелось.

Впрочем, хватило и нейтрального термина. Нет, никто не побледнел от гнева и не повысил голос: «расклад не тот». Зато пришлось выслушать еще одну лекцию, что люди разные бывают, а Бог у всех один, только называется по-разному. И среди русских-де есть хорошие люди, а есть нехорошие, и у нерусских то же самое. Не важно, кто ты по крови, – главное, чтоб человек был, а не говно. В общем, не надо всех, кто с Кавказа, мазать черной краской, как-то так.

Я почему-то вспомнил бешеные глаза Сулеймана и превращенное в кровавую пельменину лицо Пряника. Вспомнил, но виду не подал. Скомкал переговоры (собственно, особой конкретики и не было, разве что выяснить, что в Москве происходило, пока мы с Доктором по круизам разъезжали) и отправился домой. Развеяться явно не удалось.

По пути вызвонил из автомата одну из бесчисленных знакомых, зазвал на вечер к себе. Купил в ларьке, на углу напротив ипподрома, две бутылки водки для пущего веселья. В общем, все как обычно. Можно сказать, жизнь продолжается.

Кажется, вечером что-то подобное я и сказал. За очередным тостом с дамой, когда чокаться уже было можно.

Следующие полгода угар продолжался. Среди самых странных воспоминаний – поездка с Сашками в Мекку рыбаков Скнятино под Калязином.

Здоровый образ жизни, как же. Я потом посчитал: в день по две пачки сигарет и две бутылки водки на рыло, какая уж там рыбалка! До кучи культурная программа: пара книжек сумасшедшего конспиролога-антисемита Григория Климова и кассет шесть группы Kiss, которые прихватил меломан Марков.

И ладно бы водка. С собой на остров взяли стакан шмали, половину которого Краб на второй день отдыха запихал в плов.

Перло меня от этого плова долго. Суток трое до конца не отпускало, чуть ли не до возвращения в Москву.

А ребята остались на острове. «После чего приехал Макс, и тут оно началось», – рассказывали они потом.

Доктор прихватил с собой в Скнятино остатки того самого «американского» ЛСД. И как-то раз по ошибке заглотил добрую его половину. После чего начался, по описаниям, уже какой-то натуральный ад; хорошо, что я этого уже не застал.

Макс вообще нравился мне все меньше и меньше: у него откровенно ехала крыша. Природная агрессивность переходила уже в откровенный садизм заодно с постоянной готовностью затеять драку, не важно с кем. Как-то раз его едва не пристрелили в обычной (хоть и очень уж длинной) автомобильной пробке на Садовом: вольно же Доктору было послать на хуй ехавших по соседней полосе кавказцев, а потом еще и выйти на них из машины с ножом.

Загулам с непонятными персонажами и совсем уж левыми бабами Макс стал уделять все больше времени, работа отходила на второй план. Доходы падали, к тому же какая-то червоточинка появилась и в наших личных отношениях. Сыграла, конечно, и история с Настей, но дело не в этом: просто тусовка себя потихоньку изживала.

И к весне уже почти изжила. Нет, какие-то совместные проекты продолжались, но видел я Доктора все реже. Да и удовольствия от этих встреч особо не испытывал.

До завершения партнерства оставалось немного, но концовка получилась совсем уж неприятная, даром что сильно затянутая.

Одна из главных моих ошибок 90-х – почти полное непонимание того факта, что если из-за человека практически всегда возникают проблемы, то нужно немедленно слать его как можно дальше – и, главное, ни под каким видом не иметь с ним дел. «Человек-проблема» – об этом Рон Хаббард писал, да и не только он.

Вот и с дивным Колей Гуревичем была такая байда. То есть по концовке он всегда отвечал имуществом за очередные косяки, но растягивалось это на месяцы. И главное – принцип: замутишь что-то с Колей – гарантированно наживешь грандиозный геморрой. Но кто же знал, что на сей раз гимор получится настолько глобальным.

Короче говоря, Николай объявил мне, что у него нарисовалась какая-то феноменально крутая контора, которая и обналичку умеет делать (причем быстро и недорого), и деньги в траст берет под какие-то нечеловеческие проценты – и вообще пальцы веером, сопли пузырями. А руководит всем этим некий финансовый гений с неимоверными связями – даром что ему 19 лет.

«Гения» я увидел, когда мы с Колей вышли из офиса покурить. Улица Гашека на Маяковке представляла собой летом 93-го тихий переулок, где и трафика особого не наблюдалось. Стоим у подъезда, курим – и тут со скрипом шин подлетают два «лендровера» – причем головной паркуется аккурат в задницу стоящему поблизости «ниссану». С водительского сиденья джипа в окружении охраны вываливается очень молодой, но уже успевший изрядно полысеть крендель и эдаким бодрячком бежит к входной двери. Зрелище комичное – и довольно странное: шесть здоровенных дядек-охранников и малюсенький плешивый юнец с горящими глазами.

– Э-э, уважаемий! – пошел было на перехват хозяин «ниссана», благообразный полный кавказец. – Зачем ви паврэдили маю машину?!

– Не сейчас, не сейчас, – бросил на ходу гений. – Очень тороплюсь, две встречи подряд. Вот моя визитка – свяжемся и все решим.