Веер - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко cтр.№ 155

Я посмотрел в мягко светящиеся фасеточные глаза и напомнил себе, что это чудище в какой-то мере было человеком.

– Да.

– Обычная история, насколько мне известно. – Робот мягко коснулся моего плеча. – Функционалы с течением времени утрачивают умение любить… и всегда недооценивают силу этого чувства. Ты полностью лишился своих способностей?

– Нет. Они проявляются иногда. Мне кажется, что в тех случаях, когда я стою перед серьезным выбором.

– Правильно. Ты не вернулся в полной мере в свою реальность, Кирилл. Ты продолжаешь оставаться помехой в ходе времен. Песчинкой в океане, которую носят волны.

– Да ты поэт…

– Был. Не важно. Ты хочешь отомстить?

– Хочу закрыть для функционалов Землю. Так же, как закрылся ваш мир или Твердь.

– Мы закрылись по-разному. Твердь ведет войну. Мы изолировали себя на уровне тонких структур пространства. Никто и никогда больше не проникнет в наш мир, и мы никогда не сумеем выйти вовне.

В голосе робота была печаль.

– Я сочувствую.

– Спасибо. Не важно. Я не совсем человек и не испытываю подлинной тоски по родине. Но мне неприятно то, что происходило во время вторжения. Человек, чье сознание лежит в основе моего, погиб от рук функционалов. Я хотел бы нанести функционалам урон, который помешает повторению подобного.

– Наши желания совпадают, – пробормотал я. – Вот только я бы еще хотел вернуться домой…

– Я должен тебя предупредить, что шансы на это исчезающе малы.

– Я знаю.

– Тогда мы – союзники.

Союзники – в этом слове всегда есть элемент временности. Союзники Второй мировой благополучно разругались, едва закончив войну, да и во время войны уже готовились к будущему противостоянию. Советский Союз распался – и теперь отношения между бывшими союзными республиками куда хуже отношений с прежними врагами. Так и в обычной, человеческой жизни – часто ли мы употребляем слово «союзник»? Друг, товарищ, единомышленник – запросто. А в слове «союзник» будто заложен будущий раскол. Он не друг. У нас просто общие интересы. В какой-то одной сфере и на какой-то определенный период времени.

Ох, зря Советский Союз назвали Союзом! Заложили лингвистическую мину под будущее. А стоило хотя бы поинтересоваться, откуда взялось слово «союзник»! Две с лишним тысячи лет назад так называли подчиненные Риму области Италии, которые обязаны были во всем помогать Риму, но сами никаких прав не имели…

Я вздрогнул, сообразив, что рассуждаю на тему, о которой никакого представления раньше не имел. Способности функционала прорезались.

Значит, я делаю выбор.

Та часть меня, которая, если верить роботу, вообще к человеческой плоти и крови не имеет никакого отношения, моя «измененная вероятность», проснулась и любезно предлагает мне доступ к энциклопедическим знаниям.

Я недолго колебался.

– Хорошо. Мы союзники.

– Я нуждаюсь в человеческой помощи. – Робот поднялся. – Вход в здание открывается только для людей. Как ты видишь, я не слишком подхожу под определение человека. Мне приходилось ждать появления людей, чтобы попытаться войти в строение.

– Эй! – Я тоже вскочил. – Так ты уже пытался?

– Да. Иногда здесь появляются люди. Авантюристы, искатели приключений, охотники за сокровищами. Если мне удавалось их задержать, то я отвечал на их вопросы и предлагал совместный поход в башню.

– И много таких было?

– Шестьдесят два человека. Совпадение с количеством лет, проведенных мной здесь, случайно. Иногда люди не появлялись три, четыре года. Самый большой перерыв прервало твое появление – девять лет.

– Замечательно. И что они спрашивали, что ты им отвечал?

– Они задавали другие вопросы: есть ли в здании сокровища, есть ли у нас шансы войти туда и выйти обратно. Я отвечал, что сокровища есть и шансы – тоже.

– И все соглашались?

– У них не было выбора. Я объяснял, что не могу допустить широкой утечки информации о себе. Они должны были идти со мной – или погибнуть сразу. Они предпочитали идти.

– И гибли?

– Да.

– Просто чудесно! – Я уставился в безразличные стеклянные глаза. – Ты не добрый робот, верно?

– У меня есть цель. Ты всегда бываешь добрым?

– Но я… – Я замолчал. Что «я»? Человек? Так и передо мной человек в металлическом теле. Он не связан никакими законами, он поступает свободно.

– Они шли сюда, зная, что рискуют и могут погибнуть. Им хотелось приключений и сокровищ. Они получили приключения, и у них был шанс обрести сокровища. Все честно.

– Ты и мне поставил бы этот выбор?

– Если бы ты отказался – конечно. Но ты же не отказался. Ты сам хочешь туда попасть. Разве не так?

Логика – штука хорошая. Хоть и подлая.

– Почему они погибли?

– Я не знаю точно. В здании есть контрольный центр на входе. Он впускает людей и подвергает их какому-то испытанию. Я лишь частично контролировал ситуацию. Кто-то держался дольше. Кто-то был уничтожен сразу. Поскольку ты функционал…

– Бывший! – все-таки не удержался я.

Робот помолчал и терпеливо повторил:

– Бывших не бывает. Ты функционал, и у тебя гораздо больше шансов пройти. Я оцениваю твои шансы как один к трем.

– Спасибо, утешил… А что за механизм оценки?

– Да просто в голову взбрело.

Я не выдержал. Я расхохотался. Умирающая, но мстительная металлическая чушка с чувством юмора и потугами шутить! Великолепный союзник! То что надо!

– Тебе стало легче? – спросил робот, терпеливо дождавшись, пока я прекратил смеяться.

– Да, отпустило немножко… – Я поднял с земли автомат. – Далеко тут идти?

– Пять минут. Ты почти дошел до здания.

– Чего-нибудь умное можешь мне сказать? Как пройти этот… контрольный центр?

– Нет. Я даже не знаю, стоит ли тебе врать или говорить правду.

– Так мне будут вопросы задавать?

– Вероятно, да. Вероятно, это строение обладает собственным разумом.

– Ты меня восхищаешь! И мы стоим тут, рядом, и все это обсуждаем? А если оно нас слышит?

– Я полагаю, что это не имеет никакого значения.

– Ну так пойдем, – резко сказал я. – Хватит… лясы точить.

– Если ты пройдешь, то должен будешь отдать приказ, чтобы пропустили меня, – сказал робот.

– А допустим, я не отдам такой приказ? Что тогда?

– Тогда я останусь снаружи, – тоскливо сказал робот. – Когда срок моего существования истечет, я подойду к этой пропасти, она наиболее отвечает моим целям, и брошусь вниз. Неразумно оставлять открытым то, на что могут наткнуться аборигены. К тому же я не хочу, чтобы мое тело разбирали местные умельцы. Мне остается только верить тебе.