Повстанцы настороженно оглядывали зал, как будто опасались, что кто-нибудь из гвардейцев может в любую минуту узнать их и поднять тревогу. Гвардейцы, впрочем, не слишком обращали внимание на происходящее вокруг. Откровенно говоря, я впервые видела, чтобы у них был такой несобранный вид. Взгляды их блуждали по залу, некоторые заметно нервничали. Я даже обратила внимание на то, что один или два из них были плохо выбриты и вообще выглядели неаккуратно. Впрочем, это было важное мероприятие. Может быть, они просто сбились с ног.
Мой взгляд перескочил на королеву Эмберли, которая разговаривала со своей сестрой Аделью и ее многочисленными отпрысками. Королева просто сияла. Для нее это был долгожданный день. Она будет любить Крисс, как родную дочь. Я ощутила мимолетный укол зависти.
Обернувшись, я вновь посмотрела на Избранных, и на этот раз мой взгляд упал на Селесту. В ее глазах читался недвусмысленный вопрос: «О чем ты так беспокоишься?» Я едва заметно покачала головой, давая ей знать, что я проиграла. Она скупо улыбнулась и одними губами произнесла: «Все будет хорошо». Я кивнула, пытаясь поверить ей. Она отвернулась, засмеявшись чьей-то шутке, и я впервые посмотрела вправо, вглядываясь в лицо гвардейца, стоявшего на карауле рядом с нашим столом.
Но Аспену было не до меня. Он оглядывал собравшихся в зале, как и остальные парни в форме, но лицо у него было такое, будто ему не давала покоя какая-то мысль. Словно он решал в уме сложную головоломку. Мне очень хотелось, чтобы он посмотрел в мою сторону, может, попытался бы объяснить без слов, что его так тревожит, но он этого не сделал.
— Пытаешься назначить ему встречу? — осведомился Максон, и я резко отвернулась.
— Нет, разумеется нет.
— Впрочем, меня это не волнует. Сегодня днем родные Крисс приедут, чтобы отпраздновать событие в семейном кругу, а твои — чтобы забрать тебя домой. Последнюю выбывшую из состязания не принято оставлять одну. Она обычно склонна совершать театральные поступки. — Он держался так холодно, так отчужденно. Как будто это был не Максон, а кто-то другой. — Дом можешь оставить себе, если хочешь. За него уже заплачено. А вот письма я хочу получить обратно.
— Я прочла их, — прошептала я. — Они меня очень тронули.
Он фыркнул, как будто услышал что-то смешное:
— Понятия не имею, чем я думал.
— Пожалуйста, не надо так. Пожалуйста. Я люблю тебя. — Я сморщилась, готовясь расплакаться.
— Даже не вздумай, — процедил Максон. — Ты сию же секунду улыбнешься и будешь улыбаться до самого конца.
Я сморгнула слезы и слабо улыбнулась.
— Так пойдет. И чтобы никаких истерических припадков, пока не вышла из зала, ты поняла? — Я кивнула. Он в упор посмотрел на меня: — Я буду рад, когда ты уедешь.
Процедив последнее слово, он улыбнулся и вновь устремил взгляд на Крисс. С минуту я сидела, разглядывая собственные коленки и стараясь медленно дышать, потом нацепила на лицо улыбку.
Когда я вновь подняла глаза, то не отважилась больше ни на кого смотреть. Боялась, что не смогу исполнить последнее желание Максона. Вместо этого я принялась разглядывать стены зала. Именно поэтому я заметила, как большинство гвардейцев отступили от них и, вытащив из карманов лоскутки красной материи, повязали их на лоб.
Не понимая, что происходит, я смотрела, как один из гвардейцев с красной повязкой подошел к Селесте вплотную и в упор выстрелил ей в затылок.
Пальба и крики раздались одновременно. Зал огласился хриплыми криками боли, лишь усугубившими какофонию из скрежета ножек стульев, грохота падающих тел и топота охваченной паникой толпы, бросившейся к дверям со всей возможной для людей на высоких каблуках и в костюмах скоростью. Крики мешались со звуком выстрелов, отчего вся картина становилась еще более ужасающей. Я не в силах была отвести от нее глаз. За несколько секунд я успела увидеть невозможное количество смертей. Тщетно я искала в охваченной паникой толпе короля с королевой. Они как сквозь землю провалились. Я не знала, удалось ли им спастись, или же оба погибли. Думать об этом было страшно. Я поискала глазами Адель с детьми, но их тоже нигде не было видно, и это было еще ужасней.
Максон рядом со мной пытался успокоить Крисс.
— Ложись на пол! — велел он ей. — Все будет в порядке.
Я посмотрела вправо, на Аспена, и открывшаяся картина на миг заворожила меня. Он стоял на одном колене и, прищурив один глаз, хладнокровно стрелял в толпу. Должно быть, он был очень уверен в своей меткости.
Краем глаза я заметила, как сбоку мелькнуло что-то красное. Внезапно перед нами вырос гвардеец-повстанец. Едва в мозгу у меня возникло это слово, как все сразу встало на свои места. Энн рассказывала, как-то раз уже было такое, когда повстанцы проникли во дворец, переодевшись в форму дворцовой гвардии. Но каким образом они ее раздобыли?
Крисс снова закричала, и тут до меня дошло, что все те гвардейцы, которые были отправлены охранять наших родных, вовсе не дезертировали. Они были убиты и давным-давно лежали в земле, а их мундирами завладели повстанцы. Те самые, что устроили побоище в этом зале.
Вот только практической пользы от этой информации в данный момент не было ровным счетом никакой.
Я понимала, что нужно спасаться бегством, и Максону с Крисс тоже, если они хотят жить. Но вместо этого я застыла в оцепенении, глядя, как повстанец вскидывает пистолет и наводит его на Максона. Я посмотрела на Максона, а он посмотрел на меня. Жаль, что я так и не успела ничего ему сказать. Я отвернулась, снова глядя на грозную фигуру с красной повязкой.
Губы повстанца искривились в усмешке. Очевидно, решив, что так будет даже забавней, он легонько повел дулом пистолета и прицелился в меня.
Я даже не подумала закричать. Я вообще была не в силах шелохнуться. Все, что я успела увидеть, — это серый пиджак Максона, когда он бросился ко мне.
Я полетела на пол, но не в ту сторону, куда должна была. Максон промахнулся, пролетев передо мной. Уже лежа на полу, я вскинула глаза и увидела надо мной Аспена. Он подбежал к столу и с разбегу перевернул кресло, в котором я сидела, а сам прикрыл меня сверху своим телом.
— Все, сейчас я его прикончу! — закричал кто-то. — Найдите короля!
Послышались торжествующие возгласы. И новые крики боли. Их было так много! Едва я вышла из оцепенения, как меня вновь оглушил шум. Кресла и тела с грохотом падали на пол. Гвардейцы перекрикивались, отдавая друг другу приказы. В воздухе свистели пули. Это был настоящий ад.
— Ты ранена? — перекрывая шум, прокричал Аспен. Кажется, я мотнула головой. — Не двигайся.
Он поднялся, принял устойчивую позу, прицелился и несколько раз выстрелил. Взгляд у него был сосредоточенный, но тело казалось расслабленным. Судя по тому, куда он метил, к нам пытались подобраться еще повстанцы. Если бы не Аспен, им удалось бы добиться своего.
Бегло оценив ситуацию, он снова бросился на пол: