Без тормозов. Мои годы в Top Gear - читать онлайн книгу. Автор: Джереми Кларксон cтр.№ 41

Потом — Mercedes SLK в противоперегрузочном костюме и Chrysler Crossfire, похожий на какающего пса. Ну, знаете, как они выгибаются дугой, когда тужатся.

И не забудем про Mazda RX-8. Да, это одна из самых ловких в управлении машин, которую мне только приходилось водить, и мне нравится рассказывать маминым подружкам, что на ней стоит роторный двигатель Ванкеля. Но дизайн у нее — пошлятина хуже занавесок в съемной квартире. Можно подумать, что на заводе поставили урну для предложений по оформлению новой машины и в итоге решили учесть все идеи. В итоге имеем двухдверную четырехдверку с багажником от седана, передком от Humber, жабрами и какими-то треугольниками. И это сотворили те же люди, которые подарили нам одно из самых совершенных творений в человеческой истории — последнюю RX-7.

Наконец, Nissan 350Z. Это уже другой разговор. Во многих отношениях он напоминает мне старый De Tomaso Mangusto — мускулистый, крепкий, плотный. Не привыкший избегать стычек. Такого лучше не толкать под локоть в баре, уж это точно.

По дизайну 350Z — очевидный выбор, но, как правило, чем привлекательнее облик, тем неудобнее машина в использовании. Эта, например, одна из самых выматывающих для водителя. Если бы мне случилось выскочить на такой в город, то пришлось бы селиться в отель, чтобы прикорнуть. В начале года я проехался на 350Z от Шеффилда до Лондона, и заработал в итоге такую мигрень, что подумывал уже отделаться от головы. Я проглотил тогда столько парацетамола, что отрастил второй пенис.

А что бы я выбрал, если бы сейчас отправился на рынок за купешником? Ну, вот есть Toyota Celika T-Sport — занятная зверюга с хитрованским высокооборотистым мотором в тысячу клапанов, но даже она кажется где-то девчачьей. Потом есть старый добрый Alfa GTV, который был убийственно прекрасен, но после недавней коллагеновой инъекции стал похож на Лесли Эш [112] .

Не забудем еще Peugeot 406, особенно если он матовый зеленый металлик. Но знаете что?

Думаю, я бы взял Hyundai Coupe.

Иные упрекают его за чрезмерное сходство с Ferrari 456, но ведь это все равно как упрекать художника за то, что он пишет похоже на Тёрнера. Даже в извращенном воображении самого отъявленного циника водить машину, которая стоит £18 000, а выглядит в десять раз дороже, — умный ход без всяких вопросов.

Декабрь 2003 года

АВТОМОБИЛЬ ГОДА: FIAT PANDA

5 ЛУЧШИХ ПЕСЕН

(Песня — Исполнитель)

1. Do They Know It’s Christmas — Band Aid 20

2. I Don’t Want You Back — Eamon

3. Cha Cha Slide — DJ Casper

4. Call On Me — Eric Prydz

5. Yeah — Usher featuring Lil’ Jon and Ludacris

5 САМЫХ КАССОВЫХ ФИЛЬМОВ

1. «Шрек-2»

2. «Человек-паук — 2»

3. «Страсти Христовы»

4. «Знакомство с Факерами»

5. «Суперсемейка»

В 7:51 утра по местному времени капитан Майк Баннистер выжал дроссели, пустил турбины, и я стал одним из последней сотни живущих, кто побывает по ту сторону звукового барьера без шелковой страховки за спиной.

Три часа спустя, приближаясь к берегам Уэльса, мы снизили скорость до скромных 800 км в час. И это был конец. Сверхзвуковой транспорт для коммерческих пассажиров перестал существовать.

К настоящей минуте вы уже во всех газетах прочтете немало закапанной слезами прозы о безвременной кончине Concorde. Боюсь, я и сам исписал немало бумаги, высказываясь, что решение законсервировать Concorde — гигантский прыжок назад для человечества.

И похоже, эту позицию разделяют все, даже Guardian и Independent. Общее мнение прекрасно выразила балерина Дарси Басселл. «Почему, — спрашивает она, — Concorde не мог работать в убыток? Работает же Национальный балет».

В нью-йоркском аэропорту Кеннеди в то утро даже эпсилоны [113] грузившие багаж на рейс Delta в Айову, остановились поглазеть в последний раз. Все спецмашины на аэродроме включили маячки, и с гулким рокотом последнее великое свидетельство того, что Британия когда-то была державой, с которой считались, растаяло в небесах.

В Хитроу увидеть прибытие нью-йоркского рейса и еще двух Concorde, приземлившихся следом один за другим, собрались тысячи. В прямой эфир передавали все телеканалы. И никто из них не обмолвился словом о том, что накануне четыре пассажира с билетами на последний исходящий рейс Concorde, перезаложившие дома и продавшие мебель ради этого полета, забыли дома паспорта.

Даже эту душераздирающую (но дичайшее смешную) историю о людях, влачащихся обратно к своим голым стенам, затмила гибель легенды.

Однако, минутку! Чего именно нам всем было так жаль? В смысле, мне нисколько не жаль бизнесменов, для которых сверхзвуковой лайнер был вроде автобуса. Именно их скаредность, обострившаяся в последние годы, его и убила. Мне не жаль людей, обслуживавших Concorde или пилотировавших его. У них есть другая работа. И British Airways мне не жаль тоже.

Нет, кого мне было жаль, так это сам самолет. Двадцать семь лет он курсировал через Атлантику, ни разу не допустив ни малейшей оплошности. И вот наступает день, когда никто не приходит к нему в ангар пропылесосить ковровую дорожку и наполнить топливные баки. В этот день хозяева без всякой причины, которую он мог бы понять, решили, что он им больше не нужен.

Не хочу показаться сентиментальным, но представьте, что почувствует ваша собака, если вы двадцать семь лет чесали ей пузико и наполняли миску, а потом в один прекрасный день отвели в приют и оставили там навсегда.

Concorde не ведает выгод и убытков. Не имеет понятия о риске или о сертификате летной годности, и железно не понял бы смехотворного заявления Ричарда Брэнсона, который вызывался его спасти. Это машина. Она знает только, как побыстрей пересечь Атлантику.

Но. Некоторые машины — это больше, чем пучок проводов, стекло и металл. Они обретают личность, и вот потому-то их смерть нам нелегко вынести.

Я однажды был на базе ВВС США Дэвис-Монтан в Аризоне. Мы приехали снимать, как гигантская гильотина крошит на мелкие кусочки бомбардировщики В52, и скажу вам, видеть это больно. Вот машина, которую создали нести смерть и разрушение. Но она-то этого не знала. Ее придумали, чтобы выполнять некую работу, и эту работу она выполняла безропотно. И значит, должна была удивиться: «Зачем они отрезают мне руки?»