Грешники - читать онлайн книгу. Автор: Илья Стогов cтр.№ 38

Идти на большой рейв-фестиваль стоит хотя бы ради одного этого зрелища. Рок-концерт такого дать не в состоянии. Музыка, которая творится у тебя на глазах, и колышущаяся в такт толпа — нереальное зрелище. Я ходил на «РейвМонтаж» и на «Восточный Удар», ездил на Казантип, летал на Ибицу… ты приходишь на гигантский танцпол, влезаешь на возвышение, сверху смотришь на освещенную сполохами света площадку, на синхронно колышущуюся толпу… каждый раз, сколько бы это ни повторялось, у тебя по коже забегают мурашки.

Мне исполнялось тридцать. Какая-то часть жизни закончилась, а какой будет следующая, понятно пока не было. На Казантипе я неплохо отдохнул, а кроме того познакомился с московскими промоутерами. Москвичи много слышали о моей вечеринке на Старый Новый год. Уже осенью они перезвонили мне в Петербург и предложили вместе привезти в город DJ Колю.

На тот момент DJ Коля был на пике. В Москве его сеты собирали кучу народу. Коля имел даже собственное шоу на радио. Но привезти его в Петербург у промоутеров как-то не выходило. Несколько раз Колю заявляли в афишах, но до города он так ни разу и не доехал. Я ухватился за это предложение.

Проводить вечеринки было куда интереснее, чем возить одежду из-за границы. Этот бизнес был более рискованным, но зато и денег в нем крутилось больше. Становилось ясно, что дальше я буду заниматься именно этим. Прежний бизнес просто достал. После дефолта-98 заниматься им было невыносимо, а главное, непонятно ради чего.

Вечеринка с DJ Колей стала для меня первой по-настоящему профессиональной. Я постарался продумать программу вечера целиком. Организаторы вечеринок ленятся сесть и подумать. Им проще действовать по раз и навсегда отработанной схеме. Они устраивают мероприятия, на которые сами в жизни бы не пошли, а потом удивляются: и чего это люди сбегают через десять минут после начала?

Лично меня музыка в детстве не интересовала — почему нужно думать, будто народ сам ломанется на танцпол? Выехать на одной музыке можно было в 1993 году, — но не в XXI веке. Я вспоминал собственное детство. Чего хотелось лично мне, когда подростком я ходил во Дворец молодежи? Мне хотелось поболтать с приятелями, познакомиться с девочками, покурить и показать новые джинсы. Почему же нужно считать, будто теперь молодых людей интересуют какие-то другие вещи?

Это были технические моменты, но именно они определяют успех. Вечеринки я старался делать под себя. Чем человек старше, тем меньше его интересуют танцы. Хорошая вечеринка просто не может быть одним танцполом. Людям нужно место для общения. Им важно показать себя, блеснуть перед девушками, соблазнять и соблазняться… А значит, нужно дать им такую возможность.

Было ясно, что нужна after-party. Провести ее я решил в заведении Эдика Мурадяна DecaDance. Этот клуб был неплохим, но непонятным. Ранним вечером туда съезжалось довольно много людей, но, чем заняться внутри, никто не понимал. Встретившись, из DecaDance все сразу разъезжались. Было ясно, что клубу не хватает собственных вечеринок. И первым такие вечеринки в DecaDance начал проводить я.

Выступление DJ Коли прошло отлично. Немного послушав его, люди как обычно начали разъезжаться, но я лично ловил каждого и объяснял: это не все! В DecaDance будет еще продолжение! Люди удивлялись: о них кто-то подумал, организаторам не наплевать на программу, что-то придумано помимо музыки… В результате в DecaDance набилось столько народу, сколько не было никогда прежде. У спонсоров вечеринки глаза лезли на лоб.

* * *

Я старался учиться на своих ошибках. Ты ставишь DJ и колонки в самую большую комнату, а набиваются все в самую тесную и неудобную — я старался понять, почему? Почему на любой вечеринке больше всего народу не на танцполе, а на лестнице? Я видел, что в этом бизнесе есть много законов, которые мне все еще неизвестны.

Летом 2000 года вместе с Эдиком Мурадяном мы решили провести вечеринку прямо возле Зимнего дворца. На набережной там пришвартован дебаркадер — двухуровневая плавучая платформа. Затея была дико красивая: белая ночь, Нева, по Неве ходят кораблики, а в качестве задника сцены — Зимний дворец. Все обещало быть очень круто.

Народу в тот раз приехала целая куча. Набережная была заставлена самыми модными в городе автомобилями. Все стояли на набережной, внимательно слушали нашу музыку, никто не уезжал. Но на дебаркадер не зашел ни единый человек. DJ старался как мог, и мы все вроде сделали правильно. А народ оставался на берегу.

Я смотрел на Эдика, Эдик смотрел на меня, и оба мы покрывались холодной испариной. Где-то к часу ночи на набережную подъехал мой приятель DJ Лист.

— Что ж вы за лохи-то, а? — покачал головой он. — Ну кто так делает?

Мы с Эдиком были близки к обмороку.

— Что? Что мы сделали неправильно?

— Правило сельской дискотеки: чтобы зал был забит, кто-то должен выйти на танцпол первым. Тебе легко первому выйти на абсолютно пустое пространство? А почему тогда ты думаешь, будто это легко другим?

Лист подошел к диджею и сменил музыку с танцевальной на фоновую. Вечеринка была спасена. Теперь, заходя на дебаркадер, ты был не обязан танцевать — можешь просто смотреть на воду и болтать. И народ вдруг ломанул с набережной к нам. Плавучая платформа сразу же осела в воду метра на четыре. Единственным движением DJ Лист почти из краха выжал блестящую победу. Вечеринка вышла зажигательной, тем более что вскоре со стороны Невы к нам припарковалась яхта, на которой в ту ночь по Неве катался американский актер Джим Керри: он увидел веселье и захотел присоединиться.

На той вечеринке я, кстати, первый раз нормально пообщался с Юрием Михайловичем Дормидошиным. Мы были знакомы довольно давно, но толком никогда не разговаривали. До дефолта его как-то не было видно. Зато потом я стал встречать Дормидошина везде: в DecaDance, в ресторане «Академия», на всех тусовках, абсолютно на каждой вечеринке… Этот человек меня поразил. Маленький лысый очкарик… Рядом — потрясающая модель… Как-то я уехал в Лондон и ходил там по очень закрытым клубам — и совершенно не удивился, когда встретил Юрия Михайловича и там тоже.

* * *

История 1990-х — это история трех клубов: сперва был «Тоннель», потом — «Грибоедов», а потом DecaDance. Теперь я планировал добавить к этому списку четвертое имя. Разовые вечеринки — это было хорошо, однако главное, чего мне хотелось, — это открыть в городе собственный большой клуб.

1990-е были эпохой андеграунда. Люди сидели по подвалам уже десять лет. «Тоннель» был одним из величайших клубов Европы. Это действительно легендарное место, но оно расположено в бомбоубежище — зарытой под землю бетонной коробке. Как-то я заехал туда днем, когда клуб был пуст. Пусто, сыро, убого, и у кого хочешь вызовет клаустрофобию. В XXI веке настала пора выбираться на воздух.

Слухи о моих мероприятиях ползли по городу. Встречаясь, люди рассказывали друг другу: вы в курсе, что вчера устроил Милославский? Не в курсе? Сейчас расскажу! Попасть на мои вечеринки очень скоро стало вопросом престижа. Работал я теперь по ночам, а днем ездил с приятелями позагорать на Финский залив. Место располагалось неподалеку от пансионата «Дюны». Там собиралась самая изысканная публика в городе. Сосны, песчаные пляжи, неглубокое море… И подъезд для машин — очень удобный… И вокруг — одни знакомые… Короче говоря, я отгородил кусок пляжа и назвал это место «Эскобар».