Женская тетрадь - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Москвина cтр.№ 39

Итак, мы можем себе представить то, что сильнее притяжения к женщине– эдакий трагический русский пьедестал мужских антипобед, где первое и второе место будет занимать бутылка, а третье шприц. Несмотря на резвую прыть шприца, все-таки в России массы по-прежнему тянутся к «большой воде», и бутылка – основной враг любой семьи.

Мужчины наши горестными толпами пропивают потенцию где-то к сорока годам. После этого женщины вызывают у них раздражение, слегка прикрытое показным равнодушием. Их тусклые глаза оживляются только при виде одного предмета – бутылочки. Та искра, что освещала раньше их разговоры о женщинах, целиком наконец уходит в разговоры о бутылочке, в покупку бутылочки, в распитие бутылочки. Даже упоминание о бутылочке им мило и приятно. Они начинают приветливо и ласково улыбаться.

Где же исток беды?

Есть такое понятие – «импринтинг», впечатывание в душу первых впечатлений. Об этом механизме много в свое время писал великий психотерапевт и по совместительству писатель Михаил Зощенко. Мы сейчас возьмем для исследования только младенцев мужского пола, потому что вопрос о женщинах сложен и уведет нас в дебри. Итак, откуда получает питание мужской младенец?

Младенец получает питание из груди. Когда его кормят как положено, он лет до полутора знает, что счастье, жизнь, радость, покой – в груди. Если при этом ему изредка дают чай в бутылочке, это не нарушает общего впечатления. Так, нюанс. Деталь, не изменяющая общего пейзажа. Счастье – в груди! И, став взрослым, мужской младенец будет тянуться и к самой груди, и к тому, что напоминает форму груди (купола, к примеру).

Но кормление грудью давно уже, и все чаще, подменяется искусственным вскармливанием из бутылочки. И мужской младенец, которого вскармливают из бутылочки, начинает уверяться, что счастье, жизнь, радость, покой – в бутылочке! В этой стеклянной подружке, которую он, окрепнув, уверенно держит ручонками, к вящему умилению родных. Что ж удивляться, что младенцу нравится впоследствии не только содержание бутылочки, но даже сама ее форма, облик, заветный образ.

Вот так вот! Кого кормили грудью – потом тянется к груди.

Кого кормили из бутылочки – потом тянется к бутылочке.

Отдельно стоит драматическая группа мужских младенцев, которых сначала кормили грудью, а потом стали прикармливать из бутылочки и вскоре перешли чисто на бутылочку. Это, прямо скажем, Гамлеты. Они всю жизнь будут с переменным успехом решать – где же именно расположены счастье, радость, покой и жизнь? Что выбрать? Куда сильнее тянет? Короче говоря, грудь или бутылочка?

Видите, как далеко мы зашли в поисках истока беды. Вот, женщины, что получается – свое счастье и свое несчастье мы куем, как водится, своими руками!

Остановила машину – такую машину, про которую за версту видно, что она остановится и даму-работницу подвезет: белые с ржавью «Жигули», с разбитым ветровым стеклом. Классика! Однако за рулем сидела не классика, то есть не добродушный чернявый «ара», лихо обгоняющий на своей консервной банке жуткие танки-внедорожники, где гордо сидят самые низкорослые и кривоногие представители титульной нации и воображают, будто надо много ума, чтобы ездить по европейскому городу на внедорожнике…

Нет.

За рулем сидел китаец.

Тихо играла китайская музыка.

Я подумала: все, началось.

Китаец не стал спрашивать меня, где находится Суворовский проспект, не торговался, не заламывал цену, не приставал за мои деньги с расспросами, не рассуждал о погоде, но ловко и бесшумно достал карту, посмотрел на нее две секунды и умно и красиво домчал меня наилучшим маршрутом, причем молча.

Тихо играла китайская музыка… Мы знаем, что это неизбежно, не правда ли?

В Китае, да будет вам известно, вследствие перекосов социальной политики мужчин на восемнадцать миллионов больше, чем женщин. И у этих восемнадцати миллионов почти нет шанса найти себе женщину, потому что женщины в Китае – дефицит, редкость, ценность, они дорого стоят, они не всем достаются, они не валяются как мусор под ногами, они знают себе цену.

А рядом с Китаем расположена совсем другая страна. Там в дефиците не женщины, а мужчины. Там женщина ничего не стоит, за нее даже в роддоме выносящей младенцев медсестре дают денег в два раза меньше, чем за мальчика. Эта страна так деградировала, что ценность женщины именно как женщины у нее стремительно приближается к нулю. За обесчещенных девочек никакие отцы и братья не мстят. Девственность считается уродством, ее никто не обожествляет, не охраняет. Любой сколько-нибудь здоровый мужичонка может портить девок десятками – они сами лезут, да только никому неохота их портить, потому что бутылка для мужичка из этой страны в сто раз желаннее Елены Прекрасной. Здесь мужчины так мало зарабатывают, что женщины поголовно вынуждены трудиться, причем зачастую на тяжелых неквалифицированных работах. Их часто бьют мужья. Еще чаще бросают без средств к существованию. В тупых комеди-шоу, которые заполоняют телевидение, их вдобавок изображают мерзкими глупыми животными. Женщина с детьми – матрона, опора любого государства! – здесь растет как сорняк, никем не поддержанная, так что даже на пешеходном переходе никто из кривоногих внедорожников не остановится, если матрона с детьми задумает перейти дорогу. Кроме того, даже по численности выходит труба – женщин здесь гораздо больше, чем мужчин.

Интересно, на сколько миллионов.

Уж не на восемнадцать ли?

Если да, то изящный по своей изощренной насмешливости замысел Провидения понятен.

Тут – не хватает восемнадцати миллионов. А там – лишнего ровно на восемнадцать миллионов.

Миллионы, миллионы тихих, непьющих, работящих китайцев, для которых женщина – это не мусор, а приз за доблесть, награда, свет, желанная цель, венец трудов! Просто даже по закону сообщающихся сосудов этот полуполный сосуд не может не перелиться в соседний полупустой…

Неужели есть на свете такие глаза – пусть узкие, плевать! – в которых наша баба, не модель, не красотка, но обыкновенная, добродушная, работящая, милая, надежная баба, которая может родить нормальных здоровых детей, может вести хозяйство, – представляет из себя, наконец-то, полновесную, настоящую ценность? Боже! Эти глаза обязаны срочно материализоваться на русском свете!

Так что, девочки, учим срочно китайский. Не для того, чтоб на нем разговаривать – это лишнее. Китайчики сами выучат русский и, поселившись на наших просторах, мигом обрусеют. Кстати, они, конечно, должны принять православие, а по этической части это народ довольно высокого сорта, правда догматики. Тут уж ничего не поделаешь. Ну, ничего. Притерпимся… А китайский надо выучить, дабы разговаривать со своим милым по душам – для радости и веселья.

Я хоть и буду в стороне от этого процесса – мыши, я стратег! – но на всякий случай уже прикупила биографию Конфуция и Мао Цзэдуна.

Не помешает.

2008