Бегство охотника - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Абрахам cтр.№ 47

А если полиция ищет человека, который убил европейца — что ж, тогда, возможно, его двойник и не будет так уж переживать из-за исчезнувших денег. Рамон усмехнулся. Вряд ли его повесят дважды за одно преступление. Он представил себе, как осядет в Амадоре, а может, прикупит себе простенький домик где-нибудь на южном побережье. Как только он выправит себе документы, он сможет взять напрокат новый фургон. Ну, по крайней мере до тех пор, пока не заработает на собственный. Он будет просыпаться на заре под шум морского прибоя. Один, на кровати, слишком узкой для двоих. Елена, в конце концов, получит себе второго, двойника. А тот, соответственно, ее. Рамон сможет начать все сначала. Подобно сбросившей кожу змее, он сможет оставить за спиной свою старую, серую жизнь. Может, даже пить станет меньше. Не будет больше шататься по барам и затевать драки. Убивать людей или позволять им пытаться убить его. Он станет кем-то новым. Сколько людей мечтали о таком — и многим ли из них выпал шанс осуществить это?

Все зависит от того, удастся ли ему добраться до южных краев прежде, чем отвердеют рубцы на его коже и загрубеют волосы. Прежде, чем морщины на его лице сделаются такими же глубокими, как у его двойника, чем потемнеют родинки. Рамон не знал, как скоро это может случиться, но уж наверняка долго ждать не придется. Черт, всего несколько дней назад он был не более чем оторванным пальцем, а сейчас почти вернулся уже в нормальное состояние.

Высоко в небе один из энианских кораблей, мигнув, исчез — и почти сразу же возник снова. Это остывали его прыжковые двигатели. Внутри у Рамона все сжалось при воспоминании о том, каково в такие мгновения находиться на борту корабля. В первый раз это случилось, когда они со старым Паленки и его шарагой только-только улетали с Земли. Корабль сошел со стационарной орбиты и начал удаляться от планеты — как взлетающий фургон, который все никак не выровняется. Рамону запомнилось, как вдавило его в спинку перегрузкой, когда включились двигатели. Ощущение было, как если бы он спускал горячую воду из ванны — ну, или как слабость после секса. Даже мышцы казались слишком тяжелыми для его костей. Он улыбнулся Жирному Энрике — черт, сколько лет он вообще не вспоминал даже Жирного Энрике! Паренек улыбнулся ему в ответ. Они оставляли за спиной все, и ко времени, когда их путешествие подойдет к концу, все, кого они знали, с кем говорили, кого боялись, кого трахали — все умрут от старости. Он читал про конкистадоров — те, ступив на землю Нового Света, сжигали свои корабли. Вот Рамон, и старый Паленки, и Жирный Энрике, и все остальные делали то же самое. Земля для них умерла. Все умерло, кроме будущего.

Рамон тряхнул головой, но мозг отказывался выключать воспоминания. Их отлет с Земли снова стоял у него перед глазами, только на этот раз он мог и думать, и видеть то, что находилось перед ним: реку, энианские корабли, звезды и восходившую на востоке полную луну. Воспоминание воспринималось не как иллюзия присутствия, но скорее как яркий сон.

Первое, о чем он подумал, едва ступив на борт энианского корабля, — это как странно здесь пахло: кислотой, и солью, и чем-то напоминающим пачули. Паленки жаловался на то, что у него от этого болит голова, но возможно, это сказывался уже его рак. Они разгрузили и закрепили оборудование, следуя разноцветным полоскам на стенах, отыскали свои каюты, перекусили (перегрузка при разгоне оказалась даже немного приятной) и как раз улеглись по койкам, когда взвыла сирена и включились на разогрев прыжковые двигатели.

Именно так представлял себе Рамон ощущения при инсульте. Весь мир сузился в одну точку, звуки разом отдалились, а потом пространство вообще перестало существовать. Он так и не сформулировал для себя, что именно изменилось за время прыжка. Все осталось на прежнем месте: отвертка, которую он только что обронил, так и не долетела еще до пола, и все же он знал — знал, — что прошло черт знает сколько времени. Что много всякого произошло, а он и не заметил этого. Омерзительное ощущение.

Кажется, через неделю после этого он впервые увидел энию. Рамону запомнилось, как самодовольно улыбался Паленки, собрав свою бригаду на инструктаж, — как вести себя с хозяевами корабля. И тут в открытый люк вкатилось…

Рамон закричал. Воспоминание исчезло, вокруг не было ничего, кроме реки и леса. Сердце колотилось как бешеное, пальцы стискивали рукоять ножа с такой силой, что костяшки побелели. Он шарил взглядом по деревьям, по поверхности воды, готовый дать отпор хоть самому дьяволу, если тот вдруг объявится перед ним с огненным клинком в одной руке и бичом в другой. Или бежать. Образ энии — массивного, похожего на валун тела; влажных, похожих на устриц, непроницаемых глаз; бахромы нахмуренных ресниц; неправдоподобно маленьких, хрупких ручек, торчавших откуда-то из середины тела; едва заметного вздутия в том месте, где прятался в складке плоти клюв — медленно бледнел в памяти, и вместе с этим отпускал Рамона страх. Он заставил себя рассмеяться, но смех вышел так себе — слабый, натянутый. Трусливенький такой смех. Он замолчал и сплюнул; злость распирала ему грудь.

Маннек и этот бледный долботряс в пещере превратили его в нюню и размазню. Черт, он всего только вспомнил про Тех-Кто-Пожирает-Малых, а уже хнычет как девчонка.

— А пошли они все… — сказал он. На этот раз в голосе его слышалось этакое рычание, и это ему понравилось. — Не боюсь я этих проклятых тварей.

Вернувшись к костру, он еще пребывал в дурном настроении, а это означало, что ему стоит держаться более осторожно во избежание стычки со вспыльчивым и раздражительным двойником. Костер прогорел до углей, двойник все еще спал у огня. Рамон раздраженно подумал, что первое дежурство вновь выпадает ему. Он подбросил в костер веток и листвы, подул на угли, и огонь снова разгорелся. Сырые ветки шипели и трещали, зато стало светлее и теплее. Умом Рамон понимал, что костер может как отпугивать опасность, так и привлекать ее. Чем ярче огонь, тем труднее разглядеть все, что находится вне круга света. Впрочем, сейчас его это не тревожило: он просто хотел хоть какого-то pinche света.

Луна взошла и начала медленно подползать к зависшим на стационарной орбите энианским кораблям — Большая Девочка; ближе к рассвету вдогонку за ней покажется еще одна, обращающаяся по более низкой орбите Маленькая Девочка. Рамон подождал еще немного, злясь на то, как мало тростника нарублено и сколько еще работы предстоит. Дождавшись, пока большой бледный диск окажется прямо над ними, он решил, что самое время будить второго. Простой оклик не дал результатов, к тому же простая попытка звать кого-либо другого собственным именем слишком действовала на нервы, чтобы повторить ее еще раз. Вместо этого он подошел к двойнику и тряхнул его за плечо. Тот застонал и отодвинулся.

— Эй, — произнес Рамон. — Я полночи гребаных продежурил. Ваша очередь.

Двойник перекатился на спину и насупился, как судья.

— О чем это ты, мать твою? — сонно спросил он.

— О дежурстве, — объяснил Рамон. — Я отстоял первую смену. Теперь вставайте вы, а я посплю.

Двойник поднял раненую руку, словно хотел протереть ею глаза, злобно ощерился и проделал эту операцию левой рукой. Рамон отступил на шаг и раздраженно смотрел на то, как двойник делает неудачную попытку встать. Когда тот заговорил, голос его звучал еще яснее, но благодушия в нем не прибавилось.