Ароматы кофе - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Капелла cтр.№ 38

Каждый вечер мы ужинаем за столом в каюте капитана. Нас всего шестнадцать, включая капитана и его первого помощника. Гектор преисполнен нежности к морской тематике и способен часами с серьезнейшим выражением лица обсуждать всякие норд-весты, спинакеры, трюмы и прочие чисто мужские темы. Еще есть среди нас пара миссионеров, предназначенных для Судана; четверо парней, собирающихся открыть в Момбасе свое дело по добыче слоновой кости и не менее полудюжины дам, устремленных в Индию навестить родственников.

Будучи единственным среди нас осведомленным лицом в смысле мест нашего назначения, Гектор весьма и весьма востребован как авторитетная личность и разрешает многие споры кратким, но вполне определенным высказыванием по столь различным вопросам, как, например, какой головной убор приемлем при посещении мечети или необходимо ли белому человеку в джунглях иметь при себе пистолет. Милая Эмили, я не забыл о данном Вам на прощанье обещании, хотя порой так и хочется хотя бы чуть-чуть Гектора поддеть. Думаю, однако, наши миссионеры бы Вам понравились — они абсолютно соответствуют идее Вашего отца о том, что мы должны непременно приобщить варваров и к коммерции, и к христианской вере. Один из миссионеров осведомился, не собираюсь ли я построить на моей плантации церковь! Должен признаться, эта мысль мне прежде в голову не приходила, но, полагаю, что в свое время, возможно, я церковь и построю. И еще, пожалуй, театр, для культурного развития.

В свое время… Пишу эти слова и сознаю, как долго должен я пробыть на чужбине. Пробыть вдали от Вас почти пять лет, должно быть, очень нелегко. Разумеется, я не сетую, — Вы абсолютно правы, наш долг не утрачивать бодрости духа, — тем более, что по истечении срока Вы станете моей женой. Как замечательно видеть в Вас мою сподвижницу в великой задаче спасения Африки, а быть физически рядом, вместе, в конечном счете, как Вы пишете, не так важно, как ощущать общность мысли и цели.

Ну а теперь я, пожалуй, оставлю Вас, так как пора переодеваться к ужину. Мне не часто приходится надевать свой костюм из альпаки — мы пока еще, по существу, не достигли тропиков, хотя днем довольно тепло, и наш капитан ярый приверженец протокола. В первый вечер я появился в моем зеленом жилете и был отведен в сторону, выслушав «некоторый совет» насчет «необходимости придерживаться надлежащего вида в иноземном климате». Я попытался объяснить, что теперь в утонченных сферах вечерний костюм с белым галстуком считается несколько старомодным, но безуспешно.

С искренней любовью, Ваш будущий супруг,

Роберт.

Борт судна «Баттула»

«Северный Полюс»,

12 июня 1897 г.

Дорогой Лягушонок!

Ну, вот я и на Северном полюсе! Признаться, полюс этот выглядит довольно забавно, поскольку с трех сторон окружен теплым синим морем, а с южной стороны уже видятся очертания побережья Египта и на горизонте проступают единичные пальмы. Но Гектор дал мне поупражняться с сектантом и теодолитом, чтоб уметь определять наше местонахождение, и так как по моему сектанту выходит, что мы находимся на Северном полюсе, стало быть, на Северном полюсе мы и есть. Я изумил своих спутников по путешествию, попытавшись заговорить с ними по-польски — точнее по-северополюсски, — но отклика пока не встретил.

Ты спросишь, зачем человеку нужно точно знать, где он находится? Отличный вопрос, мой пытливый Лягушонок, как раз его я и сам задал Гектору. Похоже, что скоро мы будем жить в Лесу. Более того, Лес этот — отнюдь не прелестный английский ракитник или старательно ухоженная магнолиевая роща, ни даже заросли колючей ежевики, а куда более громадная и зловещая разновидность Леса, в котором человеку ничего не стоит заблудиться. А когда придет пора сажать наш Кофе, очень важно, как поведал мне Гектор, сажать его абсолютно ровными Рядами, чтобы все могли видеть, какая стройная и ладная у Белого Человека его Плантация и к тому же так удобней ее инспектировать. Я уже считаю себя вполне способным Инспектором — в данный момент я инспектирую внушительный стакан виски с содовой, — хотя, вероятней всего, я Ветреный Египец, или, быть может, Вертлявый Египиц, как точно — не вспомню.

Мой милый Лягушонок, не могла бы ты оказать мне услугу? Взгляни-ка в своем словарике слово «гектозвон» и сообщи своей сестре его значение. Однако не говори, что я тебя на него навел. Привет,

Роберт.

Отель-пансион «Коллос»

Александрия,

20 июня 1897 г.

Мой дорогой Хант,

Наконец-то мы высадились на берег! Плаванье оказалось в высшей степени утомительным, бесспорно усугубляясь еще и тем, что оказалось совершенно лишенным женского общества. Вернее, надлежащего женского общества, так как на борту, признаться, присутствовал довольно солидный груз всяких квочек, направлявшихся в Индию с единственной целью обрести себе там мужа. Одна из них даже попыталась заигрывать с Гектором, что свидетельствует о крайней степени ее безысходности. Недавно он вскользь поведал мне, что надумал однажды жениться, но решил, что женитьба «несовместима с жизнью путешественника и скитальца». Я сдержался, чтобы не заметить ему: если б не женитьба, мне бы нашлась постелька хотя бы в «Кафе Руайяль».

Принимая во внимание, что скоро мои возможности в этом направлении будут ограничены, едва мы оказались на берегу, я улизнул от Гектора и отправился на поиски публичного дома. Впечатление весьма яркое: здесь главное — танец: выходит самая красивая в заведении девица и танцует перед тобой, а ты, откинувшись на подушках, куришь наргиле, представляющее собой трубку с табаком, дым которого с бульканьем фильтруется через какую-то жидкость с ароматом яблока. На голове у танцующей передо мной девицы была сеточка из золотых пиастров в виде шлема, и эти скрепленные цепочками металлические диски с каждым изгибом ее тела звякали, переливаясь. В начале пляски она была одета, но вскоре, развязав свой кушак, она спустила его ниже и подвязала совсем низко. «Танец» состоял исключительно из поочередных вздыманий повернутых ребром ладоней ко лбу с одновременным подрагиванием и покручиванием пупка, имитирующими половой акт. Зрелище оказалось на редкость возбуждающим, так что к окончанию ее танца мой член восстал как железный штырь. Тотчас передо мной выстроился целый женский парад. В основном разновидности пышных форм — танцорку явно выбрали за ее внешний вид и артистические способности, ну a poules de lux при их мощных возможностях были предназначены для спальни. Я настоял на танцорке, что вызвало немалое веселье — по-видимому, мой выбор был воспринят как типичная неопытность. Короче говоря, отправились мы наверх, в комнату, убранную ткаными шелками, с окном, распахнутым навстречу ночной прохладе и уличному людскому гаму внизу. Прежде чем нам лечь в постель, девица согнала с нее выводок котят, затем нагнулась над серебряным тазом, чтобы омыться. Моя первая темнокожая женщина. Как оказалось, аккуратно подбритая. Думается, в сравнении с лондонскими, эта отличается приятной гибкостью, хотя и несколько суховата.

Если вздумаешь мне написать, лучше всего пошли письмо в Аден. Я буду там через две недели — здесь нам приходится ждать корабль из Суэца, и эта задержка ужасно огорчает моих товарищей по путешествию, а меня почему-то в меньшей степени.