Уролога.net - читать онлайн книгу. Автор: Оганес Диланян cтр.№ 39

— А… Ну хорошо, — оценил честность в три тысячи драмов Диланян. — Сюда из ваших никто больше не подойдет?

— Обижаешь, брат! Это наша зона интереса! — заговорила неполная блокада. — Хочешь, позвоню в Эчмиадзин, там тоже никто не подойдет! Всего за пять тысяч драмов!

— Ну, в Эчмиадзине подать — дело святое. А то — у рыбного магазина… — засмеялся Оганес. — Идите с богом!

— Оганес… — После того как нищие ушли, к Диланяну подошел Арсен. — Я все понять могу… Но как ты отличил мужскую ЭКГ от женской? Ты же хирург! Даже уролог! Ты в ЭКГ должен ни бум-бум!

— Дык… Там было написано «Вачаган Петросович Карагезян»! Русскими буквами! Языки знать надо!

— А-а-а-а… А то я, терапевт, почувствовал себя неучем! — Арсен облегченно вздохнул.

— Вам, терапевтам, лишь бы на хирургов наезжать, — привычно пробурчал Диланян. — Пошли, опаздываем…

Акт 6. Бабка-кляузник

— Ай, да войдет твоя нога добром в этот дом! — хором прокричали гости со стороны жениха в доме этого самого жениха, то есть Ашота. — Ай, какой у нас хороший неженатый брат! Всех нищих отогнал! Нищету от дома отогнал! Ай молодец, такому не стыдно и дочь отдать!

— Ой, — передернулся от этой мысли Диланян. — Не надо! Мне моя роль нравится!

— И скромный какой, — удивилась безвестная доктору бабка. — Пиджак не надел, чтобы своей красотой жениха не затмевать.

— Э-э-э… Вообще-то сегодня жарко, — сделал попытку оправдаться Оганес. — А жениха никто затмить не сможет.

— Сможет, сможет, — проворчала бабка. — Жених лысый, тощий, и нос у него кривой!

Гости превратились в одно сплошное ухо и обратили взоры к Диланяну.

— Слушай, я не пойму! Ты со стороны жениха или невесты? Кто ты такая вообще? — взбесился Диланян. — Кто тебе дал право…

— Да ладно, во-первых, правду я говорю, во-вторых, это от сглаза, — снисходительно оскалилась бабка.

— Ага, и на меня этот самый сглаз скидываешь, да? — Оганес подозрительно осмотрел себя, как будто ожидал обнаружить на белоснежной рубашке вырванный со зрительным нервом глаз. — Ты не сказала, кто ты. Пошто тут ересь всякую небогоугодную городишь?

— А я та самая соседка Ашота, которая на него кляузу написала в позапрошлом году, когда он потаскух домой приводил! — подбоченилась бабка. — Смотри, на тебя тоже напишу! Небось, сам с ними балуешь? Меня тут все боятся!

Гости и родственники молчаливыми взглядами, полными тоски, подтвердили, что так оно и есть.

— Кляузу! На меня! Ха-ха-ха! — вдруг дико заржал Оганес. — Ха-ха-ха!

— А… А… А что, нельзя? — Бабка растерялась, она явно не ожидала такой реакции.

— Да ты знаешь, кто я? Я же тебя с миру сживу! Буа-га-га-га! — Диланян никак не мог успокоиться.

— И… И кто же ты? — Лицо бабки покраснело.

— Я князь Горисский! [8] Прирожденный кляузник! Я на тебя в газеты напишу! Я на тебя в журналы накатаю! Анонимки и подписанные кляузы! Ты чего? С горисцем решила посоревноваться в кляузе? Вот не ожидал!

— Ой… — стушевалась и как-то сразу сникла бабка. — Ты из Гориса… Дык я, сынок… Я от сглаза…

— Значит, послушай меня. Я тут. А меня как кляузника любой сглаз боится. Смотри, буду следить за тобой в четыре глаза! Не дай бог, что-то не то замечу! — цыкнул клыком Диланян.

— Хорошо, хорошо, наш золотой! Яхонтовый! Наш азап-ахпер! Да войдет твоя нога щербетом в этот дом! — осладила язык свой бабка.

— Чтобы поскользнуться, что ли? — пробурчал Диланян и прошел вперед.

Акт 7. Ашот

— Вах, драгоценный брат мой, один волосок которого стоит дороже всего золота, которое подарят нам сегодня, — обрадовался Ашот, увидев Диланяна. — Какой ты правильный сын правильной семьи! Нищих выгнал, не обидев, бабку Грануш осадил, молодец!

— Здравствуй, родной, — осторожно, чтобы не помять костюм Ашота, обнялся с ним Оганес. — Ну, как ты? Волнуешься?

— Вах, брат мой дорогой, от тебя тайн нет у меня! Волнуюсь! Как смерти боюсь! Вдруг…

— Значит, так. Не будет никаких «вдруг»! Понял меня? А ежели передумал ты, давай я прямо сейчас всех гостей разгоню! Деньги есть, в Москву полетим, родню невесты с позором оставим! — засверкал глазами князь и потянул руку к поясу, к несуществующему кинжалу.

— Нет, нет! Ты что! У меня месяцев семь половой жизни не было! — испугался Ашот, понимая, что Диланян сейчас пойдет всех выгонять. — Я что, зря дважды из уретры мазок сдавал?

— Кхм… Ну смотри, брат… Я тебе это и раньше говорил, но сейчас повторю: умный человек не женится, и хорошее дело браком не назовут! Есть еще пара часов, ежели передумаешь… — Вдруг сообразив, что несет полную чушь, Диланян остановился, сделал вдох и продолжил: — Женится не умный, а мудрый! А у тебя не брак, а богом помазанное супружество!

Ашот с подозрением посмотрел на Диланяна:

— Ты это… На свадьбе не ляпни… Знаю я тебя…

— Кхм… — смутился Диланян. — Ладно, ты смотри, короче…

— Пойдем, брат, — озорные чертики заиграли в глазах у Ашота. — Смотри, сейчас ведь и тебя поженим!

Акт 8. Кавор

Кавор — это крестный. В традиционной армянской семье кавор — существо высшее. Он стоит в церкви над головой молодых. Он разрешает их споры. Он должен убить сибя апстену, если они разведутся. Он дает советы, порой непрошеные. Словом, человек этот — из высшей епархии. И перед тем как поехать за невестой, надо со всем почетом поехать за кавором, откушать угощение у него в очаге, привезти его в очаг к жениху и отсюда с радостью ехать к невесте…

Джипы. «Мерседесы» последних марок. Два «Хаммера». «Лексусы». «Крайслер» для жениха, невесты, кавора, неженатого брата и незамужней сестры (подруги невесты). Целая процессия. Бибиканье на всю улицу. Все встречные машины останавливаются и бибикают. Водители кричат: «Счастья молодым!» С балконов выглядывают прослезившиеся женщины, практически машут платочками.

— Кого увозят? — спрашивает у Диланяна немолодая женщина.

Откуда, ну откуда мог Диланян знать, что вопрос «кого увозят» подразумевает только и только невесту? И отвечать он должен был, что пришли за кавором! А не…

— Сероба из вашего подъезда увозим, — без тени улыбки пробормотал Диланян. Он устал, ему было жарко и не хотелось говорить.

Женщина внимательно посмотрела на «Тойоту Ленд Крузер», на представительного молодого человека, на его галстук… И поняла, что тот не шутит. Увозят Сероба.

— Вай, чтобы писатели забрали его! Вай, лучше бы я ослепла и не видела этого! Нашего маленького Сероба увозят! Я же его еще пятилетним помню с порванными трусами! Говорила я Арусяк, матери Сероба, подбери ты причиндалы сына, в трусы положи! Вон кем вырос! Позор, стыд и срам! Нет больше армянского народа, кончилась нация! Среди бела дня! Небось, еще и в церковь поведете… — вдруг сошла с ума эта женщина, расцарапала лицо и начала причитать…