Варторн. Уничтожение - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Линн Асприн cтр.№ 17

Славные деньки. Они стали тем фундаментом, на котором базировался его характер. Всю жизнь Брик предпочитал смех слезам, мягкий юмор – злобному сарказму, радостный настрой – грусти и печали. Эти приоритеты он привнес и во взрослую жизнь, когда настало время заводить собственную семью. И по мере сил старался одарить своих детей теми же дарами.

Конечно же, немалую роль сыграло его положение богатого аристократа и профессия преуспевающего драматурга – они жили в достатке и роскоши, недоступной большинству.

Являясь легким и общительным человеком, Брик порой позволял себе маленькие слабости в компании друзей. Иногда даже возникали небольшие проблемы: он мог, например, перебрать со спиртным или проиграться в азартные игры. Но это были не пороки, а, так сказать, издержки характера – его неутолимого жизнелюбия.

Что интересно, Брик никогда не появлялся на сцене в собственных спектаклях. Ему случалось – на официальных празднествах или дружеских пирушках – декламировать вслух или даже представлять куски из пьес, и каждый раз он чувствовал себя ужасно. Он не мог даже представить, как несчастные актеры проделывают подобное из вечера в вечер.

Увы, сейчас все это не имело ни малейшего значения. Драматург умер. Так же как погиб У'дельф – город, где Брик был: отцом, мужем, поэтом и аристократом. От прежнего веселого и яркого характера сохранилась лишь одна, возможно, не самая лучшая грань – его не слишком сильная врожденная способность творить магию.

– Я все равно не понимаю. Для чего мы все это делаем? Ты же сказал, что вода не становится отравленной… даже не меняет вкуса.

Сам Брик относил то, что они делали, к разряду магии. Не той грозной и таинственной магии, которая внушает опасения людям… Скорее это была волшебная способность превращать фантазии в более или менее правдоподобный вымысел.

Он наблюдал за молодой девушкой. Недовольство проложило странно взрослую морщинку у нее между бровей. Тайбер помогал ей на заключительном этане мытья: соскребал коросту с ее пальцев и вшей – с волос. Теперь девушка выглядела куда презентабельнее. Увы, при помощи такой процедуры не скроешь призывной возраст.

– Мы и не собирались портить воду, Гельшири, – сказал Брик. – Нам же самим придется ее пить.

– Да кто захочет это нить? Воду такого цвета!

– Можешь думать что хочешь… Потом ты все поймешь.

В разговоре с девушкой Брик не позволял себе снисходительного тона. Наверное, поэтому она все понимала и не обижалась. Она была сейчас в том возрасте, когда эмоции бьют ключом и плохо поддаются управлению. И тем не менее девушка являлась опытной подпольщицей, членом Рассеченного Круга – организации, поставившей своей целью освобождение Каллаха от иноземных захватчиков.

Гельшири поскакала прочь… вернее, уковыляла прочь – настолько быстро, насколько позволяло «отсутствие» одной ноги. Она вынуждена была подгибать левую ногу и приматывать се шнуром. Длинная, ниже колен, накидка помогала скрыть уловку. Это, конечно, создавало неудобства, но девушка не жаловалась – с костылем она управлялась так, будто с ним и родилась. Зато это помогало ей избежать мобилизации в армию Фелька.

Спрятав на себе пакетики с краской, Гельшири принялась вслух повторять маршрут передвижения по городу. Брик не сомневался: она обойдет все общественные резервуары с водой. Пусть девушка не блещет особым умом, зато целеустремленности ей не занимать.

Брик проверил карту, на которой были отмечены все каллахские хранилища воды. Гельшири ушла не одна – вместе с ней на задание отправилось еще четверо членов Рассеченного Круга. Это была первая акция, спланированная для всей группы, и Брик даже удивился, насколько гладко все идет. Пока. О результатах работы, конечно же, говорить еще рано.

После утреннего происшествия он потихоньку вернулся в укрытие подпольной организации, которое располагалось в квартале дерево – и металлообрабатывающих мастерских. Целый день здесь царили грохот и звон, от печей поднимался жар, который очень радовал Брика в преддверии наступавших холодов. Судя по всему, зимы в этом северном краю стояли суровые. Он и сам еще не знал, где окажется с наступлением холодов. Возможно, дела задержат его в Каллахе… К тому же он понятия не имел, куда направится отсюда.

Нынешнее их жилище выглядело не так уж плохо. Ничуть не хуже, чем та нищенская лачуга, в которой он поселился по прибытии в Каллах. И, уж конечно, оно сильно выигрывало после того пустого полуразрушенного склада, где они прятались раньше. Это Брик настоял на переезде. Несмотря на заманчивую уединенность складского помещения, он все же считал, что лучше обретаться в месте, куда можно прийти и уйти, не привлекая особого внимания. Мастерские располагались в оживленном рабочем районе. Тот процветал, несмотря на жестокие налоги и вечную нехватку сырья.

Брик отдал приказ – и остальные подчинились. Такое положение вещей было непривычным, но и волнующим. До того он не привык принимать решения, отвечать за других людей. Предыдущая жизнь обеспеченного аристократа не подготовила его к подобному. Даже в былой профессии драматурга его привлекала слава, а не возможность командовать. Брик всегда занимался делами постольку поскольку. Если возникали проблемы – они легко разрешались с помощью денег. Опять же – жена его, Аайсью, обладала явными организаторскими способностями и все хлопоты по ведению домашнего хозяйства брала па себя.

Помимо этих обязанностей, Аайсью добровольно возложила на себя роль первой – и, несомненно, самой главной – слушательницы его произведений. Обычно до определенного момента он держал любую работу в тайне. Затем, когда объем написанного уже позволял постичь суть замысла, он приглашал жену, уложившую детей спать, и читал ей свое сочинение. С энтузиазмом дилетанта Брик исполнял роли различных персонажей. Он мог позволить себе тараторить, скакать и кривляться – перед ней, и только перед ней.

Иногда Аайсью смеялась, иногда нет. Удивлялась поворотам сюжета, которые он заготавливал для зрителей – поклонников своего таланта. Или не удивлялась… Порой восхищалась или искренне и безыскусно сочувствовала героям.

Аайсью являлась мерилом успеха его работы. Если жене нравилось – он благополучно заканчивал пьесу. Если нет – а ей хватало ума и характера не обманывать его – Брик переделывал неудачные куски, а чаще беззаботно кидал исписанные листы в огонь. Переделывать посредственную работу казалось ему труднее, чем сесть и создать новое произведение.

Театр принес Брику такую славу, которую не могли обеспечить ни деньги, ни аристократическое происхождение. Вообще странно, что он взялся писать пьесы. Обычно драматурги – люди более серьезные, даже мрачноватые.

Возможно, в том-то и крылся секрет его успеха. Ведь коньком Брика стали веселые и бесстыдные комедии.

Сейчас, склонившись над картой, Брик невольно задумался: а что бы сказала Аайсью о его нынешней работе? Он видел горькую иронию судьбы в том, что сейчас рядом с ним не было жены с ее советами. Ведь он трудился именно ради Аайсью… и ради их детей. Брон, Керк, Ганет и малышка Греммист… В память о самых дорогих ему людях.