Дочка, не пиши! - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Шпиллер cтр.№ 67

Что уж говорить о психологическом насилии над детьми – об этом в России вообще почти не знают и знать не хотят. Реальное психологическое насилие для многих – норма поведения. Это ужасно, непростительно и самоубийственно, ибо поколение за поколением либо вырастают сломленные, несчастные люди, либо воспроизводятся жестокие, бесчувственные и агрессивные нелюди. И не будет этому процессу конца, пока не осознает общество, что таким образом уничтожает себя.

Девчачьи страхи по поводу возможного нападения насильника в подъезде тоже высмеивались моими «критиками» зло и издевательски. Сейчас мне стало ясно из всех форумов и писем, что, к сожалению, так, как мои родители, преступно равнодушно относятся к дочкам многие мамы и папы. Вот почему Россия – рай для педофилов. Общество скорее опасается «потрясения основ» – борьбы с негодными родителями, чем роста сексуальных преступлений против детей. Наоборот, даже робкие попытки учредить контроль государства над отношениями родителей и детей вызвали дружный вопль многомиллионной глотки: «Не подходи!» Мол, сами все знаем, никто не вправе нас учить, как обращаться с детьми, и, наконец, любимое: мать – это святое. Из этого следует, что можно и нужно закрывать глаза на растление детей, творящееся в семьях за закрытыми дверьми. Поэтому если на девочку нападают поздним темным вечером, то виновата сама девочка, а родителей не трожь! Вот ведь до чего дошло «общественное сознание»! И не надо кликушествовать: «Кто защитит наших детей? Куда смотрит правительство?» А никто не защитит, и правительство тут ни при чем. Сами кликуши и «моралисты» в этом виноваты. Но не из них же одних состоит общество, в конце концов.

Однако вернемся к форуму Режабека. Народ там почувствовал себя в своей миске, и пошло саморазоблачение. Комментарии к помещенным ниже отрывкам, как говорится, излишни. Тон задал хозяин форума, а потом покатилось…

Режабек:

О том, как звучит выражение «пиарить» в отношении моего открытого письма.

В англоязычной медицинской среде слово «пиар» происходит не от public relations, а от per rectum, что означает ректальное исследование (если буквально, то «через прямую кишку»). И поэтому, когда русскоязычные израильские доктора, а их здесь пруд пруди, говорят о том, что больному нужно сделать пиар, они вовсе не собираются его рекламировать. В связи с этим, когда мне попадается упоминание, что кто-то из лучших побуждений отпиарил меня или мое письмо, я почему-то с грустью и страхом вспоминаю о своей заднице.

Самый русский:

С жиру она бесится. Трудотерапия ей нужна. Через пару месяцев от ее придури ничего не останется. Не до того ей будет.

Брунгильда:

Жрать и трахаться – именно за недостаток этих благ Екатерина упрекает мать… Недодали ей, дескать, в детстве… Видимо, отец был не настолько «масквичом», как хотелось бы девочке…

Ира:

Вот до 30 с хвостиком было все ОК, а потом вдруг оказалось, что этот ОК вовсе не ОК, что лично ей нужен какой-то особенный ОК, не как у всех.

Дуремар:

Самое забавное в книге, а затем и в комментариях – описание смертельной болезни Шпиллер.

Брунгильда:

Шпиллера (имеется в виду мой муж. – Прим. автора) элементарно забашляли, и он юзает свою жену в чьих-то интересах. Причем она даже об этом и не подозревает.

Самый русский:

Зашел я тут на страничку комментов Е. Шпиллер, почитал. Такое впечатление у меня, что кукловод невидимый там – муж этой самой Шпиллер. Он абсолютно в курсе всего этого. Сам не пишет под своим именем, а ЦУ дает и контролирует. Для чего этой семейке это нужно – может, и для наработки известности и популярности. И самой Шпиллер популярности хотелось, и что-то она такое писала про гипотетически намечающуюся блестящую артистическую карьеру дочери…

Брунгильда:

Если не лень – погуглите [8] на слова «Шпиллер мама не читай». Получите практически все литературные сайты вроде Либрусека или Прозы. ру. И везде, где есть техническая возможность, Екатерина комментирует. Лошадиная работоспособность, для такой ситуации нужны практически круглые сутки сидения в Интернете.

Рита:

Выходит, произведение Шпиллер заказное, ей за это деньги заплатили, ну, наверное, еще что-нибудь пообещали, раз она так землю роет. М-да, вот это более похоже на правду.

Мнение:

Наблюдая процесс со стороны, делаю вывод: Екатерина Шпиллер – это команда. И мы найдем тех, кто стоит во главе команды, которым плевать на книгу и семью Галины Щербаковой и на саму ЕШ наплевать тоже, у них свои цели и свои задачи.

Самый русский:

Цель – это пресловутая ювенальная юстиция. Хорошее мнение о ней насаждается по всем средствам массовой информации со страшной силой. Но в России идет туго. Совсем не идет. Вот и пытаются вызвать хоть скандальный интерес, втянуть в разборки как можно больше народу. Естественно, за это платят.

Брунгильда:

И еще знаете, что примечательно? Нас считают тупыми. Не просто обзывают – искренне считают тупым быдлом.

Некрофилка:

В России уже разрушено многое: алкоголизм подготовил почву для наркомании и проституции, люди стали равнодушными совершенно. Осталась единственной святыней Мать. Даже сосед наш – алкоголик, вор, нигде не работающий, ухаживал за лежачей матерью. Да, он постоянно ворчал: «Убью тебя!», но не причинял ей боли. Вот именно эту святыню решили разрушить.

Рита:

Уважаемый Александр! Советую вашему батюшке подать на г-жу Шпиллер в суд. Я думаю, такой иск примут, и в качестве компенсации взять не деньги, их у нее нет, а запретить распространение в СМИ ее произведений.

Заноза:

Вот скажите, что человеку не хватает? Сама себя хвалит, сама истории выдумывает про плохих родителей…

Самый русский:

Больная психически – она и есть больная психически. Как есть…

Марина:

Александр, вы принесете большую пользу России как врач, если вернетесь. Как спецу вам цены нету, а вот в быту на Западе вас правильно себя вести не научили, но не ваша в том вина. Видимо, вы хорошо воспитали мать ваших троих детей. С кем не бывает! Нормальный человек вас не осудит. У нас свои российские понятия, у них свои. Ваша вина – вы полезли на Запад и получили все, как полагается по их правилам. Я б на вашем месте никогда никуда не дергалась.

Режабек:

Вы меня провоцируете. Я, Марина, никогда не был лузером, хотя добра не нажил. Я завязал с медициной по собственной воле, но у меня есть оправдание. Я, Марина, вырос в семье «монстров» и тоже «монстр», поэтому с годами у меня развилось негативное отношение к пациентам. Поэтому я из лучших побуждений решил пощадить ни в чем не повинного среднестатистического израильтянина с его нудными жалобами и, чтобы не культивировать в себе непреодолимое желание проломить ему голову, предоставил бедолаге право лечиться у более терпеливых людей, чем я. Вы же, Мариночка, зовете меня работать врачом обратно в Россию. И за что же вы так не любите дорогих россиян? Вы хотите, чтобы мне хотелось проломить голову какой-то несчастной старушке, которая считает, что я столько лет проучился, чтобы лечить ее высокое давление? В России, Мариночка, никогда не любили и не любят независимых и умных людей. А здесь я спокойно положил на всех с прицепом.