Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Копсова cтр.№ 66

Вот такова прозаическая правда прозаической жизни! Боже, до чего мне не хватает душевного тепла и простого человеческого участия; совсем как умирающему от голода – куска хлеба… Еще мне безумно интересно, чем именно не устраивала интеллигентная, умная, хозяйственная, стильная и гораздо-гораздо более чем просто симпатичная внешне Алена русского Валентина Александровича и норвежца Акселя Ларсена? Чего бы им было еще желать? Самое удивительное, что при всей дикости, необузданности и несуразности своих, уже близких к психопатическим, реакций мой муж Вадим так рьяно увлекается философией и читает всех философов всех философских школ подряд: символистов, каббалистов, геометристов, дзен-буддистов, стоиков, сенсуалистов, мистиков, славянофилов, западников. Вот уж кто, по логике вещей, должен бы понимать и людей и жизнь более других! Хотя возможно и такое, все эти гении в его голове окончательно перемешались и запутались.

Как-то, любопытства ради, я открыла закладки в трех толстых томах, лежащих стопкой на нашем журнальном столике: Зигмунд Фрейд раскрылся на «Остроумии и его отношении к бессознательному» – тех самых еврейских остротах и каламбурах, хорошо известных самым широким слоям населения в качестве анекдотов об Абраме, Саре, Мойше и остальных; Артур Шопенгауэр в «Афоризмах житейской мудрости» давал весьма дельные советы по типу своего, видимо, последователя Дейла Карнеги; Фридрих Ницше испугал меня больше всего: в его «Так говорил Заратустра» какая-то старая ведьма советовала этому самому Заратустре всегда, когда он собирался к женщине, брать с собой хлыст. Что, если Вадим так подготавливает теоретическую базу для следующего этапа развития семейных отношений со мной, несчастной? Правда, в томике Ницше нашлась еще и вторая закладка, а текст там гласил: «Вульгарная и пошлая натура отличается тем, что она никогда не упустит из виду своей личной выгоды. Свою мудрость, свое чувство собственного достоинства она видит в том, чтобы не дозволять своим благородным душевным порывам увлечь себя на нецелесообразные поступки», что вселяло некоторую надежду. Четвертой, пятой и шестой книгами на столе соответственно были сборники «Мечтатель» Ф. М. Достоевского, «В сумерках» А. П. Чехова и «О назначении человека» Н. А. Бердяева, но закладок в них не было. Из этого я грустно заключила, что мечтателя, скромно, тихо и мирно раздумывающего в сумерках о предназначении человека, супруг духовно перезрел и для него (а следовательно, и для меня тоже) наступил период более сильных мер и средств воздействия.

Вот настало очередное утро очередной субботы. Вадиму, как всегда, видимо, плохо спалось, и он встал не с той ноги. Он так раздраженно-яростно громыхал дверьми и посудой на кухне, что послужило поводом к моему незапланированно раннему пробуждению. Если хорошенько прислушаться к поднятому им звону, скрежетанию и громыханию, то в воздухе совершенно отчетливо материализовалось «ленивая жена дрыхнет себе в удовольствие и в ус не дует а муж и ребенок давно проснулись и не кормлены, не поены. И так всегда, и так навсегда…». Не надо быть никаким парапсихологом при улавливании ТАКИХ МЫСЛЕЙ на расстоянии.

«Сегодня опять начнется», – ржавым металлом по стеклу засвербило на сердце, и я, следуя поведению улитки, вместо спасительной ракушки лишь посильнее укуталась в теплое и толстое одеяло, приняв твердое решение не вставать как можно дольше. Авось муж поест и перебесится!

Сквозь легкоструйные шелковые занавески изумительно чистого изумрудного цвета (я сама их выбирала) в спальню пробивались солнечные лучи неяркого зимнего солнца. Гардины были приобретены мною в Москве прошедшим летом и оставили меня премного ими довольной: уж очень уютный, ласковый и по-весеннему нежный мирок воссоздавали они по утрам.

Там, в ирреальном, высшем и прекрасном мире все всегда изумрудно, все вечно и все ДА! Дверь в спальню потихонечку отворилась, и Игоречек, с ходу как-то просекший, что мама не спит, несмотря на ее полную укутанность в постельных принадлежностях и закрытые глаза, с разбегу запрыгнул в большую родительскую кровать. Быстренько забравшись под мое одеяло, радостно об меня потеревшись и поначалу крепко-крепко прижавшись всем тепленьким гладеньким шелковистым тельцем, через несколько минут сынок, как фокусник, откуда-то опять извлек свой «гейм-бой» и принялся им гулко щелкать. Комната сразу же наполнилась обрывистыми скачкообразными звуками электронных мелодий.

– Сейчас покемоны, Пикачу с Тачу, пойдут делать секс. Потом у них появится бебик, и они продолжат искать диаманты по разным городам. Этот картридж с новой, самой сейчас популярной игрой я взял взаймы у Альфа-Ахмеда. У меня такой нет, может, ты купишь?

Я как-то удивилась и новой версии игры, где такие смешные, хвостатые и ушастые зверюшки, видите ли, занимаются любовью, и странному сочетанию в имени какого-то мальчика европейского Альфа с азиатским Ахмедом. Массовая культура офонарела окончательно: взрослых тошнит от пластмассового и плоского массового секса, так теперь маленьких детей начали этим донимать.

– Нет, сам секс в игре покемоны не показывают, потому что всем все и так ясно; просто они сначала скрываются в домике, а потом появляются с ребеночком. Сейчас они как раз в домике, смотри, как он трясется! Я жду, когда они выйдут. А Альф-Ахмед учится в параллельном классе; папа у него из Пакистана, а мама – норвежка, наверное, потому так и назвали, чтобы никого не обидеть.

Оставалось лишь плечами пожать. Мне, рожденной и воспитанной в строгой, мало склонной к шуткам и сантиментам советской системе, в которой секса по принципу и по определению не должно было бы и существовать, было несколько не по себе слушать такие спокойно-уверенные рассуждения о половой любви своего обожаемого, белокурого десятилетнего мальчика. Неуверенно рассмеявшись, вслух я выразила свое сомнение по поводу с короткой, дабы, не дай Бог, не прослыть занудно-зашоренной родительницей, ссылкой на свои абсолютно целомудренные в смысле души и мыслей детские и юношеские годы. Мы, помнится мне, все мечтали совершить какой-нибудь подвиг: спасти горящий трактор, коровник, лес или овес; долететь до Луны или Марса; суметь выдержать пытки в немецком гестапо…

– Вот еще – думать о пытках! Думать надо всегда о чем-нибудь хорошем. Да и о сексе все у вас было неправильно, потому что неправдиво. Дети – тоже люди и имеют право знать, как есть на самом деле. Этому нас в школе учат. Подумаешь, что такого особенного…

Мужчина вставляет в женщину свою писю, а потом у них появляется ребеночек. Ведь должны же бебики как-то появляться на свет, они такие хорошие. Мы в классе знаем многое гораздо лучше, чем взрослые. Нам смешно видеть таких, которые думают, что мы маленькие, ничего не понимаем, и начинают рассказывать всякие небылицы. Вот ты, например, знаешь, почему мальчики и мужчины интересуются сексом больше, чем девочки и женщины?

В легкой, еще послесонной субботней прострации, я отрицательно покачала растрепанной головой. Мой так отчаянно похожий на лукавого, белотелого Амурчика сыночек как бы оценивающе чуть прищурил на меня раскосые бирюзовые глазки и вполне серьезно выдал:

– Мужчины больше хотят «make love» (заниматься любовью), потому что девчонки любят воображать, что они родились из чего-нибудь этакого необыкновенно красивого; например из кружев, цветов, волн, облаков, ветерочка или же из пены морской. А мужчины не такие воображалы и поэтому считают, что там, откуда они явились, на самом деле так здорово и все хорошо и красиво, еще лучше, чем на Майорке или на Гавайях. Вот!