Другой - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мамлеев cтр.№ 21

— Надо выпить за людоедов, — вставила Алёна. — Но будущее непредсказуемо…

— Я вот видел такое, — прервал Филипп. — Разговорился недавно на даче с молодым парнем. Только что вернулся из армии. И он говорит, помогала мне при прохождении нелегкой военной службы одна книжка. Я спрашиваю: «Какая?» А он отвечает: «Я всю службу Платона читал». И упомянул, что его особенно в Платоне утешило.

— Это по-нашему, — радостно кивнула головой Алёна.

— Нормально, — пояснил Вадим. — Такого рода парней из народа — немало, я сам встречал. Не обязательно Платон, конечно.

В это время в гостиной появилась с подносом, на котором расположились чашечки кофе, весьма энергичная старушка — мать Жени, Вера Андреевна.

Филипп тут же умчался в кухню за пирожными. Тем не менее, разговор продолжался.

— Вы все о России, — проговорила вдруг Вера Андреевна, остановившись. — О ней можно сказать в двух словах: Россия — страдалица, мученица и жертва. Именно так получилось в XX веке, да и раньше.

Разговор затих.

— Это истина, — тихо сказал Вадим.

Вера Андреевна продолжала:

— Моя мать, царство ей Небесное, в гражданскую войну в 19 году видела такую картину: полустанок в Сибири, поезд, в котором они были, остановился. И вот что она увидела: на небольшой поляне стоят на коленях много народу, перед ними священник с Евангелием в руках. Все они превратились в ледяные статуи, замерзли, но Евангелие не упало — оно примерзло к рукам священника. На улице — сибирский мороз, деревня сожжена красными или анархистами, кто их там разберет. Деваться было некуда — только замерзать. Люди замерзли, слушая чтение Евангелия. Страница была открыта на Евангелии от Иоанна…

Алёна в эти минуты повторяла про себя стихи о России. Они всплыли в ее уме сами по себе, неожиданно:

Как сердце никнет и блещет,

Когда связав по рукам

Наотмашь хозяин хлещет

Тебя по кротким глазам.

Сильна ты нездешней мерой,

Нездешней страстью полна.

Неутоленной верой

Твои запеклись уста.

Дай сил за тебя молиться,

Познать твое бытие.

Твоей тоске причаститься,

Сгореть во имя твое.

Вошел Филипп с пирожными. Донеслись непередаваемо гнусные голоса и звуки с телеэкрана.

— Да выключите вы эту мерзость, — крикнул Филипп кому-то в глубину квартиры.

Вера Андреевна улыбнулась и ушла. Филипп внес все-таки свои оптимистические ноты в разговор.

— Друзья, — как-то весело сказал он, — не надо так уж переживать за то, что происходит в мире. Зачем брать работу Бога на свои нежные человеческие плечи… В России все не так уж плохо сейчас. Есть любящие страну предприниматели. Да и телевидение стало намного лучше: появились приемлемые программы и достойные люди. Постепенно, может быть, с трудом, но социальные и материальные проблемы решатся. И дай Бог, придем к какой-то модели европейского социализма, — французского, например, или же на худой конец придем к капитализму с человеческим лицом…

Лера рассмеялась:

— Такого не бывает!

— …или еще к чему-нибудь просто здравому и нормальному, без крайностей.

— А человек?! — воскликнул Вадим и отодвинул от себя чашечку кофе.

— О, это уже другое дело. Это всемирная проблема, а не только наша! — ответил Филипп.

— Последние времена неотвратимы. Цикл заканчивается, — резко сказала Алёна и погладила кошку.

— Конечно, развитие идет циклами, а не идиотским прогрессом. Тут все ясно. Вопрос: когда? — подтвердил Филипп. — Кто может думать, что эта стагнация будет продолжаться бесконечно или столетиями.

— Филипп, — вздохнул Вадим, — какое нам до этого дело? Судьба современного человечества уже определена — назови это всеобщей кармой или лучше Промыслом Божиим — все равно. Зло в человеке должно проявиться в истории до конца, во всем своем великолепном сиянии. До тех пор, пока оно не проявится полностью — конца цикла не будет.

— Может, стоит подтолкнуть в смысле зла-то? — хихикнула Лера, и Алёна подмигнула ей, чуть не поперхнувшись кофе.

— Для такого дела, чтоб ускорить, эдакий мессия должен появиться, своеобразный такой, — все же внятно проговорила она.

— Хватит, девочки, издеваться над бедным родом человеческим, — нерешительно буркнул Филипп.

— К данному моменту истории, — невозмутимо продолжал Вадим, — как это ни прискорбно, возможности зла в человеке еще не исчерпана до конца. Так что все впереди. То ли еще будет.

— И только по завершении этого цикла, — начал Филипп довольно уверенно, — появится новый человек. Ведь фактически, по-настоящему история меняется в зависимости от направления человеческого ума, этого демиурга, и от других глобальных явлений. Присутствовали боги, как во времена Трои, и люди и цивилизации были совершенно другие, чем сейчас, потом воплотился Богочеловек, и появился совершенно другой по сравнению с языческим человек, и мир стал другим. С течением времени направленность ума сосредоточилась на материальном мире, и все стало иным, худшим. Следующее изменение придет не только когда исчерпаются данные возможности зла, но и когда появятся новые прорывы сверху, когда человек увидит, в какой тупик его завел звериный материализм и власть денег, иными словами, когда у него появится возможность увидеть истинное положение вещей, истинные ценности, когда приоткроется опущенная сейчас завеса… Тогда никакие политические силы не смогут остановить приход нового цикла, нового человека. И вся эта так называемая современная наука будет бессильна и объяснить, и остановить этот приход.

— Когда человечество выбросит все эти игрушки высокой технологии и индустрии, обнаружив их опасность и бессилие разрешить что-либо действительно существенное, то это уже будет хороший знак, — заключил Вадим. — Одно дело проникать в другие миры и воочию видеть бессмертие своей души, другое дело — жить среди роботов.

— Да просто наличие вертикальных духовных каналов поможет выжить в этом мире, — добродушно добавил Вадик.

На столе появилось чилийское вино, и Вадим уже собрался разливать, как загудел телефон.

Филипп снял трубку и сначала ничего не понял:

— Как?.. Не может быть!.. Но зачем, зачем?.. Это точно?.. В конце концов, здорово!

Гости смотрели на него.

— Алёна, поздравляю! — чуть торжественно, но искренне сказал Филипп. — Твою картину «Нездешние твари» украли из галереи. И больше — ничего не взяли.

Алёна расширила глаза:

— Вот этого я не ожидала!

Три картины Алёны, впервые попали в коммерческую галерею две недели назад.

— Странно, в высшей степени странно, — пробормотал Вадим, очнувшись от шока. — Алёнушка, какую цену они назначили?