За короля и отечество - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Линн Асприн, Линда Эванс cтр.№ 26

Ох и попал же я, в отчаянии подумал Стирлинг.

Ну-ка объясни, — резко перебил его мысли голос Анцелотиса, что напугало Стирлинга почти до потери сознания: это были первые членораздельные слова, которые ему удалось понять. — Зачем этой МакИген желать смерти брата покойного короля Гододдина? МакИген… это ведь имя одного из этих поганых ирландских кланов, не так ли? Уж не душа ли ты какого-нибудь премудрого друида, посланная мне с того света, дабы предостеречь и охранить меня от ирландцев, угрожающих нашему западному побережью? Боюсь, в случае с моим братом ты опоздал — если ты, конечно, хотел предостеречь нас от пиктов. Они уже добрались до него своими кинжалами и палицами, да и меня с дукс беллорумом едва не убили.

Э-э-э… — в его нынешнем положении — на каменном полу в шестом веке — это объяснение показалось не хуже любого другого. В общем, довольно точно, осторожно промыслил он в ответ своему хозяину. Боюсь, я мало что знаю о пиктах, и мне очень жаль твоего брата. Я сам потерял деда на войне, и большинство моих боевых товарищей тоже погибли. При одном воспоминании обо всей его роте, разнесенной в клочья в Клонарде, все внутри свело острой болью.

Возможно, это и не могло сравниться со смертью брата на твоих глазах — Стирлинг только что видел это в воспоминаниях своего хозяина, — но и этого хватило для установления какого-то взаимопонимания и… черт, боевого братства, что ли? А образы из памяти Стирлинга — целого городского квартала в Белфасте, в мгновение ока охваченного пламенем и обращенного в развалины, — настолько потрясли Анцелотиса, что он погрузился в полное благоговейного ужаса молчание.

Значит, вот как вы бьетесь на войне? — спросил тот, придя немного в себя. Столько огня и осколков, что даже римский епископ зажмурился бы, не веря своим глазам? Сохрани нас тогда Афаллах и девять дочерей его из Подземного Царства, коль не может сделать этого Иисус, — ибо нечем нам защититься от подобной смерти.

Стирлинг сделал было попытку заверить своего хозяина в том, что одному человеку, действуя в шестом веке в одиночку, не под силу нанести такой ущерб, но не слишком преуспел в этом. До него вдруг дошла нехитрая мысль: сам он без труда получил бы достаточно примитивный, но абсолютно годный к использованию черный порох — это довольно сложно сделать, не зная правильных пропорций, но проще простого, обладая этим знанием. Стирлинг им обладал. И он готов был бы поклясться на сотне Библий, что это сможет сделать и Бренна МакИген. Все, чего недоставало бы для изготовления бомбы, — это более-менее герметичного сосуда, чтобы поместить в него черный порох.

Деревянный бочонок или глиняная бутыль из-под вина вполне подошли бы для этой цели — ведь в данном случае не надо было бы заботиться о сопротивлении на разрыв, как пришлось бы при разработке метательного оружия — будь то ружье или куда как более простые пушка или мортира. В конце концов, первые пушки делались из церковных колоколов. Стирлинг не сомневался в том, что в Британии, пусть даже утратившей на протяжении двух сотен лет тесные связи с Римом, можно найти хороший, крепкий бронзовый колокол подходящего размера.

Ох, не буду врать, признался он. Она способна причинить большие, очень большие разрушения. Бренну МакИген надо найти и остановить. Она ирландская террористка. Ну, это означает, что она убивает ради политических целей. Моя обязанность найти и остановить ее. Я подозреваю, угрюмо добавил он, что она попытается убить не кого иного, как дукс беллорума. Я не вижу других причин того, что она выбрала именно эти время и место.

Последовала долгая минута молчания, на протяжении которой Стирлинг буквально ощущал, как лихорадочно обдумывает сказанное Анцелотис. Затем он услышал внятно сформулированный вопрос:

И как ты собираешься ее искать?

Не знаю, пришлось признаться Стирлингу. Она будет прятаться в чьем-то сознании, как я заимствую твое. Мне ужасно жаль, но я не смог придумать никакого другого способа помешать ей. Он помолчал, обдумывая следующие слова. Есть еще один человек, пришедший в ваше время. Ученый, который поможет нам, если мы сможем отыскать его, не рискуя при этом твоей жизнью. К сожалению, я в любой момент могу поставить твою жизнь под угрозу, выдав случайно свое присутствие в обществе МакИген. Беннинг — так зовут этого человека, Седрик Беннинг. А меня зовут Тревор Стирлинг. Я родился в этих краях, добавил он с надеждой. Рядом с городом, который мы называем Стирлинг, где на протяжении многих поколений жили мои предки.

Реакция на это застала Стирлинга врасплох: при виде знакомых мест из его воспоминаний Анцелотис негромко рассмеялся.

Стирлинг, значит? Твоя память говорит правду, Стирлинг из Стирлингов. А правда — могучая сила, способная одолеть даже барьеры между мирами. Мы называем это место Кэр-Удей. Арториус вырос на той горе, что вижу я в твоей памяти, на вершине которой вы выстроили такую замечательную крепость. Мы, бритты, и вполовину так строить не умеем. Увы, почти целый век уже миновал с тех пор, как римляне убрались с островов, прихватив с собой наших лучших строителей. Благодарение Богу… любому Богу, какому ты бы ни поклонялся… что Арториуса увезли в отрочестве на север, подальше от недолговечных королевств южных, драконьих земель.

Южных драконьих земель… повторил в замешательстве Стирлинг. Ты имеешь в виду настоящих драконов? Перед мысленным взором его мелькнула совершенно невероятная картина: каким-то образом выживший тираннозавр или два, разгуливающие по южному побережью Англии… хотя, если подумать, разве тираннозавры не из Америки?..

О да, подтвердил Анцелотис. Драконьи земли. Земли древних богов — так всегда говорили друиды, даже те, которые целовали перстень римского епископа и превратили свои дубравы в дубовые церкви и монастыри, а старые свои обряды вершат в ночи.

Конечно, я имею в виду драконьи хребты, что тянутся от Кэрнью, название это трансформировалось в сознании у Стирлинга как «Корнуолл», и горы Святого Михаила, как зовут ее сейчас, через Харлерз и Третеви-Куойт, вьются вдоль северного тракта, ведущего сквозь Бриджитс-Тор, и Силбери-Хилл, и Эйвбери, и Барбери, а вдоль южного тракта через Керн-Эббас и Стоунхендж, и встречаются у большого белого коня в Уффингтоне, что скачет в сторону Бёри-Сент-Эдмунд и побережья Норфолка.

И раз в году закат зажигает эти драконьи хребты в Ламмасе и Белтейне, на побережье к северо-востоку от Кэр-Лундейна — воспламеняет их со всей силой необузданной стихии. Друиды говорят, огонь бежит вдоль древних каменных дорог и накапливается в кругах стоящих камней, где хранится весь следующий год для поддержания равновесия в природе.

Стирлинг потрясенно поперхнулся, сопоставив описание Анцелотиса с картой южной Англии. Ему сразу вспомнилась длинная, извивающаяся цепь доисторических руин, взятых под охрану государством, — цепь эта и впрямь связывала Корнуолл с Норфолком, проходя по местам, несомненно, представлявшим интерес для друида шестого века.

Я? Друид? Анцелотис снова усмехнулся. Я не учитель, не поэт и даже не прорицатель, хоть мне и доводилось не раз выступать в роли судьи, случись в Кэр-Удей вспыхнуть какому-нибудь спору. Такова уж моя обязанность.