Лечебный факультет, или Спасти лягушку - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Форель cтр.№ 12

Рубильников был не кровожадным, а гениальным. Например, он мог окинуть тебя одним взглядом и с точностью сказать, что ты вчера пил и в каком количестве. Как знаток вопроса, он называл даже правильную марку. Перед его семинарами лучше было не принимать, иначе Маркович начинал объяснять всему классу, как у тебя на лице возникла конкретно вот эта вмятина. А любимчика Маркович нашел себе сразу. Его выбор оказался необычным.

Почему-то Рубильникову очень нравился Хутаев. Остальные преподаватели к Нанзату относились либо нейтрально, либо с юмором. А вот Федор Маркович с нашего мальчика тащился.

Что Нанзат ни скажет, о чем ни спросит — на все Рубильников реагировал. Причем — мягко и спокойно. Когда запыхавшийся и красный Хутаев появлялся в дверях с неправдоподобным: «От меня ушел троллейбус», — Анатолий Семенович говорил:

— А вот и мой любимый ученик…

Сначала Хутаев приценивался к этой необъяснимой любви. Проверял Рубильникова на прочность. Задавал ему контрольные вопросы:

— А почему у вас такие белые руки? Это анемия?

Рубильников объяснял, что ладони у хирургов от частого мытья немного обесцвечиваются. Нанзат продолжал:

— А почему вы не носите обручального кольца?

Маркович рассказывал о своей покойной супруге.

Хутаев не останавливался:

— А вы еще не заболели рассеянным склерозом? В вашем-то возрасте…

Рубильников рассказывал о своих геронтологических проблемах.

Тактичность была одной из сильнейших нанзатовских черт. Через некоторое время наш отрок стал воспринимать профессора как терпеливого и заботливого папашу. Или скорее — балующего дедушку. Он постепенно прекратил умничать и начал проявлять благодарность.

Хутаев обещал, что будет стараться и работать над собой. Когда над профессором смеялись, Нанзат возмущался и всех затыкал. Гистология становилась для него все интересней и интересней. В общем, получилась у нас такая парочка — отец и сын. Очень даже симпатично.

Так бы они и жили душа в душу, если бы не новое увлечение Хутаева. Все началось с какой-то идиотской книжки…

Склонность к оккультизму Нанзат начал проявлять по окончании вторых летних каникул. Как выяснилось позже, интерес у мальчика возник после просмотра парадокументальной передачи про могучий Байкал. Нет, конечно, тигровых клыков на груди Хутаев не носил, но со временем все беседы с ним стали сводиться ко всякой дешевой эзотерике. Например, придет Нанзат на занятия и вдруг скажет:

— А вы знаете, что один бурятский шаман случайно превратился в оленя?

Нанзат и сам по себе, даже без этих реплик, был смешным. Он носил широкую отцовскую куртку, праздничные туфли с плетеным ремешком, учебники совал в коричневый дипломат. При этом его лицо отображало всю сущность не оформившейся отроческой души. Как я уже говорила, он был похож на симпатичную девочку подростка. Только со щетиной.

Отец Нанзата работал офтальмологом. Мама трудилась в косметологическом кабинете. Нанзат твердо решил, что он их непременно превзойдет как врач. Сначала он собирался стать абдоминальным хирургом, как Рубильников. Но затем его вдруг захватила одна необычная медицинская специализация — креативная кардиология, сложная смесь из сердечной хирургии и микроинженерии. Креативные кардиологи придумывают различные аппараты, которые могут заменить так называемый стент и стимулировать работу сердечной мышцы. О креативной кардиологии Нанзат узнал из не менее креативной книжки про медицину будущего некого О. Н. Правдина. Она называлась «Вены жизни», на ее обложке был нарисован бородатый мужчина (никак сам автор), у которого изо лба сочилась небесная радуга. С тех пор Хутаев сильно переменился.

Нанзат вообще был доверчивым. Он верил и Рубильникову, и этому Правдину, и даже мне. Случился у нас на патфизе [7] один инцидент. Обо мне тогда ходило множество разных слухов, в том числе, что я — наркоманка. Слухи возникали оттого, что мое поведение казалось странным, то есть не таким, как у остальных. Я дерзила, когда меня оскорбляли, отстаивала свою точку зрения, пыталась вмешаться, когда видела несправедливость. Короче, поступала как любой человек, давно находящийся под давлением и ищущий хороший предлог, чтобы уйти. И при этом носила в кармане пакетик с солью. Кто-то мне сказал, что соль приносит удачу. Однажды я достала этот пакетик, подбросила и опустила обратно в карман.

— Это что, героин? — спросил несмышленыш Нанзат.

— Нет, — ответила я, — это «кристэл». Хочешь поробовать?

— А ты что, употребляешь? — заинтересовалась Цыбина.

— Нет, продаю.

Тут вмешалась Уварова. Покачав головой, она грустно переглянулась со своими подружками, мол, бедненькая, наркоманка, фи…

— А, ну понятно тогда… — Они отвернулись и принялись шептаться. Эти девочки меня тоже немного побаивались. У нас был, как выражалась Юрченко, антагонизм. И еще — Цыбина, Уварова и Катя Лаврентьева всегда воспринимали мою скромную персону максимально серьезно. С ними и пошутить было нельзя.

Нанзат ткнул мне в руку грифелем автоматического карандаша и сказал:

— Я хочу. Давай.

— Ладно. Сначала надо натереть этим порошком верхнюю десну. Только смотри — не проглатывай. Иначе будешь видеть мультики всю жизнь…

Нанзат взял пару крупинок, нанес их на передние зубы и замер. Здание поплыло… На протяжении всего урока Хутаев таращился по сторонам. Ерзал на стуле. Потом — застывал. Потом снова ерзал и испуганно вздрагивал от резких звуков; когда за окном лопнула шина, он подскочил. Парню определенно что-то мерещилось. Когда Бабин начал объяснять механизм появления гиперемии и отвернулся к рисунку на доске, Нанзат уставился туда, как будто увидел голую девушку. Он долго не решался, но спросил:

— А почему вкус такой соленый?

— С непривычки…

Всю последующую неделю Нанзат божился:

— У Бабина из жопы вылетел огненный дракон! Форель не подвела!!

Кажется, некоторые чересчур доверчивые люди могут со временем превратиться в шарлатанов. Все дело в том, что они способны поверить, главным образом свою собственную ложь. Нанзат, например, сегодня работает обманщиком. Но об этом — чуть позже. Вернемся к науке о тканях.

Итак, за неокрепшую душу Хутаева продолжилась упорная борьба. Силы тьмы желали обрести нового слугу. Нанзат начал все на свете объяснять с мистической точки зрения: закат и восход, чередования дня и ночи, везение на экзамене. Каждому из нас, по его мнению был уготовлен свой кармический путь. Мне он предвещал скорый арест за неповиновение духам и торговлю наркотиками. Во время лекций Хутаев отвлекал педагога:

— По-вашему, кровь состоит из металла, да? А душа тогда что — комок эпителия?! Сколько весит душа? Вот когда человек умирает — сколько он теряет? В граммах? Вот видите! И зачем нам эту ложь учить?!