Старые черти - читать онлайн книгу. Автор: Кингсли Эмис cтр.№ 5

— Ну, я не литературный критик, — заявил Гарт. — Просто все им восторгаются. Как я слышал, и в Америке о нем очень высокого мнения… Впрочем, у нас тут есть писатель.

— Нет-нет, куда мне, — смутился Малькольм. — Что я могу сказать? Конечно, многие его работы меркнут в сравнении с Бридановыми, но лично я считаю, стыдиться тут нечего. И еще кое-что. Не берусь утверждать, будто Алун ничего не позаимствовал у Бридана, однако главная причина в другом: оба черпали вдохновение из одного источника, хоть и с разным результатом. Как-то так.

— Даже если это и правда, меня ты не переубедишь. Бридан, Алун — идут они оба куда подальше. Вместе со своей писаниной.

— Да ты что, Чарли! — возразил Гарт. — Только не Бридан. И не «Под сенью кустов». Как ни крути, во всем мире эту книгу знают и любят.

— А уж книга пусть идет подальше в первую очередь. Пожалуйста, пиши о своих соотечественниках, не жалей их, высмеивай, если тебе так хочется, но не относись к ним свысока, не принижай, а главное — не выставляй их напоказ, словно причудливые вещицы в сувенирной лавке.

— Надо же, а я и не знал, что он тебя так возмущает, — заметил Малькольм после некоторого молчания.

— Ничего подобного, я совершенно спокоен. Просто раз уж человек решил зарабатывать на жизнь тем, что он валлиец, пусть идет на телевидение. Похоже, Алун сам это понимает. Иногда.

— Вот те на! — огорчился Малькольм. — Ты что, и вправду видишь все это в его поэзии, и в стихах Бридана тоже?

— Конечно. Возьми хоть это его «человек в маске» и «человек с железной улицы». Что сделал Бридан? Поиграл словами, и американцы заговорили о валлийском видении мира, по-детски непосредственном… Несерьезно!

Со свойственной ему добросовестностью Малькольм пустился в размышления, прикидывая, прав Чарли хотя бы отчасти или нет. Гарт переводил встревоженный взгляд с одного приятеля на другого, затем что-то промычал, как будто спрашивая разрешения заговорить. Чарли ободряюще кивнул.

— Вообще-то я собирался узнать… а что представляет собой его жена? Конечно, мы с ней встречались, но всего лишь раз и очень давно.

— А что жена? — переспросил Чарли. — Очень приятная…

— Рианнон Рис, когда я с ней познакомился, была самой красивой девушкой на свете! — выпалил Малькольм и вскочил на ноги, словно участник телевикторины, отвечающий на вопросы аудитории. — Высокая, светловолосая, грациозная, с великолепной кожей, глаза — серые с легким голубоватым оттенком. Настоящая «английская роза»! А характер! Скромная, сдержанная… Никогда не стремилась быть в центре внимания, но все так и вились вокруг нее. Я тоже давно не видел Рианнон — может, она и выглядит теперь иначе, — но кое-что не меняется даже за тридцать лет. Я рад ее возвращению.

Малькольм верил, что его слова прозвучали непринужденно и обыденно. Гарт внимательно слушал. Чарли осушил второй стакан, с шумом втянув последние капли.

— Ну что тут скажешь, — произнес наконец Гарт. — Превосходная речь! Спасибо, Малькольм. Буду ждать случая возобновить знакомство с… с миссис Уивер.

Он еще не закончил, как Чарли стал уговаривать Малькольма выпить по-настоящему, уверяя, что его пойло больше похоже на мочу, а потом встал. Не самое простое дело, принимая во внимание стол, стул, их ножки, а также вес и состояние самого Чарли. На выходе из комнаты он ударился пяткой о дверной косяк и сдавленно ойкнул. На мгновение замер, сосредоточился и успешно избежал опасности, подстерегавшей в коридоре, где вот уже несколько лет на полу отсутствовала большая часть плиток. Он даже не сбил со стены фотографию, на которой несколько мужчин в шляпах выстроились на фоне крытого соломой коттеджа в Ирландии или еще где-то, только слегка задел плечом.

Чарли стоял у раздаточного окошка, ждал, пока Дорис в баре выдаст сдачу с пары двадцаток, и вдруг подумал о словах Малькольма. Почти все — чистая правда, по крайней мере могло быть правдой, если бы Малькольм говорил другим тоном, или чертыхнулся разок-другой, или изложил это на бумаге. Но вот как несчастный придурок произнес свою тираду, каким довольным выглядел, радуясь, что высказался без ложного стыда, — прямо-таки напрашивался, чтобы его вышвырнули через закрытое окно или, более прозаично, перевернули на него стол! А еще этот ясный взгляд праведника…

Неторопливо подошла Дорис, и Чарли заказал большую порцию розового джина, упомянув Гарта, три больших скотча и воду. Пока Дорис пробивала чек, Чарли опрокинул в глотку одно виски и сразу же почувствовал, как в горле запершило, словно туда запихали старую метелочку из перьев. Он зашелся в надсадном кашле, громком и хриплом, согнулся, схватившись за живот; из глаз потекли слезы. Вокруг стало тихо. Чарли пытался что-нибудь разглядеть, и ему показалось, будто несколько юнцов перегнулись через стойку бара и пялятся на него. Дорис протянула стакан воды, Чарли глотнул, отдышался и выпил. Шумно выдохнув, он выпрямился и потер глаза, втайне гордясь собой, словно его прославленные стойкость и выдержка в очередной раз помогли преодолеть угрозу извне.

Не успел он взяться за поднос с напитками, как в конце темного коридора хлопнула дверь и навстречу заковылял кто-то огромный и грузный. Мгновение спустя Чарли узнал Питера Томаса, который в сороковых годах раза два побеждал в открытом турнире на первенство Динедорского сквош-клуба, но больше увлекался гольфом. Правда, и то и другое осталось в далеком прошлом.

— Привет, Питер! Рановато для тебя!

— Вовсе нет. Кстати, я буду джин с диетическим тоником.

Если Чарли Норриса порой считали большим, толстым и краснолицым (и не без оснований), то при одном взгляде на его друга становилось ясно: подобная характеристика требует пересмотра. Фалды твидовой куртки Чарли расходились над его задом, а объемистый живот сдвинул пояс брюк далеко вниз, к паху, однако Питер мог бы поделиться с приятелем дюжиной килограммов и по-прежнему выглядеть крупнее, что благодаря крою костюма не так обращало на себя внимание спереди или сзади, а вот сбоку он был точно поперек себя шире. Лоб и щеки Чарли казались чуть розоватыми по сравнению с багровой физиономией Питера. Внешне они тоже отличались: круглое курносое лицо Чарли, мальчишеское, но изрядно потрепанное жизнью, и лицо Питера, с правильными чертами, почти благородное, если бы не одутловатость и мешки под глазами. В данную минуту Чарли улыбался, Питер — нет.

— Ну, как дела? — осведомился Чарли. Дурацкий вопрос по зрелом размышлении.

— А ты как думаешь? Но из дома я все-таки выбрался. Кто еще здесь?

— Только Гарт и Малькольм.

Питер со вздохом кивнул. Услышав громкий смех и веселые выкрики, доносящиеся из бара, он резко повернул массивную голову. Голоса были явно молодые. Нахмурившись, Питер проковылял к раздаточному окну и заглянул внутрь.

— Малькольм утверждает… — начал было Чарли, но замолчал, так как приятель повернулся к нему со словами:

— Вроде бы у нас депрессия, нет? А бар на три четверти полон, в этот-то час! — Он негодовал, словно впервые. — И все юнцы лет по двадцать, если не моложе! Не иначе как безработные выпускники школ. Что бы они делали, будь у них хоть один шанс? Если бы экономика была на подъеме? Наверняка валялись бы пьяными с утра до вечера. Как в восемнадцатом веке. Помнишь Хогарта? [4]