Английская свадьба - читать онлайн книгу. Автор: Елена Давыдова-Харвуд cтр.№ 32

Вот слоняюсь я по дому в полусапогах и теплом свитере и размышляю, не натянуть ли еще и перчатки, а потом меня осеняет – скоро время обеда, и на кухне будет тепло, когда я начну готовить.

Готовлю обед и ворчу, что мне совсем не нравится, что в нынешние времена главной едой дня здесь считается ужин, а на обед едят что-то невразумительное, типа запеченной в мундире картофелины с консервированным тунцом и майонезом, или сыра (в приличном, правда, количестве), или салата. Еще ворчу про то, что порции на ужин всегда такие отвратительно огромные. А потом злорадно заявляю Джеймсу, что сегодня мне попалась статистика, что из всей Европы в Англии больше всего людей с избыточным весом. И что англичане больше остальных европейцев едят джанкфуд (всякую пакетированную картошку и тому подобное) и купленную в супермаркете еду, которую нужно всего-навсего разогреть. Джеймс тактично молчит и не упоминает о качестве блюд, которые ему готовлю я…

За обедом мы продолжаем эту тему и обсуждаем, что почти во всех знакомых нам семьях, хотя добрая половина жен – домохозяйки, мужья любят и умеют готовить, и часто делают это лучше своих дражайших половин. Чего, правда, не скажешь про Джеймса; но мы этот вопрос деликатно обходим. Тут он спохватывается, вспомнив про нашего общего приятеля: “Слушай, у Ричарда же куда-то надолго уехала жена, давай пригласим его сегодня к нам на ужин!” Я неохотно соглашаюсь, предчувствуя, чем это закончится. А закончится все конечно же тем, что вечером к нам придет Ричард, отведает моей стряпни, начнет сочувственно смотреть на Джеймса, а потом ненавязчиво пригласит нас на обед к себе домой на завтра.

Дом с названием. Садовые овощи в горшках. Штраф за шлепок своему ребенку. Английские огородики. Заварной крем по-английски

Пришли мы в гости к Ричарду. У входа на его участок стояло старое-престарое дерево, и я поняла, почему дом называется “Скрученный дуб” (здесь у частных домов помимо номеров, которые почти невозможно на них найти, бывают легко обнаружимые названия). Ричард сначала показал нам свой сад – в одной его части росли яблони и груши, и была она какой-то невероятно уютной. В другой же были грядки, клумбы и теплица – все, как и положено; только меня удивило, что в теплице всякие там помидоры и огурцы растут не прямо из земли, а почему-то сидят в горшках. Потом мы пошли смотреть дом, и он рассказывал, что его мать много лет была в этот дом влюблена и, когда его выставили, наконец, на продажу на аукционе, купила его за гораздо большую сумму, нежели был готов выложить его отец (ее муж), и при этом осталась страшно довольна.

Я в этот дом тоже влюбилась, особенно когда на втором этаже увидела вырезанные на белой фигурной панельке над лестницей слова на французском: “Жизнь – это капелька любви, а за ней – темнота…”

На обед же Ричард приготовил нам спаржу с тремя разными соусами, суп – что-то протерто-пряно-кремово-нежное (по-моему, это был все-таки суп из тыквы) и спагетти с морепродуктами и невероятнейшим по вкусноте соусом. А еще мороженое с лесными ягодами на десерт. Подозреваю, такое меню он составил, учитывая, что я не ем мясо. Да, кофе и вино, кстати, тоже были хороши.

Попробовав все это, я насупилась и уже в машине твердо раз и навсегда заявила Джеймсу, что гостей к себе ни на обед, ни на ужин я больше не зову, чтобы не позориться. Вот разве что на напитки…

После обеда мы с Джеймсом отправились в кино, и прямо посреди сеанса какой-то ребенок закатил там истерику. Он орал, а мамаша делала вид, что так и надо. Я была в бешенстве, наконец не выдержала и спрашиваю Джеймса раздраженно: “А почему бы ей просто не задать ему трепку?” Джеймс, который, думаю, в душе полностью разделял мое мнение, вынужден был огрызнуться: шлепать своих детей родителям здесь не разрешается. Если кто-нибудь это увидит, могут настучать в полицию, и родителям придется платить штраф. Дети, кстати, тоже все об этом осведомлены и тоже могут туда настучать! По дороге домой (когда нас уже никто не слышал) Джеймс мне сказал, что раньше все было не так. Раньше – правда, довольно давно – не только родители, но и учителя в школе имели полное моральное право наказывать детей за разные провинности. Шалуна вызывали к определенному времени к завучу, заставляли наклониться и коснуться земли пальцами и били бамбуковой палкой по заднице. А еще бывало, что учителя били детей линейкой по пальцам. Сейчас ничего подобного не практикуют, и в школе у них большие проблемы с дисциплиной.

Возвращаемся из кино по незнакомой мне части Свонеджа и вдруг натыкаемся на маленькие огородики, прилепившиеся друг к другу, совсем как наши российские приусадебные (или как там они называются) участки – только без усадеб. Растет там все, что только можно себе представить, и всего понемножку: цветная капуста, огурцы, тыквы, всевозможные бобы, малина, садовая земляника – ну и далее по списку. Все ухоженно, аккуратненько, и главное – никаких заборов или охраны. Выглядит все крайне аппетитно – особенно спелые ягоды малины, готовые вот-вот опасть, но никто из посторонних на это богатство не покушается. А на выходе с участков к столбу прислонен большой пакет с яблоками и рядом дощечка с надписью: “Пожалуйста, угощайтесь!” И под соседним камнем лежат пакетики, в которые эти яблоки можно положить, чтобы унести домой. Мы и угостились. А дома Джеймс эти яблоки потушил, и мы их умяли с заварным кремом за милую душу. Кстати, по-английски заварной крем называется “кастард”, и англичане считают его типичным национальным десертом. Я не раз наблюдала, как они пускались в мечтательные рассуждения о пенке на нем и рассказы, как их матушки такой крем готовили. Теперь его можно купить в любом супермаркете – уже в готовом виде в консервной банке или в виде порошка, который дома надо просто развести молоком и, добавив сахара, разогреть. И Джеймс очень гордится тем, как хорошо он умеет это делать.

Английские попугаи. Дрессированные рыбы. Учебное поле для гольфа. Традиционный английский чай

Просыпаюсь утром от птичьего гвалта под окном. Я бы даже сказала, скрежета. Понимаю, что снова уснуть под такой шум все равно не удастся, и выглядываю на улицу посмотреть, что это за птицы такие, и тут мой сон как рукой снимает: во дворе на дереве сидит стая зеленых попугаев! Я кидаюсь к Джеймсу с воплем: “Попугаи!” Он тут же подскакивает и высовывается в окно, а потом укоризненно говорит: “Тоже мне, попугаи! Это же parakeets! Ты что, настоящих попугаев никогда в жизни не видела?” Я смущаюсь, понимаю, что явно сморозила что-то не то, потихоньку беру словарь и читаю определение “parakeets”: оказывается, это маленькие попугаи различных пород, так что не так уж и далека я была от правды. Задумчиво смотрю на раздосадованного Джеймса и решаю, что вряд ли стоит пускаться с ним в лингвистические споры с утра пораньше. А главное, неохота ему объяснять, что для русского человека видеть стаю диких попугайчиков в обычном английском дворе с утра пораньше – не совсем привычное зрелище.

После завтрака мы заехали в гости к знакомому старику – владельцу большой автомастерской, в которой Джеймс иногда берет машины напрокат. Фрэнку 76 лет, при этом он одет в свежевыглаженную накрахмаленную рубашку, и пахнет от него не стариковским духом, а чистотой и дорогим одеколоном. Он в этот день был в восторге от компьютерной программы, которая показывает на его новеньком лэптопе детали домов в разных городах мира, и тут же потащил нас искать в ней мой дом в Москве. Потом показал в своем саду прудик с рыбами и вдруг говорит мне доверительно: “Знаешь, эти рыбы ведь меня узнают и отличают от других людей!” Я опешила и опасливо на него покосилась: видно, старикан совсем выжил из ума. А он, догадавшись, о чем я думаю, и лукаво улыбнувшись, наклонился над прудиком, замер – и большие рыбины дружно собрались к его отражению. А потом он отошел, и они все разочарованно поплыли в разные стороны. Фрэнк подмигнул мне и говорит: “А теперь давай ты попробуй!” Я осторожно становлюсь в ту же позу на том же самом месте, но рыбы не обращают на меня ни малейшего внимания. Так же, как и на Джеймса…