Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Копсова cтр.№ 128

С истинным и великим состраданием на упитанном, розовом и совсем еще юношеском лице представитель норвежского закона резво приволок мне стакан воды.

– Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь. Почтовый служащий решил позвонить нам и попросил проверить легитимность ваших документов. Мы связались с консульством России, а потом с социальным отделом…

– Да ведь там приемный день больше часа как закончился. Что же мне теперь, на почте поселиться или в вашем управлении, а может, в самом российском посольстве, которое нынче сильно разрекламировано и у всех на слуху?! Мне некуда больше идти.

Так бурно плакать было стыдно. Я изо всех сил старалась сдерживаться, но слезы неукротимо текли и текли. Не было больше никаких у меня сил держать удары судьбы, выдохлись все силы до последней капельки и захотелось не то чтобы умереть, но как бы провалиться сквозь землю с глаз долой, а уж там полностью отрешиться от всей земной маеты. Ну в самом деле, сколько я еще могу терпеть? От событий последних двух месяцев у любого стоика «крыша бы поехала», что уж говорить обо мне, бедной…

Мальчик в форме окончательно растерялся.

– Пожалуйста, не волнуйтесь. Социальный куратор был на месте, возникшие вопросы разъяснил по телефону, а уточняющую информацию дослал факсом. Ваш полицейский аттестат также в порядке. Сейчас управляющий почтой принесет ваши деньги, и я сам лично могу вас сопроводить в санаторий.

Я сразу же прекратила рыдать и насторожилась: это еще зачем нужно? То есть они все тут теперь дружно решили, что я законченный нервный клиент, заглянувший к ним на огонек по дороге в психбольницу. Подобный факт потом может выйти мне боком в юридической битве за собственного сына, ведь норвежцы всегда все регистрируют! Эх, вот не повезло нарваться!

Вытерев слезы и стараясь не хлюпать носом, я с гордым достоинством отказалась от полицейского сопровождения. Должны же у человека оставаться хоть остатки личностной ценности!

– Хорошо, хорошо! Я вас только до такси провожу, – вежливо и охотно закивал блондинистой головой молодой норвежский полицейский.

В свой родной кабинет, но как-то боком, немного осторожно и опасливо, вплыл кругленький пузатенький почтмейстер и с сопереживанием в серых глазах под необыкновенно мохнатыми бровями с виноватым видом протянул мне мои деньги и документы.

– Вы нас извините и распишитесь вот здесь на чеке, – попросил он тихим голосом.

Я поставила требуемую закорючку, взяла все свое и решительно пошла оттуда прочь. Полицейский паренек под два метра ростом поспешил за мной вослед. На улице, заботливо поддерживая под локоток, как инвалида, меня с чрезвычайной осторожностью и предосторожностью довели до стоянки такси, открыли дверцу и усадили в стандартный «мерс». Это чтобы, значит, не удрала по пути следования в психбольницу? Шофером же моим опять был пакистанец средних лет, чем-то отчаянно похожий на бдительного служителя почтового ведомства. Благородным кивком головы я поблагодарила свое официальное сопровождение и, набрав в легкие побольше воздуха, выдохнула:

– В Аскер Бадс.

– Куда? Куда, мадам, вы хотите? – переспросил непонятливый водитель.

– В неврологический санаторий в Аскере! Вы таксист, Вы должны знать!

– А, тогда конечно, конечно… – сразу расслабился шофер и с трудно скрываемым ироническим любопытством искоса поглядел на меня. На мои подрагивающие в ушах бриллианты, на мои внушительные, белые и пушистые меха. Могу себе представить, что он подумал! Хоть серьги надо было из ушей вынуть, а то разнарядилась в пух и прах на встречу с резидентом разведки, да так и забыла снять. О господи, газеты со статьями про шпионаж не успела купить!

Однако машина вовсю неслась прочь из Сандвики, и идею с приобретением газет пришлось пока отложить. Стоит поискать сегодняшние выпуски в самом психсанатории, вот где подобные статеечки точно должны наличествовать! И снова… И снова, словно безответный листик в пору осеннего листопада, понесла-закружила меня судьба-индейка в очередной свой поворот водоворот… Что со мной будет дальше, сейчас и не представишь!

Итак, местом моего последующего обитания, уже шестым по счету за последние шестьдесят дней, если туда засчитать и зимний пляж в Сандвике, и комнату матери и ребенка, и разведывательную базу в виде шикарной лесной дачи, именуемым санаторием для профилактики и излечения нервных болезней, был комплекс аккуратненьких, крашенных беленьким домишек из дерева, построенных где-то сразу после или чуть-чуть до Второй мировой войны и уютно сидящих на высоких живописных цоколях из серых булыжников. Правда, я сразу заметила, что некоторые из домиков и гаражи были сложены из белого кирпича и оштукатурены. Они явно пристраивались не слишком давно, но были здорово стилизованы под остальные постройки за исключением своих квадратных по форме окон в алюминиевых рамах и без форточек. Все корпуса между собой соединялись современными стеклянными галереями-переходами.

Сам неврологический санаторий располагался как бы на высоком холме в центре небольшого не то лесочка, не то рощи, а где-то на горизонте слева, на фоне вечереющего фиолетово-багряными всплесками неба чернел изящно-строгий шпиль весьма красивой протестантской церкви. Мимо этой церкви с предельно ухоженным и аккуратным кладбищем вокруг мы проехали чуть-чуть раньше. Я запомнила: там как раз начинался поворот с указателем на Аскер Бадс. Где-то чуть поодаль, за прямыми стволами-знаками совсем отстраненных от суеты жизни зимних деревьев виднелась некрупная, обледенело-сизая скала с массивной каменно-бревенчатой мельницей при ней, возраст постройки которой я бы оценила лет в сто пятьдесят – двести, а еще слышался ровный гул, видно, незамерзающего и в холодный сезон года водопада. С первой секунды здесь становилось предельно ясно, что падающая вода – это единственное, что слегка будоражит тихое, сонное, несуетливое и неторопливое существование-созерцание всех без исключения обитателей данной обители. Мне этот звук – сам ритм показался приятным и напоминающим о вечном и несуетном мире.

По всей видимости, приведение нервного или депрессивного человека в состояние медитативности является главной задачей норвежской медицины, потому как уже на второй минуте пребывания, даже просто стоя возле здания клиники, пациенты типа меня начинали с облегчением ощущать, что половина проблем из их муторных или, наоборот, тоскливых жизней становилась им абсолютно «до фонаря».

Вместе с шофером такси мы с редкостным душевным умиротворением торжественно поднялись по широким, деревянным, вовсе не скользким ступенькам на высокое крыльцо под крутым белым козырьком, где он уверенно нажал на кнопку антикварного бронзового звоночка в виде дремлющей морды гривастого льва. Дверь почти сразу отворила приятная, приветливая и улыбчивая женщина лет сорока. На ней был вовсе не белый халат, как я уверенно ожидала, но пастельных бежево-розоватых тонов брючный костюм из хорошего магазина, розовая же блузочка-футболочка с треугольничком из стразов и легкий переливчатый газовый шарфик на шее. Вместе мы зашли в тепло полукруглой уютной гостиной со стилизованной под старинное плетение кружевной мебелью из соломы, акварельными пейзажами гор и лесов и чьими-то старыми фотографиями по стенам, а также целой тучей домашних растений и даже пальмами в синих мозаичных кадках.