Эхо небес - читать онлайн книгу. Автор: Кэндзабуро Оэ cтр.№ 27

Это в его духе — низводить важные вопросы, подобные этому, к интерпретации частицы «анти» в греческом слове Antikhristos, а потом слать открытки специалистам по классическим языкам и удивляться, не получая от них ответа. Конечно, возникает подозрение, что он слегка не в себе, но его сдвиг вызывает теплое чувство. И хотя для него все это неразрешимые проблемы, я подозреваю, что всем нам, остальным, он дает ключик к чему-то, что спрятано в глубинах его сознания, и, хотя его речь сумбурна, «проповеди» тем не менее пробуждают в нас интерес к сущности его мыслей.

Собираясь и впредь руководствоваться его размышлениями, я продолжаю делать упражнения, которые мы зовем медитацией. Второе Пришествие неизбежно, и апокалипсис наступил. Мир, созданный «космической волей», заканчивает свое существование. От начала времен и по сей день все объединено в единый процесс. Но по мере приближения к концу жизнь все больше уплотняется. (Миё как-то сказала, что время становится более и более концентрированным — как в концентрате апельсинового сока, — и теперь все мы в Круге повторяем это.)

Маленький Папа говорит, что способность чувствовать плотность или концентрированность времени определяет качество жизни в мире, двигающемся к концу. И поэтому мы занимаемся медитацией — учимся чувствовать плотность времени. Придет день, говорит Маленький Папа, когда те, кто способен ощущать непрерывное уплотнение категории «сейчас», достигнут — либо с помощью слов, либо в молчании — глубокой гармонии. К тому времени на земном шаре появятся миллионы Кругов, подобных нашему, и в некий день они объединят свои усилия и добьются того, что не под силу даже Ватикану. Все вместе мы — результаты Творения — пошлем ясный ответ «космической воле», которая создала мир, а теперь завершает Творение с помощью апокалипсиса. Миё говорит, что во всех уголках Земли люди получат сигнал со спутника, посмотрят по его команде вверх и громко выкрикнут «Аминь!». Таким образом, независимо от того, где окажется в этот момент «космическая воля», наш общий голос придет к ней сразу со всех сторон.

На людей, способных ощущать, как — с ходом приближения к концу времен — плотность времени увеличивается все стремительнее и стремительнее, мы смотрим как на некое множество антихристов, так что мне делается понятным желание, довлеющее сознанию Маленького Папы, — желание, чтобы префикс «анти» означал «до».

Как я уже сказала, медитация — это система, которую он разработал, чтобы мы смогли научиться чувствовать все возрастающую плотность времени. Он не похож на человека с научным складом ума и, безусловно, не является человеком действия — теперь мне жаль, что назвала его похожим на вас, разве что без очков, — но я уверена, что он принадлежит к той породе людей, которые, сосредоточившись на чем-то одном, способны создать методику, позволяющую распространять свои мысли дальше и дальше. Именно так он пришел к идее создания Круга. Каким бы примитивным это ни казалось, мы занимаемся здесь медитацией, настраивающей нас на большую чувствительность к концентрированности времени.

В идеале надо прийти к ощущению этой плотности, просто все время живя «сейчас». И бывают моменты, когда это все же удается, но гораздо чаще ты не способен поймать это ощущение, сколько бы ни старался. Система, разработанная Маленьким Папой, учит брать наиболее яркие из прожитых событий и мысленно переносить их в настоящее. Не вспоминать то, что прошло, а делать так, чтобы «сейчас» и другое время, не совпадающее с «сейчас», и еще одно, тоже существовавшее обособленно, — все разворачивались бок о бок друг с другом как несколько параллельно идущих нитей… Добившись этого, вы действительно чувствуете, как возрастает плотность времени, как происходит ее удвоение, утроение… В качестве визуального подспорья у нас нарисованы радуги: и на стенах общей комнаты, и в спальнях.

Я приняла этот медитативный комплекс без всякого сопротивления. Собственно, и переехала сюда в первую очередь ради него. После события в Идзу я ни на минуту не переставала думать о Мусане и Митио. Даже когда мысли о них отходили на задний план, стоило мне осознать это, и они снова оттесняли всё. Это было страшнее всего — о том же писал в своих письмах Саттян. Каждый день был агонией. Мысль, что так будет до гроба, изнуряла; все глубже уходя в отчаяние, я порой приходила, к заключению, что единственный выход — самоубийство. Но мой уход из жизни привел бы к тому (по-моему, я уже говорила вам об этом), что образы Мусана и Митио, которые продолжают жить в этой моей ни на что не пригодной голове, сразу окажутся стерты. А это означало бы, что я не только не воспрепятствовала самоуничтожению моих детей в реальной жизни, но еще и изгладила их следы, живущие в моей памяти… А значит, как бы я ни страдала, я не имею права себя убивать.

С этими мыслями я жила, пока Маленький Папа не посоветовал мне вот что: «Ты говоришь, что страшное „сейчас“, предваряющее трагедию и следующее за ней, постоянно живет у тебя в мозгу вместе с реальным „сейчас“. Почему бы тебе не ввести и еще одно „сейчас“, добавив к первым двум то „сейчас“, когда дети были живы и счастливы?»

Медитация и есть комплекс мер, используемых для достижения этой цели. Наставляя меня в разговоре с глазу на глаз, Маленький Папа сказал, что можно сделать так, чтобы воспоминания о несчастье работали мне на пользу. «Если не удается отогнать эти страшные воспоминания, попробуй сделать обратное: сама двигайся им навстречу. Но пестуй не сожаления, не чувство, что тебе не расплатиться за содеянное. Научись оживлять случившееся и переносить его во время, проживаемое тобой сейчас. Если научишься, обретешь третье „сейчас“ — то время, когда была счастлива с Мусаном и Митио, — и это третье начнет само всплывать на поверхность сознания, переплетаясь с первыми двумя „сейчас“. Не дай ему ускользнуть — и с тобой будет это трехслойное ощущение».

Я последовала советам Маленького Папы. И моя жизнь изменилась. Конечно, непрерывно ощущаемый ужас случившегося причиняет все ту же боль и отбрасывает тень на все, что я делаю здесь, в Круге, но я научилась соединять его с тем временем, когда мы с детьми счастливо жили вместе. Это дает мне отчетливое ощущение наполненности текущего момента и помогает приближаться к пониманию сгущения времени по мере нашего движения к апокалипсису. Хотя и не могу еще сказать, что действительно осознала это…

С помощью мелких подробностей, обрывков воспоминаний я каждое утро ввожу свое сознание в должные рамки. Например, представляю себя сидящей в залитой утренним солнцем комнате, рядом со мной Мусан, очаровательный малыш, еще не обнаруживший никаких признаков умственных отклонений, прелестный, детски непосредственный, слушает льющуюся из приемника музыку. «Шопен», — говорю я ему, и он повторяет: «Ппен». «А это был Бетховен», — объясняю я, и он журчит: «Бен-бен». А рядом, в своей кроватке, Митио складывает из кусков лето самолет — громадный, больше его головы…

И это мое «сейчас»…

Или Митио пригласил домой девочку из своей группы детского сада. Они играют, по очереди рассказывая кусочки истории, соединяя «Красную шапочку» и «Трех медведей». Девочке очень нравится имя Фуруфуру-тян, и они принимают решение именно так называть Красную шапочку. Когда дело доходит до встречи Фуруфуру-тян с тремя медведями, Митио в свой черед подхватывает рассказ и гладко ведет его, громко и ясно выговаривая фразы из книжки с картинками, как напроказничала Фуруфуру-тян, забредя в лесной домик медведей.