Книжный клуб Джейн Остен - читать онлайн книгу. Автор: Карен Джой Фаулер cтр.№ 24

— Я без линз, — заявила Пруди. Неубедительно и слишком поздно.

— В линзах. — Трэй заглянул ей в глаза; она слышала его дыхание. Слегка пахло рыбой, но не противно. Словно от котенка. — Я вижу. Колечки вокруг радужек. Как блюдца.

Сердце у Пруди билось быстро и слабо. Трэй задрал подбородок.

— И очень кстати. По правому борту — чувства. Пруди повернулась. Действительно, за кулисами — сцена опустела, хотя в зале еще сидели дети — учитель музыки мистер Чоу (холостой), накрыв руками груди мисс Фрай (замужней), ощупывал их, словно выбирал дыни. И явно не в первый раз: эти руки знали эту грудь. Ну и школа! Головная боль набирала обороты. Волынка тоскливо вздохнула.

Немного подумав, Пруди успокоилась. Может, оно и к лучшему. Отвлечет Трэя от ее злополучного faux pas насчет Нессы. Нессу не в чем упрекнуть; Пруди не сожалела о таком повороте.

А мисс Фрай и мистер Чоу — Пруди не могла даже изобразить удивление. Грудь у мисс Фрай большая. Прибавьте к феромонам музыку, репетиции днем и ночью, людей, умирающих от любви. Чего еще ожидать?

В «Мэнсфилд-Парке» Пруди не нравилось, как расстались Мэри Крофорд и Эдмунд. Сперва Эдмунд хотел жениться на мисс Крофорд. Но потом передумал, потому что — он приводил и другие причины, только Пруди не верила, — та простила своего брата и сестру Эдмунда за внебрачную связь. Эдмунд обвинял Мэри в легкомысленном отношении к греху. Асам предпочел навсегда потерять сестру, чем простить ее.

Пруди всегда хотелось брата. Было бы с кем сверять воспоминания. Они правда ездили в парк «Муир Вудз»? На Диллонский пляж? Почему не осталось фотографий? Она представляла себе, как любила бы этого брата. Как он любил бы ее и, видя все недостатки (кто знает тебя лучше, чем брат?), был бы нежен и снисходителен. К концу Эдмунд нравился Пруди еще меньше его порочной, эгоистичной, ослепленной любовью сестры.

Конечно, нельзя забывать, что нравы с веками меняются. Но непреклонный зануда остается непреклонным занудой.

— Oo-la-la, — произнес Трэй.

Сама Пруди смотрела на адюльтер по-французски.

Вечнозеленые! Как прекрасна, как желанна, как удивительна вечная зелень!

«Мэнсфилд-Парк»

Климат в Центральной Долине считался средиземноморским, то есть летом все вымирало. Травы бурели и сохли. Ручьи пропадали. Дубы становились серыми.

Пруди села в машину. Открыла окна, включила кондиционер. Сиденье жгло голые ноги.

Какая-то птица нагадила на ветровое стекло; за день помет испекся, придется отскребать. Но только не при таком солнце. Пруди поехала домой, выглядывая из-за большого континента — в форме Греции или Гренландии. Вода и дворники сделали бы только хуже. И потом, это было не так рискованно благодаря дорожным пробкам и зеркалам.

Она не питала особо нежных чувств к своему старшему кузену, но по доброте сердца со страхом думала о возможной утрате; а при чистоте ее понятий от мысли о том, как мало толку было в его жизни, как мало он, по всей видимости, способен был отказывать себе в своих желаниях, беспокойство ее становилось еще глубже.

«Мэнсфилд-Парк»

Шторы были задернуты, кондиционер включен, дом встретил ее темнотой и умеренной прохладой. Пруди выпила еще две таблетки аспирина. На уборку сил не осталось. Списки успокаивали, создавали иллюзию порядка в хаотичном мире, но она не была их рабыней. Что-то случается, планы меняются. Холли, домработница, заходила на прошлой неделе. У Пруди было чисто по чьим угодно меркам, кроме Джослин. Правда, придется снова сходить в магазин, никуда не денешься, не подавать же салат с пожухлым эндивием.

Пруди приняла холодный душ, надеясь взбодриться, натянула футболку без рукавов и хлопковые пижамные штаны с рисунком разных суши. Пока она вытирала волосы, в дверь позвонили.

На крыльце стоял Камерон Уотсон, с кончика острого носа стекал пот.

— Камерон, — сказала Пруди. — В чем дело?

— Я обещал полечить вашу машину.

— Я не думала, что ты хочешь сегодня.

— Но вам ведь нужна почта, — удивленно ответил он. Как человек может прожить двадцать четыре часа без электронной почты?

Было время, когда Пруди беспокоилась, что Камерон немножко в нее влюблен. Потом она поняла, что Камерон немножко влюблен в ее компьютер, который, разумеется, сам и выбирал. Еще Камерон был немножко влюблен в видеоигры Дина. Он даже не заметил, что Пруди в пижаме. У Джейн Остен к ней бы сватались ради приданого.

Пруди отошла в сторону, пропуская Камерона. Тот держал пластиковый футляр с дисками; через плечо, словно патронташ, висели провода и компьютерные прибамбасы. Он направился прямиком в комнату, запустил свою диагностику, начал колдовать. Пруди немного подремала бы, но не при Камероне. Она принялась протирать пыль, безразлично и даже обиженно. Спать все-таки приятнее.

Не испытывая должной благодарности к Камерону — который действительно был очень мил, — Пруди ее изобразила. Она принесла ему стакан лимонада.

— Я переписываю вам кое-что из старого, — сказал он. — Программы-эмуляторы, — Камерон взял запотевший стакан и поставил на дальний край стола. — Еще надо установить вам «Линукс». С виндой уже никто не работает. (А коровы действительно летают.)

Под пробором в волосах Камерона виднелась белая полоска кожи. Крупные, мертвые хлопья перхоти. Пруди вдруг захотелось протереть и его.

— А что делают программы-эмуляторы?

— С ними можно играть в старые игры.

— Я думала, новые игры нужнее, — сказала Пруди. Я думала, игры становятся все лучше и лучше.

— Вы сможете играть в классику, — ответил Камерон.

Наверное, это как перечитывать книги. Пруди вернулась в гостиную. Она задумалась о перечитывании книг о памяти, о детстве. О том, что Мэнсфилд-Парк казался Фанни холодным и неуютным, пока ее не отправили обратно к родителям. Поместье Бертрамов лишь тогда стало для Фанни домом, когда она его покинула. Только в конце обнаружилось, что тетка и дядя любят ее больше, чем родители. Кто, кроме Джейн, додумался бы придать сказке такой оборот? Пруди хотела достать из сумки карточки, кое-что записать. Но вместо этого уснула на диване, прямо при Камероне.

Когда она открыла глаза. Дин гладил ее по руке.

— Приснится же такое, — сказала Пруди и не смогла вспомнить сон. Села. — Ты вроде обещал быть поздно. — Она взглянула ему в лицо. — Что случилось?

Дин взял ее за руки.

— Срочно собирайся домой, зайка, — сказал он. — Мама попала в аварию.

— Я не могу.

У Пруди пересохло во рту, мысли путались. Дин плохо знал ее мать, иначе понял бы, что волноваться не о чем.

— У меня сейчас книжный клуб.

— Я знаю. Я знаю, как ты этого ждала. Я позвоню Джослин. Твой рейс через полтора часа. Очень жаль, милая. Очень жаль. Давай, а то опоздаешь.