Все, что вы хотели, но боялись поджечь - читать онлайн книгу. Автор: Анна Козлова cтр.№ 24

Когда среди ночи я добиралась до нашей комнаты, Гриша либо уже спал, либо сидел перед телевизором мертвецки пьяный. Из желания разозлить его я говорила:

— Какой у вас замечательный отпуск выдался, Григорий Иванович. А как же экскурсии, подводный мир, золотой песок, новые знакомства?

— Приходится чем-то жертвовать, — бурчал он в ответ.

На этом общение заканчивалось.

Но самое неприятное открытие состояло в том, что на фоне семейного отдыха в Египте наша ситуация отнюдь не была уникальной. Все мужики бухали с таким остервенением, словно бы в их жизни успело случиться что-то более ужасное, чем женитьба, рождение детей и покупка шести соток под дачу. Бабы начинали поддавать часов с четырех и прямо на пляже — ближе к ужину между ними рассредоточивались водители надувных «бананов» и ведущие пляжной аэробики, склонявшие наиболее симпатичных к необременительному траху.

Находясь вместе, эти русские семейные пары почти не разговаривали, если только не ругались. Наверное, потому, что говорить было не о чем. И когда я смотрела сквозь темные очки, как они проходят мимо с тяжелыми лицами, я думала, что единственное, что их роднит между собой, — исключительное физическое уродство. Почти у всех мужчин наблюдались огромные отвисшие животы, даже маленькие мальчики содержали в своих фигурах прообраз этого гигантского, сального пуза. Женщин отличали чудовищные стрижки, отвисшие бока, грудь, при взгляде на которую могло показаться, что она выкормила по меньшей мере стадо свиней, и крайне специфический взгляд. Взгляд русской женщины на отдыхе я бы определила парадоксально — он выражает агрессивную затравленность. Такая женщина может послать вас к ебаной матери хоть сто тысяч раз, а потом все равно даст. Потому что не представляет, как можно не давать всем, всегда и по требованию.

Значит, вот это и есть семейная жизнь, думала я, отодвигая шезлонг в тенек. А как они, интересно, трахаются с такими животами? Хотя, что это я говорю, они просто не трахаются. Этим, скорее всего, все и объясняется. Как только заканчивается секс, заканчиваются и чувства. По крайней мере, те чувства, которые делают мужчину и женщину счастливыми. Чувство долга, благодарности, беспокойство за общих детей и совместно нажитое имущество — явно не из этой серии. А желание заниматься сексом с любимым, как ни крути, проходит годика через три совместной жизни, словно его и не было. И это означает только одно — любые сексуальные отношения конечны, чувства конечны, человек смертен. Почему только за три года беспечности мужчина должен расплачиваться десятилетиями жизни бок о бок с женщиной, которая не помещается на отдельное сиденье в автобусе, или женщина должна расплачиваться десятилетиями жизни с мужчиной, наблюдающим собственный член исключительно с помощью зеркала?

С другой стороны, не скажешь, что я, Саша Живержеева, предлагаю какую-то охуительную альтернативу. Оргазмировать на гладильной доске с помощью чувака, который пользуется презервативом третий раз в жизни, можно до того только момента, когда последняя судорога отпустит. После этого требуется как можно быстрее натянуть трусы и скрыться. Наверное, поэтому у нас всех такие тоскливые рожи, нас не любят, да и мы не способны полюбить, кроме как на гладильной доске. Не могу взять в толк, что же я так убивалась по Грише последние летние месяцы? Вот он, здесь, сидит в номере, люби не хочу, но я почему-то не хочу. Я сама, собственными руками уничтожила то, к чему так стремилась, и именно в тот момент, когда оно у меня появилось. Я предпочитаю стоять раком, оперевшись на гладильную доску, вместо того чтобы пойти к мужчине, которого люблю, и сказать ему об этом. Конечно, я обижена на него, разумеется, он был несправедлив, но ведь он, кажется, нормально слышит и понимает по-русски? В отличие от официанта Сами, который меня сейчас имеет. С ним определенно не обсудить творчество Николая Олейникова. И какого же чертового хрена я все это делаю? Какого, спрашивается, дьявола я допустила, чтобы на глазах человека, за которого я мечтала выйти замуж, меня попользовал целый египетский отель? Кто от этого выиграл? Я? Он? Или, может быть, Сами?..

Несмотря на тот неоспоримый факт, что моя жизнь уверенно летела в жопу, я дала официанту кончить и только тогда ушла. По дороге от ресторана к отелю я размышляла о том, к чему в итоге приводит феминизм и равноправие полов. Женщин надо и впрямь держать под неусыпным контролем, замотанными в черные тряпки, так чтобы они хлебала разинуть не смели. Ну, или, избегая глобальных обобщений, таких женщин, как я.

Этот отдых тянулся нескончаемо. На следующее утро Гриша, прокашлявшись в сортире, протоптанной дорожкой направился в бар, а я потащилась на море. Там меня ожидало небольшое развлечение: на пляж приехала стайка египтянок, которые купались в шапках, кофтах с длинным рукавом и черных шароварах, а с берега за всем этим следил дед в длинной белой хламиде. На меня и остальных русских, потянувшихся сразу после завтрака за пивом, он поглядывал с любопытством и нескрываемым презрением.

Взяв пива, я улеглась на солнцепеке в своем купальнике, площади которого едва бы хватило на носовой платок, и подумала, скольких проблем в своей жизни я смогла бы избежать, если бы в нашей стране был запрещен алкоголь, а за внебрачные связи побивали камнями. Каким понятным, логичным и, главное, легким могло бы стать мое существование, ходи я основное время в парандже. Очевидно ведь, что тот, кто скрывает свое лицо от лишних взглядов, сознает его ценность. А тот, кто обтягивает жопу джинсами или мини-юбкой, малюет стрелки на глазах и кичится своей мифической свободой от мужчин, кончает в подсобке с гладильной доской. Тут, конечно, самое время вспомнить о мордобое и жестокости, с которыми мусульманки сталкиваются чуть ли не ежедневно, но моя раскрепощенная мама и мои подруги с обтянутыми жопами тоже, поверьте, регулярно получают по лицу. Я являюсь счастливым исключением только потому, что все мои романы заканчиваются примерно на третьей неделе после знакомства, когда бить еще особо не за что.

Вопрос в данном случае не в мордобое, а в том, какая из двух культур относится к женщине гуманнее. Та, что дает ей свободу распоряжаться своим телом, или та, которая, по крайней мере, гарантирует шанс стать женой и матерью своих детей? Девальвируется ли ценность жены и матери со временем? Боюсь, что нет. Девальвируется ли с течением лет ценность женского тела? Уверена, что да. Проблема ведь в том, что отношения мужчин и женщин никогда не были и не будут такими, какими их показал сериал «Секс в большом городе». Ценность неповторимой личности женщины может быть очевидна только ей самой и другим женщинам, которые ее знают. Любой нормальный мужчина предпочтет жить с красивой кретинкой, нежели с умной уродиной. Потому что единственное, чего ждет мужчина от женщины в так называемом свободном обществе, — это возбуждение. Мы должны возбуждать, завлекать, обтягивать свои жопы и стрелять подведенными глазами, а если нам есть о чем поговорить с парнем после того, как он кончит, так это вообще прекрасно. Но, что называется, необязательный бонус. На ваше, как говорится, усмотрение. В конечном счете все это порождает депрессивные состояния в преддверии тридцатилетия (как выразилась моя подруга Ника: «Считай, ты упала на сто пунктов»), бум пластической хирургии и отвратительную моду на силиконовые сиськи. Что-то я не слышала, чтобы женщины в мусульманских странах повально вставляли себе в сиськи силикон.