Вид с больничной койки - читать онлайн книгу. Автор: Николай Плахотный cтр.№ 27

У Марго был букет разных болячек, относилась же она к ним философски. Порог любого врачебного кабинета мадам переступала с такими словами: «Я к вам не за рецептом, просто поговорить». Для белевских обывателей эта фраза в конце концов стала крылатой, ее применяли к случаям, далеким от медицинской практики. По сей день та присказка в той округе гуляет. Возможно, долетела до ушей потомственного врача и замечательного писателя Вересаева, жителя тех мест.

Профессиональный опыт складывается из множества составляющих. Кстати, народная мудрость гласит: «Слово лечит!» Тем более если обронено с уст уважаемого лекаря. Ну и попутный вопрос другу-читателю: когда последний раз по душам вы беседовали со своим лечащим врачом? Вопросец можно повернуть и в другую сторону: когда инициатива сердечной беседы исходила от самого врача? Лично я такого междусобойчика что-то не припомню. На сей счет существует «железная» отговорка: времени нет! Причина лежит гораздо глубже. Культуре (искусству) взаимодействия врача с больным в медвузах не учат. Такого предмета нет, программой не предусмотрен. Златоустов же в жизни, к сожалению, мало. Тем более что в наше утилитарное время и спроса на них нет.

Не ради украшения вставил я в текст старый провинциальный анекдот. Да и мадам Марго не потехи ради ходила в амбулаторию. Просто-напросто хотелось в кругу медиков душу отвести. И тем фактически жила!

Буквально на днях под руку попало вересаевское, его знаменитые «Записки врача». Читаю — оторопь берет. Вот это место: «Везде, на каждом шагу врачу приходится быть актером. Особенно это необходимо потому, что болезни излечиваются не только лекарствами и назначениями, но и душою самого больного: его бодрая и верящая душа — громадная сила в борьбе с болезнью, и нельзя достаточно высоко оценить эту силу. Одно время меня удивляло, насколько успешнее оказывалось мое лечение по отношению к постоянным моим пациентам, горячо верящим в меня и посылающим извозчика за мною с другого конца города… Я видел в этом довольно комическую игру случая и лишь позже убедился: это отнюдь не случайность, что мне действительно могучую поддержку оказывает завоеванная мною вера, удивительно поднимающая энергию больного и его окружающих. Больной страшно нуждается в этой вере, чутко ловит в голосе врача всякую ноту колебания, сомнения. И я привык держаться при больном самоуверенно, делать назначения безапелляционным — докторальным! — тоном… Нужно цепляться за тысячи мелочей, напрягаю всю силу своей фантазии, тонко считаясь с характером и состоянием больного, его близких».

Более ста лет назад легли на бумажный лист эти строки. Теперь уже в здравоохранении существует самостоятельная отрасль, так называемая психотерапия. Однако в широкой медицинской практике душевное общение врача и пациента не то чтоб стала нормой, в сущности редкое исключение.

Медицинская тема напоминает спираль животворной молекулы ДНК — нет у нее ни конца, ни начала. Вот еще один поворот, и тоже заход в прошлое. Приблизительно в одно время с «Записками врача» Вересаева в журнале «Нива» другой доктор, а именно Антон Павлович Чехов, опубликовал повесть «Ионыч». В ней был выведен колоритный образ хапуги от медицины, делающего бизнес на несчастье и человеческом горе. Благо, в губернском городе С. была богатая, неистощимая врачебная практика, дававшая не просто необходимые дли жизни средства, но и сверх того, так называемые барыши. Сам доктор Старцев доходы свои откровенно называл наживой. Духовный авторитет города С. опускался все ниже, ниже. А ведь в студенчестве Старцев слыл романтиком гегельянского толка. Был полон честолюбивых планов, собирался служить народу. Но деньги в конце концов выжгли и опустошили пламенную душу. Хочется сказать «на фене»: жадность фраера сгубила!

Ионыч предстает передо мной как живой. Более того, напоминает реальных персон теперешней системы здравоохранения, с коими мы по нужде великой сталкиваемся. Нет, без цитаты любимого классика, пожалуй, не обойтись. Вот каким рисует своего героя Чехов: «Да и характер у него (Ионыча) последнее время сильно изменился: стал тяжелым, раздражительным. Принимая больных, он обыкновенно сердится и кричит неприятным голосом: «Извольте отвечать только на вопросы… Не разговаривать!» Согласитесь, ведь дико звучит. С кем как не с попом да врачом грешнику душу свою отвести… Наши священники пока еще, слава богу, все еще идут на контакты с прихожанами. Врачи же избаловались: любят пациентов бессловесных… Переняли дурную привычку своего прототипа.

Возможно, кто-то назовет меня занудой — и все же публично откроюсь… С некоторых пор стал я приходить к врачам с секундомером. Осмотр у участкового занимает 7–9 минут. Кровяное давление теперь измеряют в отдельном кабинете. Изредка (раза два в году) врач выписывает квитки для посещения вспомогательных кабинетов. Самая трудоемкая операция — оформление справки на получение путевки в санаторий. Последний раз случилось это первого апреля (!) в 2000 году. Однако хлопоты и беготня не пошли впрок: я своей ветеранской льготой по сей день не воспользовался. Практичные друзья говорят: действовал недостаточно интенсивно, нецеленаправленно.

Поликлиника — содом в миниатюре. Но и в стационарной обстановке больной предоставлен сам себе. Режим сплошь нарушается, не соответствует вывешенным на коридорном перекрестке скрижалям. Врача приходится ждать часами. Его заносит в палату шалым сквозняком. К этому времени «кворума» уже нет. Большая часть больных (за исключением тяжелых) разбрелась по разным этажам выполнять спецназначения доктора-куратора. И такой порядок действует по всей вертикали отрасли. Если я не прав, пусть меня переубедит руководитель Минздрава Татьяна Алексеевна Голикова, сменившая Зурабова, который, по образному выражению моей квартирной соседки Любови Тимофеевны, четыре года безвылазно сидел у народа в печенках. От себя добавлю: после Чубайса Зурабов — в ряду одиозных личностей перестроечного цикла — занимает место под № 2.

Ныне в верхах вдруг стала модной тема здравоохранения. Лихорадочно, суматошно составляют грандиозные планы реорганизации, следовало бы сказать, реанимации запущенного и разваленного больничного хозяйства. Боюсь, проект превратится в мираж. В лучшем случае, на местности возникнет один-другой объект замысловатой конфигурации — с башенками, шпилями и флюгерами, коим позавидовал бы сам Манилов.

По законам логики и зодчества, всякий объект начинать следует с фундамента. Применительно к нацпроекту «Здоровье» — с простых больничных комплексов, оснащенных новейшей аппаратурой. На это не жалко израсходовать половину, а то и больше средств из государственной заначки, которая почему-то хранится в сейфах США и год от года тает от девальвации.

Эти финансовые штучки умом граждан не понять — да и денежные дела никто народу не объясняет, они преподносятся верхами и штатными политологами как некая аксиома, — в сущности коварная хитрость, приносящая безумные дивиденды чиновникам, олигархам и иже с ними. Ну а для блезира, для отвода глаз Воланды от политики заигрывают с народом: устраивают световые эффекты; осыпают одуревшую от шума публику «зеленью»; она после представления превращается в фантики, а то и в погань, от соприкосновения с которой хочется руки с мылом помыть.

В этом театре абсурда маячат верхушки небоскребов. По замыслу градоначальника и его супруги Елены число их в ближайшее время должно было возрасти до 72. Вот-вот первые лица страны в компании с помазанником божьим должны перерезать золотую ленточку главного портала московского сити. Да и без того, по словам начальства, Первопрестольная преобразилась до неузнаваемости. С лихорадочной быстротой возводят для себя многоярусные палаццо оборзевшие от богатства застенчивые олигархи, а также разные оборотни в погонах и без. Вошло в обычай: «избы» строят толстосумы не на потребу сегодняшнего дня, а впрок, на неопределенный срок. Теперь это самый надежный способ вложения капитала. С наступлением сумерек монолитные гиганты стоят в ночи с темными окнами, будто внутри обитают призраки… В то же время в нашем, одном из богатейших городов планеты не имеет пристанища более миллиона наших соотечественников. Это презираемые обществом бомжи. Их образом пугают детей. Не приведи господи благородным, преуспевающим оказаться в их шкуре. В действительности же страдают они ради прекрасного будущего своей Родины. Среди них есть люди в прошлом знаменитые. Теперь же им нет входа в благородные заведения. Им запрещено ездить в общественном транспорте; их не принимают даже в больницы. Я лично был свидетелем безобразной сцены в 51-й ГКБ… Спецназ обрушил всю свою силу и мощь против инвалида на костылях, который обманом проник в отделение пульмонологии и несколько дней ютился на койке без белья в коридоре.