Бюро находок - читать онлайн книгу. Автор: Зигфрид Ленц cтр.№ 42

Кивком поздоровавшись с художником, Генри отступил назад и стал разглядывать рекламный плакат. На одной половине был изображен молодой контролер потрясающей внешности, он с улыбкой протягивал билет полной женщине; на другой половине постера красивая кондукторша подавала мужской компании, бывшей явно навеселе, пиво в банках. Текст, занимавший обе половины плаката, вопрошал: «Вы умеете общаться с людьми? Вы надежны в работе? Вам от двадцати до двадцати пяти?» И красным следовал призыв: «Тогда поступайте к нам – в службу сервиса общественного пассажирского транспорта».

– Ну как, Генри, нравится тебе?

Пожав плечами, Генри подошел поближе к постеру, ткнул пальцем в красавицу проводницу и спросил у художника:

– Это, наверное, Клаудиа Шиффер?

– С чего вы взяли? – удивился художник Генри заметил:

– Сходство бросается в глаза, остается только надеяться, что она согласится рекламировать сервис в поездах.

– А вы посмотрите повнимательнее на рот, – сказал художник, – у Клаудии Шиффер совсем другие губы.

– О чем речь? – вмешался дядя, не поняв причину разногласий. – Кто на кого похож?

– Проводница, – пояснил Генри, – чертовски похожа на Клаудию Шиффер-, я это только потому говорю, что у нее есть юридические права на свое лицо.

– Нет проблем, – живо отозвался художник, – если у вас сомнения, я сделаю даме рот в стиле барокко, ротик барочного ангела, с верхней губой в форме треугольного сердечка.

– Дама должна выглядеть хорошо, без этого никак нельзя, – поддержал художника дядя.

– Ясное дело, – согласился Генри, – железной дороге нужны красивые люди, я только хотел обратить внимание, что Клаудиа Шиффер обладает эксклюзивными правами на свое лицо, она всемирно известная модель и знает себе цену.

– Хорошо, – произнес художник, – чтобы избежать сложностей, проводница получит губки бантиком, о'кей?

В ожидании решения он посмотрел на дядю и, услышав наконец: «Ладно, сделайте», с большим трудом постарался скрыть свое недовольство.

Оставшись вдвоем с Генри, дядя покинул свое место за пустым громоздким столом, встал спиной к окну и поинтересовался, все ли в порядке дома и как дела у Барбары; то, что она готовится к региональным состязаниям по гребле на каноэ, вызвало его одобрение, а то, что мать Генри планирует отдохнуть на озере в Баварии, он принял к сведению со скупой улыбкой.

– Прекрасно, – проговорил он, – прекрасно.

Затем он захотел узнать, как обстоят дела у Генри на его новом рабочем месте, в бюро находок, какой климат там царит, устраивает ли его зарплата, намекнув при этом, что рассчитывал на визит Генри гораздо раньше.

– Я был бы рад, если бы ты заглянул ко мне раньше.

Ни один ответ Генри не удивил его, казалось, он был в курсе всего. Он вальяжно раскурил сигару и молча следил взглядом за колечками дыма, убежденный в том, что Генри сам назовет причину своего прихода. Что Генри и сделал. Хотя он никогда ни о чем не просил своего дядю, по совместительству высокого начальника, он произнес:

– Сегодня, дядя Рихард, я хотел бы тебя кое о чем попросить, поэтому и пришел.

– Ты хочешь, чтобы тебя перевели?

– Нет.

– Тогда о чем речь?

– О моем коллеге, о пожилом коллеге, его зовут Альберт Бусман; ему хотят дать так называемый предпенсионный статус.

– И чего ты ждешь от меня?

– Ты не мог бы распорядиться, чтобы он поработал у нас еще пару лет? Он, несомненно, самый лучший работник, какого можно себе представить для бюро находок. И кроме того…

– Да?

– И кроме того, он живет со старым отцом, заботится о нем, я был у них дома, нехорошо, если они будут целый день мозолить друг другу глаза. Ты не можешь что-нибудь сделать?

Дядя положил сигару в пепельницу, удивленно посмотрел на племянника и неожиданно спросил, не может ли он ему что-нибудь предложить, кофе, например, или чай, но Генри отказался. Он очень рассчитывал на положительный ответ. Дядя встал.

– То, что ты приходишь ко мне, Генри, чтобы попросить за пожилого коллегу, радует меня и не может не вызывать уважения. Но то, чего ты ожидаешь от меня, находится вне сферы моих возможностей, я ничего не могу сделать; железнодорожная реформа находится в самом разгаре, приведение персонала в соответствие со штатным расписанием – одно из ее нововведений; в основе урегулирования этого кадрового вопроса лежат отзывы экспертов, понимаешь? И еще, чтобы ты знал: нам дано поручение снизить расходы на персонал на три миллиарда, а чтобы добиться этого, мы должны изменить кадровую структуру.

Генри уцепился за последние слова:

– Изменить – значит увольнять, сокращать рабочие места или как?

– Это неизбежно, но все должно происходить в социально приемлемых рамках.

– Я не понимаю, с одной стороны, многие должны быть уволены, с другой стороны, предлагаются рабочие места.

– Это входит в законы санации, – ответил дядя, – сначала мы должны избавиться от огромных долгов, и, чтобы этого добиться, несколько тысяч служащих будут переведены на положение предпенсионного статуса.

Генри сделал вид, что анализирует взаимосвязь огромных долгов и увольнений, потом вдруг улыбнулся и, не меняя тональности, произнес в своей обычной наивной манере:

– Это было бы для меня идеальным решением: ты отправляешь меня на пенсию, а Альберт Бусман может остаться. Предпенсионный статус – это именно то, о чем я давно мечтаю.

Желая убедиться, что Генри всего лишь пошутил, дядя посмотрел на него, вздохнул и покачал головой:

– Тебе двадцать шесть? Если я правильно посчитал, тебе сейчас двадцать шесть лет?

– Двадцать четыре, – уточнил Генри.

– Еще хуже, – усмехнулся дядя, – в двадцать четыре года мечтать о пенсии! Бог ты мой, как вспомню, что я успел сделать к двадцати четырем годам; во всяком случае, свой путь я тогда уже проложил, у меня была цель в жизни, а у тебя есть цель?

– Что ты имеешь в виду?

– Не притворяйся, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду: положение, к которому надо стремиться, которое тебе по душе и в котором ты максимально можешь реализовать себя или, во всяком случае, считаешь, что можешь.

Генри на секунду задумался и весело произнес:

– Когда я слышу слово «цель», я всегда думаю о станции назначения и слышу объявление: конечная станция, просьба освободить вагоны.

– Извини, Генри, но мне такая позиция не представляется веселой, абсолютно не представляется. Надо ведь как-то оправдать свою жизнь, не так ли? Какое-то время можно еще, наверное, просуществовать беспечно, впустую растратить первые годы, но рано или поздно приходит момент, когда надо сделать свой выбор и начать действовать. Ты, надеюсь, не обидишься на меня, если я скажу, что человек с твоими способностями мог бы достигнуть большего, гораздо большего.